Тавматургия
Шрифт:
ПЕРВЫЙ ЮНОША.
Молодая, не печалься, не кляни свою планиду. Будет помощь от начальства: может, свыше, может, снизу.ВТОРОЙ ЮНОША.
Но тебе-то все едино, несравненная Памина. Ты получишь по заслугам. Назовешь того супругом,ТРЕТИЙ ЮНОША.
дляПАМИНА.
Мечтать о будущем, надеяться и ждать — невыносимо. Когда же он придет ко мне в кровать? — а он все мимо. Я думаю, мне проще оборвать… Где Хиросима, уже не страшно умирать.ПЕРВЫЙ ЮНОША.
Говорю тебе, Памина, не заламывая рук, ты добьешься перелома. И Тамино, как солома в августе на крыше дома… Запылает твой супруг!ВТОРОЙ ЮНОША.
Как языческая лодка, а по-нашему «каюк», запылает твой супруг!ТРЕТИЙ ЮНОША.
Как негодная проводка в Академии наук, запылает твой супруг!ВСЕ ТРОЕ.
Загорится, заискрится, запылает твой супруг!Уходят.
Папагено, Трое юношей, потом «Елена».
ПАПАГЕНО. Вот так живешь, живешь, и бах! — весь мир увидишь в новом свете. Меня в капроновые сети поймала лучшая из птах. Ее веселые глаза, ее летящая походка. Мне все равно — она кокотка или зеленая лоза. Я должен ею обладать, она скрывается в тумане, вдруг появляется и манит, и тут же прячется опять. Какая подлая игра, какое низкое коварство! Иди, корми свое начальство своим развратным фуа-гра! А я повешусь на ремне! (К зрителям.) Вы — коллективный мой свидетель. А что еще осталось мне? Любви и правды нет на свете. Милее мне лежать в земле и слушать ветер.
Появляются Трое юношей.
ПЕРВЫЙ ЮНОША.
Стыдно, стыдно птицелову брать сегодня за основу прошлогодний снег.ВТОРОЙ ЮНОША.
Роковые страсти эти позволительны для йети и его коллег, что расселись по отрогам азиатских гор, просекая понемногу нисходящую дорогу — будущий позор.ТРЕТИЙ ЮНОША.
Не тебе качаться утром в кожаной петле. Если сердце будет мудрым, то и разум станет бодрым, и сидеть ты сможешь твердо в собственном седле.ВСЕ ТРОЕ.
А пока давай звони в колокольчики свои!Папагено звонит в колокольчики.
Появляется его возлюбленная — молодая и прекрасная.
ПАПАГЕНА. Моя половина, мой вольный стрелок, я знаю, что ты без меня изнемог. Я вижу, я вижу, как ты одинок!
ПАПАГЕНО. Ведь я не машина, не черный маньяк.
ПАПАГЕНА. А если машина, то ты «кадиллак»! Возьми себя в руки, вези меня в ночь.
ПАПАГЕНО. О боги, она прокатиться не прочь! Она веселится, она кипятится! Елена как пена, а я ветерок!
ПАПАГЕНА (в сторону). Совсем обезумел от счастья стрелок. Какая «Елена»? О чем ты твердишь?
ПАПАГЕНО. Спасибо, спасибо, спасибо, малыш!
ПАПАГЕНА. Похоже, любимый, ты спишь наяву. Тебя и меня Папагена зовут. Рифмуется имя, точнее, судьба, бежит по странице речная вода.
ПАПАГЕНО. И я Папагено, и ты Папагена?! По-моему, эта строка офигенна!
ПАПАГЕНА. Тогда запиши ее в сердце небес, где светится веры таинственный лес.
Уходят.
Памина, Трое юношей, Тамино.
ПАМИНА. Рано утром птичий хор дружно славит пробужденье, не стесняясь, вожделея, наплевав на приговор всех стандартных положений — и комедий, и трагедий. Дать Танатосу отпор — это честь для каждой птички, каждой сойки и синички. Подключайся, юниор!
ПЕРВЫЙ ЮНОША. Ты, Памина, как менада, пьяная от винограда, мечешься в ночи.
ПАМИНА. Лучше помолчи!
ВТОРОЙ ЮНОША. В волосах твоих колючки, платье рваное в пыли.
ПАМИНА. Слушай, отвали!
ТРЕТИЙ ЮНОША. Так всегда перед рассветом: тьма сгущается внутри.
ПАМИНА. И не говори… Все как будто после вальса… Мой любимый отказался от моей любви.
ПЕРВЫЙ ЮНОША. Тут системная ошибка.
ВТОРОЙ ЮНОША. Для Тамино тоже пытка…
ТРЕТИЙ ЮНОША. Ждать и догонять.
ПАМИНА. Если бы вы только знали, как вы все меня достали! И родная мать…
ПЕРВЫЙ ЮНОША. Не противься этой боли.
ВТОРОЙ ЮНОША. Собери остатки воли в боевой кулак.
ТРЕТИЙ ЮНОША. Сокруши зеркальный призрак…
ВСЕ ЮНОШИ. Все иллюзия и сумрак, а не полный мрак.
ПАМИНА. Верю, верю, но проверить у меня не хватит сил.
ВСЕ ЮНОШИ. Тебя демон искусил. Но появится Тамино…
ПАМИНА. И пройдет, конечно, мимо.
Тамино играет на волшебной флейте.