Таящиеся в Ночи

…Даже на первом этаже подвала было очень холодно – в прошлом тут хранили продукты и напитки для Ратуши – и ни разу не было случая, чтобы что то протухло или скисло даже в дикую летнюю жару.

Когда до Гудевроу-сити добрались электричество и холодильные установки, то продукты и напитки переехали в другие помещения – на улице. А подвалы отдали (по совершенно непонятной логике) на нужды шерифа. А именно – для хранения трупов и разного рода вещдоков.

Шэрон никак не могла понять логику Отцов Города, что разрешили это – администрация Гудевроу-сити располагалась над городским моргом, и никто не видел в этом ничего странного…

Тело убитой уже доставили в морг, и над ним работал сам Уилбер, который даже не переоделся.

Для старого врача, который славился своей педантичностью и скрупулёзностью, это было столь же дико, как если бы он работал голым.

Только сейчас до Шэрон дошло, насколько коронер был потрясен этим ужасным случаем.

– Так-так… Похоже, мы имеем дело с типичным чудовищем… Русские таких зовут – изуверы. Жуткие следы насилия – этот ублюдок забил жертву кулаками и даже ногами. Судя по всему, он просто не мог остановиться, изливая свою ярость. Так же интересно то, что он срезал у убитой две косички.

– Одну из них мы нашли с вами в лесу. У трупа, – вспомнила Шэрон. – А вторая?

– Я подозреваю, что он собирает их как трофеи… Жуткие и страшные трофеи для своей ужасной охоты… – Уилбер поднял лежащую на столе для вскрытия палочку-чесалку и тщательно почесал ей свой затылок. – Ты же изучала убийства совершаемые изуверами. Помнишь? Они всегда собирают трофеи – в память о своей жуткой охоте.

Шэрон поежилась, вспоминая, как она ходила на лекции для полицейских – в Нью-Йорке. Там им, помимо всего прочего, рассказывали о разных преступниках – не только мошенниках и бандитах, но и о тех странных типах которых называли "потрошителями" в честь английского Джека-Потрошителя. Сам лектор называл их людьми с маниакальными склонностями – или просто "маньяками" И как раз рассказывал о Питере Кюртене, "Дюссельдорфском вампире" и его американском тезке – Карле Панцраме, что успел оставить некрасивый кровавый след в США.

Лектор объяснял, что такие изуверы страдают от внутренних повреждений рассудка и, фактически не могут себя контролировать постоянно. На каком-то моменте своей жизни они срываются и начинают убивать. Причем в детстве проходят немалую практику на домашних животных.

Так же доктор говорил что изуверы, в общем-то, и не сильно маскируются и не очень-то скрывают следы своих преступлений – как волк или лев не пытаются спрятать останки своих трапез. Так что отличить преступление совершенное изувером не так-то сложно как кажется. (Интересный факт – 90% всех серийных убийц были пойманы в результате их личных ошибок или просчёта – обычные следственные мероприятия практически бессильны в поиске маньяка. Примечание автора). Сложнее всего найти таких преступников, поскольку их логика и действия совершенно необычны… Шэрон слушала это, не закрывая глаз, да и потом не пропустила ни одной лекции.

Однако лекция это одно. А вот знать, что ты имеешь дело с опытным и невероятно жестоким убийцей, что даже сам не осознает то, что он делает – это совсем иное.

– На лекциях говорили в основном о том, что у этих типов преступления развиваются в семье, где их часто бьют родители и все такое…

– Ну, милая моя, у нас всегда детей бьют, и будут бить – как можно воспитывать ребёнка не имея возможности дать ему затрещину или выпороть розгой, сама подумай? Ребёнка надо строго держать – тогда из него и не вырастет такое чудовище…

– Ну… У Питера Кюртена отец избивал всех – и мать и сестёр и все такое. Вроде бы сын насмотрелся на это и стал думать, что ему тоже так следует поступать… Так что тут все сложно. Главное знать, что такие типы не остановятся сами. Для них цель убийства – само убийство.

