Таящийся ужас

В следующую минуту Конан поравнялся со вторым всадником, тот поднял саблю высоко над головой. Киммериец взмахнул секирой, кони сошлись грудь с грудью, зазвенела сталь. Конан, поднявшись на стременах, потянул секиру вниз мощным рывком, выбив из рук противника саблю и раскроив ему череп. Через мгновение он уже скакал вверх по ущелью, слыша свист стрел, пролетавших слева и справа.

Конь Сасана, раненный стрелой горцев, споткнулся и упал; иранистанец успел извернуться и высвободил ноги.

Конан натянул поводья.

– Садись позади меня!
– прохрипел он.

Сасан прыгнул на круп коня Конана, не выпуская из рук пику. Прикосновение шпор, - и несущее двойную ношу животное рванулось вверх по ущелью. За спиной у них раздавались крики, горцы бежали к своим коням, спрятанным неподалеку. Поворот ущелья заглушил шум.

– Должно быть, этот кезанкский соглядатай вернулся к Кераспу, - задыхаясь, сказал Сасан.
– Они жаждут крови, а не золота. Как ты думаешь, горцы уже покончили с Зирасом?

– Он мог проехать здесь до того, как они устроили засаду, или же они преследовали его и остановились, чтобы устроить нам ловушку. Думаю, он все еще впереди.

Проехав около мили, они услышали доносившийся издали стук копыт. Погоня! Они доскакали до чашеобразной ложбины, окруженной утесами с отвесными склонами. От ее середины полого поднималась дорога к выходу из углубления, узкому, словно горлышко бутылки. Приблизившись к проходу, Конан увидел, что он перегорожен невысокой каменной стеной. Сасан громко крикнул, соскочил с коня, и в то же мгновение на них обрушился ливень стрел. Одна из них попала коню в грудь.

Конь упал, но Конан сумел вовремя спрыгнуть и покатился по земле к куче камней, за которой успел укрыться Сасан. Еще одна волна стрел разбилась о камни, некоторые, дрожа, воткнулись в землю рядом с ними. Два искателя приключений обменялись насмешливым взглядом.

– Вот мы и нашли Зираса!
– сказал Сасан.

– Через минуту они нападут на нас, - со смехом отозвался Конан, - Керасп ударит с тыла, и ловушка захлопнется.

– Эй, выходите, чтобы вас легче было пристрелить, чтобы вам пропасть!
– крикнул кто-то из-за стены с открытой издевкой.
– Что за человека ты взял с собой, Сасан? А я-то думал, что вышиб ему мозги прошлой ночью!

– Меня зовут Конан!
– прогремел киммериец.

Минуту длилось молчание, потом Зирас крикнул:

– А, мне надо было сразу узнать тебя! Ну ладно, теперь уж ты попался!

– Мы оба попались!
– ответил Кован.
– Слышали вы схватку внизу, в ущелье?

– Да, слышали, когда остановились, чтобы напоить коней. Кто за вами охотится?

– Керасп и сотня кезанкийцев! Когда горцы покончат с нами, и вам не сдобровать, ведь им станет известно, как вы пытали одного из них!

– Лучше пусти нас к себе!
– добавил Сасан.

– Керасп действительно гонится за вами?
– крикнул Зирас. Его голова, обернутая тюрбаном, показалась над краем стены.

– Ты что, глухой?
– резко спросил Конан. Ущелье дрожало от воплей горцев и стука копыт.

– Входите сюда, быстрее!
– воскликнул Знрас.
– У нас хватит времени на то, чтобы разделить сокровище по справедливости, если мы живыми выберемся из этого ада.

Конан и Сасан, выскочив из-за камней, побежали вверх по склону к выходу из лощины, к стене. Из-за нее показались волосатые руки, которые помогли им перебраться через неровные камни. Конан осмотрел своих новых союзников: Зираса, мрачного, с тяжелым взглядом, в одежде туранцев; Аршака, все еще франтоватого, даже после долгой утомительной скачки; тройку смуглых заморийцев, оскаливших зубы в приветственной улыбке. На Зирасе и Аршаке были такие же кольчуги, как на Конане и Сасане.

