Тайфун

— Пошли.

Захват корабля на занятиях не отрабатывали, никто о морской войне не думал, диверсантов готовили для сухопутных операций. Выпускники Суворовского училища вообще артиллеристами были и только пятеро гардемаринов бывших учились, да и то пару раз всего, взбираться по якорной цепи на верх. Был и такой тренажёр у них в училище. Но разве проблема молодому и физически развитому юноше забраться на пять — шесть метров по якорной цепи. Чуть сложнее от клюзов дотянуться до фальшборта и перевалиться через него.

Первым пошёл десятник спецназовцев Наран. Он ловко, как кошка на дерево, вскарабкался до клюза и замер, прислушиваясь к шагам вахтенного матроса, прохаживающегося по баку. Вот шаги стали удаляться к противоположному борту, а потом и вовсе стихли. Калмык перевалился через борт и опять по кошачьи, почти бесшумно, соскочил на палубу. Шаги теперь слышались по другую сторону принайтованной к палубе спасательной шлюпке. Наран вынул кортик и двинулся за вахтенным.

Глава 8

Событие двадцать второе

Если ты — победитель, то ты будешь выигрывать трофеи, у тебя будут прекрасный дом и классная машина. Если ты — не победитель, то я и знать тебя не хочу.

Билл Шенкли

Калмыки с револьверами перебрались через фальшборт и по брошенным трапам перешли — перебежали на борт «Высоколетящего». Следом ещё и десяток матросов. Сильно опасаться англичан не приходилось. У великих британцев на кораблях орднунг покруче немецкого. Команду «свистать всех наверх» все кроме отсыпающейся вахты и выполнили. Теперь вот лежат на палубе, пачкая надраенные доски новенького русского или джунгарского винтового фрегата. Те, что внизу — от силы пару десятков человек, не вооружены, оружие заперто. Англичане не дураки, у них матросы всегда под таким прессом, что позволять им владеть оружием где-нибудь кроме непосредственного боя опасно. Вот и опасаются. Замки могут сбить? Могут. Но у англичан и тут орднунг, винтовки или ружья хранятся отдельно от патронов или, вернее, пороха, пуль и капсюлей. У них матросы сами себе патроны изготавливают.

Адмирал Болоховский тоже рискнул по шаткому мостику перейти на «Хайфлайер». Страшно немного. Серое море под ногами далеко и досочка в двадцать сантиметров шириной. И что удивительно, ведь рядом корабли стоят, а качает их не одинаково. Всего-то два метра пройти надо. А доска туда-сюда, то вверх, то вниз гуляет. Пришлось зажмуриться, пока чёрная дурь не набросилась на него, и в два широких шага, не открывая глаз, по наитию, пролететь над пропастью.

Продышавшись и восстановив дыхание, Сашка подошёл к люку в трюм и на английском предложил находящимся внизу матросам сдаваться. Корабль захвачен. Все офицеры перебиты. Можем пересадить вас на купеческие английские корабли.

— Нас повесят в Англии! — послышался ответ, — Мы сейчас взорвём фрегат! Взорвём крюйт-камеру.

— Задача. Слушайте, давайте я перевезу вас в Америку и дам дома и работу. Теми же моряками или рыбаками. Там есть Форт-Росс — это даже не США это Джунгарское ханство…

Дальше не интересно. Поторговались. Поугрожали друг другу и снова поторговались. Через полчаса с использованием командора Эрасмуса Оммани — бывшего капитана винтового шлюпа «Бриск», или теперь уже «Проворного», моряков удалось убедить сдаться. Пришлось даже одного парламентёра вытащить на палубу и показать, как выглядят два английских стационера сейчас. Оба завалены трупами. Всего сдалось пятьдесят три человека. Оказывается, вся почти машинная обслуга по сигналу на верх не бросилась, они занимались ревизией паровой машины, и все были в саже и масле, не в таком же виде предстать перед губернатором, вот их старший механик и оставил внизу. Пока их перевели на «Бриск», но Сашка себе на лбу зарубку оставил, что нужно переговорить с кочегарами и прочими машинистами и механиками с каждым отдельно, не самая пока популярная в мире профессия, их чуть не по пальцам пересчитать можно. Вдруг кто захочет плюнуть на мордобой английский и послужить во вполне цивилизованном флоте Джунгарии.