– Это да…

Скрипнула дверь, по лестнице застучали чьи-то шаги, а затем раздался испуганный вскрик и в подвал залетел Грейсон Ноел – помощник секретаря мэра, что работал с архивами. Парень был весьма колоритный – спокойный и тихий, лучше всего умеющий просиживать штаны в архиве и работать с бумагами. Причём работал он очень хорошо – на памяти Шэрон это был единственный помощник Молоха, с которым тот ухитрился сжиться. Обычно народ не выдерживал характера Молоха больше полугода, и покидал архивы, искать себе место поспокойнее.

Грейсон поразил всех – он легко нашёл общий язык с Молохом и быстро «обжил» архивы так, что в Гудевроу-сити всем уже казалось, что этот тихий и скромный юноша, жил в архивах всегда.

Несмотря на свою, в общем-то, красивую внешность – стройный пепельный блондин, с темно-синими глазами, Грейсон не был никем замечен в компании хоть одной девушки или, чего уж там – "одинокой вдовушки". Более того – его никогда не видели в местах, где с оными девушками можно было познакомиться.

Грейсон протянул Уилберу бумаги и несколько секунд смотрел на стол с трупом. Его лицо при этом сильно исказилось, словно он что-то пытался сказать, но не мог.

– Эй… Что случилось? – мягко поинтересовалась Шэрон.

– Ничего. Ничего. Все нормально.

– Ох, не умеешь ты врать… – попеняла Грейсону Шэрон.

– Извините… – парень развернулся и выскочил из подвала.

– Наверное, на труп побоялся смотреть… – проворчал Уилбер. – Бывает, я тоже по молодости всякого опасался… Эх… Ладно, что там у меня еще для тебя есть? А есть у меня для тебя вот это…

Он протянул Шэрон медицинскую кюветку, в которой лежала большая монета. Золотая. Причем очень старая даже на вид.

– Что это?

– Не знаю. Но девочка ее проглотила – я вытащил ее из ее желудка. Монета странная. Я не видел таких ни разу.

– 1663 год… А тут смотри – нога вроде бы и шкура, чья-то… Зверь какой-то.

– Бобёр. – Уилбер усмехнулся. – Нога и бобер. Голландские основатели Нью-Йорка установили мерой веса при расчётах с индейцами – вес своей ноги. На одну чашу весов клали шкуры, на другую ставили ногу. И, как правило, индейцы всегда оставались не в выигрыше. Между прочим, до 1664 года у голландцев считалось, что купец должен иметь толстые ноги. Это голландская монета. Гульден. Но отчеканена явно здесь – в Америке.

– Погоди, а разве голландцы чеканили свои деньги? Да еще золотые… Откуда они золото брали? Я ни разу не слышала, чтобы в окрестностях Нью-Йорка находили золотишко, – Шэрон повертела кюветку с монетой. – Черт, Уилбер… Да этой монете цены нет. Даже если там золота – "как сыра у крысы" то сама по себе такая монета целое состояние стоит – она создана столетия назад и очень ограниченной партией. Откуда убитая ее взяла?

– Счас уже не узнаешь. Но сама посуди – это не первая старинная вещь в наших краях… Ну, ты и сама знаешь.

Шэрон знала – тем более что та история, в которой фигурировал дорогущий артефакт из прошлого, случилась с ее семьей.

– Думаешь, ей кто-то ее подарил? Или она нашла? Франсуаза говорила, что девочка любила скитаться по лесу. Может она обнаружила, какой клад разрытый животными? Кто знает, что там скрыто у нас в лесах? Может, есть и то, что нам пока неведомо.

– Честно говоря, не представляю, откуда она могла взять такую редкость. Вполне возможно, что действительно могла найти золото в лесу. Не забывай – наши предки пришли сюда в 1740 году. И в это время тут уже был наш город. Но совершено непонятно куда могло деться население. Здесь явно жило немало людей, раз они сумели построить все это… – Уилбер обвел взглядом подвал. – Но куда они все подевались? И кто знает, что они оставили тут, в этой местности. Возможно, что в лесу есть немало интересного…