Около двух десятков кезанкийцев натянули поводья, остановив своих коней, когда с тетивы луков заморийцев и Аршака сорвались свистящие стрелы. Некоторые ответили выстрелами из своих луков, другие быстро повернули коней и отъехали на безопасное расстояние, где спешились, потому что перескочить через стену вряд ли было под силу их коням. Одно седло опустело, один раненый конь понес своего всадника назад в ущелье.

– Они, должно быть, преследовали нас, - прорычал Зирас.
– Конан, ты солгал! Здесь не будет сотни всадников!

– Достаточно, для того чтобы перерезать нам всем глотки, - ответил Конан, положив руку на свою саблю.
– И Керасп может в любое время послать за подкреплением.

– Мы удержимся за стеной, - хрипло сказал Зирас.
– Думаю, ее построил тот же народ, что и храм Окровавленного Бога. Берегите свои стрелы до той поры, когда они нападут.

Под прикрытием стрел, которыми осыпали стены четверо кезанкийских лучников справа и слева, остальные горцы сплошным потоком ринулись вверх по склону; передовые подняли вверх блестящие круглые щиты. За ними Конан различил рыжую бороду Кераспа, коварный предводитель кочевников гнал вперед своих людей.

– Стреляйте!
– крикнул Зирас.

Стрелы полетели в столпившихся людей, и трое, корчась в судорогах, остались лежать на склоне. Но остальные продвигались вперед, с горящими глазами, сжимая сабли в волосатых руках.

Оборонявшиеся выпустили последние стрелы в плотную массу горцев и поднялись из-за своего укрытия, обнажив сабли. Горцы подкатились к стене. Некоторые попытались подсадить друг друга на стену, другие подтаскивали небольшие валуны к ее подножию, устраивая что-то вроде ступеней. Вдоль стены были слышны глухие удары, словно боровшиеся ломали друг другу кости, хрипло свистела сталь, раздавались прерывистые стоны и проклятия умирающих. Конан снес голову вражескому воину и увидел рядом с собой Сасана, который направил пику прямо в открытый рот другого, так что острие вышло у него из затылка. Горец, бешено выкатив глаза, всадил длинный нож в живот одного из заморийцев. Тот упал, и тотчас же его место занял вопящий горец, который подтянулся и влез на стену прямо перед Конаном, не успевшим остановить его. Киммериец получил небольшую рану в левую руку, ответный удар секиры рассек врагу плечо.,

Перепрыгнув через его тело, он бросился на тех, кто пытался перелезть через стену, не ведая, как идет сражение с другой стороны. Зирас сыпал проклятиями на языке коринфян, Аршак ругался так, как это умеют лишь одни гирканцы. Кто-то издал страшный предсмертный крик. Горец охватил руками, длинными и сильными как у гориллы, мускулистую шею Конана, но киммериец напряг мышцы и нанес удар ножом вниз, раз и еще раз; наконец, кезанкиец со стоном отпустил его и упал со стены.

Задыхаясь и ловя ртом воздух, Конан огляделся и понял, что натиск врагов ослабел. Оставшиеся в живых, покрытые кровавыми ранами, кезанкийцы бежали вниз по склону. У подножия стены лежал ряд трупов. Все три заморийца были убиты или испускали последний вздох. Конан увидел, что Аршак сидит; прислонившись спиной к стене, прижав руки к телу, и кровь струится у него между пальцев. Губы принца посинели, но он растянул их в улыбке, внушавшей ужас.

– Рожденный во дворце, - прошептал он, - умирает за каменной стеной! Что ж, это судьба. На сокровище наложено проклятие: все, кто шли по следам Окровавленного Бога, умирали… - Он затих.

Зирас, Конан и Сасан молча посмотрели друг на друга: одежда висела клочьями, они были с головы до ног забрызганы кровью. Руки и ноги каждого были покрыты неглубокими ранами, но кольчуги спасли этих троих от смерти, не пощадившей их спутников.

– Я видел - Керасп ускользнул - прорычал Зирас.
– Он доберется до своего селения и поднимет против нас все племя. Они пойдут по нашим следам. Мы должны опередить их, добыть идола и увезти из этих мест, чтобы он не успел схватить нас. Сокровища хватит на всех.