С «Арчером» или «Лучником» так просто не получилось. Больше половины команды успело закрыться в трюме и среди них полно офицеров. Сами бы матросы сдались, тут даже не вопрос, а вот с офицерами… И офицеры бы сами по себе тоже сдались, не в первый же раз, но позади матросы. Отправленный на переговоры командор Оммани положительного результата не добился. Эти товарищи потребовали беспрепятственного выхода из бухты Виктории. Так-то можно отпустить, с обеих сторон пролива Сашка расположил по три своих корабля, чтобы чего интересного без досмотра бухту не покинуло, и куда бы не рванул «Арчер» освободи они его, наткнётся на три корабля, каждый из которых в разы его мощней по залпу, а вся троица потопит шлюп без проблем. Но Сашка уже считал пароход своим. Да, колесные пароходы — это полная хрень с точки зрения боевого корабля. Колесо уничтожается первым же выстрелом, а именно из-за него на борту мало орудий. Да ещё качка, слышал Виктор Германович, что попасть из орудий, установленных на колёсных пароходах, практически невозможно. И чёрт с ним. Зато, как каботажное судно, курсирующее по Цугарскому проливу между Мацумаэ и Хакодате — просто незаменимая вещь, и десант может взять на палубу и японцев шугнуть. Главное, он не зависит от ветров, которые в этом проливе всегда не в ту сторону дуют. Куда ни направься, обязательно навстречу.

Следующими попробовали договориться с запершей командой моряки с «Хайфлайера». Тоже потраченное впустую время.

Помог трюк, что предложил Бабма.

— Александр Сергеевич, давайте люки польём керосином и скажем, что подпалим, если не откроют. У офицеров в каютах я видел керосиновые лампы. Воняет. Ни с чем другим не спутаешь. Наши на спирту розами по сравнению с этой гадостью пахнут. Они запах почувствуют, не сомневайтесь.

— Ну, давай попробуем.

Сработало чуть не мгновенно. Подошел к люку Сашка и предупредил их, что зальёт всё керосином, что и проделал, и сейчас они отойдут и выстрелят по палубе.

— Зажаритесь ребята до хрустящей корочки.

— Всё! Всё! Сдаёмся! Точно в Америку переправите? Мы офицеров скрутили! Открываем.

Сдалось сто восемнадцать матросов и всяких боцманматов и прочих боцманов, и вытащили они наверх семь побитых и связанных офицеров. Здесь тоже вся команда по ремонту машины и кочегары всякие были целыми, та же самая поступила команда — приступить к ревизии паровика, вот все этим и занимались.

Что ж, теперь можно обратить пристальное внимание на купцов, буквально заполнивших бухту Виктория, и на склады на обоих берегах пролива. Самая лучшая часть войнушки — это сбор трофеев. Ну, за этим и припёрлись на другой край Света.

Событие двадцать третье

Цель жизни — добыча. Сущность жизни — добыча. Жизнь питается жизнью. Все живое в мире делится на тех, кто ест, и тех, кого едят. И закон этот говорил: ешь, или съедят тебя самого.

Джек Лондон

Наран тенью скользнул за тяжело топающим матросом. Мог бы сильно и не стараться. На вахтенном был плащ или накидка с капюшоном, что укрывала того от дождя. Вот только она его и от звуков укрывала, и от видимости того, что по бокам происходит. Так и нечего там видеть и слушать, нет у русских здесь кораблей, а те, что в Архангельске, не рискнут отойти от береговых батарей. Эти жалкие канонерские лодки с пукалками на носу, да все их, все двадцать, можно потопить парой залпов с их кораблей. Вахтенный подошёл к борту, что был развёрнут в сторону моря и попытался вглядеться во мрак за бортом этим. Мысль про канонерки русские что-то шевельнула в засыпающих мозгах, и матрос решил проверить. Шаги за спиной он не услышал. Вдруг чья-то рука сжала ему горло, а потом острая боль пронзила спину. Вахтенный дёрнулся и затих, так и не подав сигнала тревоги.

— Минус один, — Наран прислушался. Вдалеке на шкафуте переговаривались двое. Точнее, перебранивались. Или нет такого слова? Бранились, в общем. Слов было не разобрать, метров двадцать до них.

Калмык, пригибаясь, хоронясь за прикрытой брезентом шлюпкой, двинулся к ним. Минута и он оказался подле продолжавших ругаться матросов. Вон, чё. Не поделили премию, которую им обещали за захват монастыря. Один из них её уже проиграл в кости, а теперь возможность ограбить Соловецкий монастырь стала призрачной. Капитан вроде хочет завтра вернуться к Архангельску.

Стояли разговорчивые игроки спиной к Нарану, но их было двое. Он мысленно проделал необходимые движения. Шаг вперёд, и он оказывается между спорщиками. Удар кортиком в ухо тому, что получился справа. Вынуть лезвие, довернуться к левому и вставить тонкий клинок под подбородок проигравшему. Ну, теперь ему не придётся расплачиваться с этим «счастливчиком». Так и не сможет, сложно расплачиваться, когда в мозгах пятнадцать сантиметров стали. А, не! Это у нормальных людей сантиметры, вот у них в школе, к примеру, а у великих британцев футы с дюймами. Дебилы, не могут на десятеричную систему перейти. Ну, пусть будет полфута стали в мозгах, ничуть от этого мозгам не легче.