Тайна Бреши

Но самое главное, теперь он мог заниматься в Пограничном городе научной работой, стал настоящей его частью – вносил свою лепту в общее дело, а не был посторонним, оказавшимся на чужом месте.

Но вернулся он сюда совсем по другой причине.

Это было чем-то совсем иным.

– Ты думаешь, существует связь? – спросила Пэйдж. – Между тем, что происходит сейчас… и твоей историей?

– Я постоянно об этом думаю, – ответил Трэвис. – Всякий раз, когда появляется что-то новое, я спрашиваю себя: может быть, все начинается? Я знаю, что рано или поздно получу положительный ответ.

Вопрос был сложным, но Трэвис свел его для себя к самым простым вещам. Как выделенные заметки в презентации в «Пауэр Пойнт». Или нечто вроде черных мух, круживших над его головой.

Первая часть не вызывала сомнений: наступит момент, когда «Тангенс» научится посылать при помощи Бреши сообщения в прошлое – по туннелю из настоящего, вопреки его сопротивлению, и они появятся из Бреши до того, как будут написаны. У Трэвиса имелись все основания так думать – два таких сообщения уже были получены. Пэйдж из будущего и Трэвис из будущего отдали жизнь, чтобы их отправить – этот процесс всегда оказывался фатальным.

Имелись многочисленные подробности, но все сводилось к одному: приближалось нечто плохое. Нечто, способное унести двадцать миллионов жизней. И в ответе за них будет Трэвис, у которого не останется выбора – альтернативный вариант окажется еще ужаснее.

Пэйдж из будущего – возможно, ей пришлось действовать, основываясь на ограниченной информации, – противилась его решению, в чем бы оно ни состояло. Ее послание в прошлое содержало приказ самой себе убить Трэвиса, чтобы ему помешать.

Трэвис предотвратил ее ход, отправив собственное послание – точнее, посланца: продвинутый портативный компьютер, который назывался «Черный дрозд», но почти все знали его под именем «Шепот». «Шепот» появился еще раньше в прошлом, чем послание Пэйдж самой себе, и в его задачу входило манипулирование людьми и изменение истории для того, чтобы Трэвис оказался возле Бреши в тот самый момент, когда из нее появится записка Пэйдж.

Что и позволило Трэвису его перехватить.

В настоящий момент Чейз и Пэйдж имели лишь смутное представление о том, что все это значило. Они послали из будущего совершенно противоположные указания, и каждый заплатил за них жизнью. Их жертвы отличались лишь тем, что письмо Трэвиса было отправлено после записки Пэйдж – иначе и быть не могло, ведь оно являлось ответом. Значит, он знал то, чего не знала Пэйдж?

На этом все заканчивалось. Трэвис из будущего скрыл детали, несомненно, опасаясь, что иначе его нынешнее «я» полностью отойдет от дел. И теперь ему ничего не оставалось, как ждать. Ждать знака, что все начинается. Первое звено цепи, которое утащит его вниз, в темноту.

Вниз, к ужасным событиям.

– Давай не будем зацикливаться на этих мыслях, – предложила Пэйдж. – Станем решать проблемы по мере их поступления. Если повезет, мы раньше погибнем, и нам не придется ломать над ними голову.

Человека в белой парке звали Доминик, но его заказчики этого не знали. Может быть, у них имелась для него кличка или, что представлялось более вероятным, номер, но если и так, они никогда их не использовали, когда обращались к нему. Они вообще к нему не обращались. Просто звонили и давали указания. Только им был известен номер синего сотового телефона.

Мобильник зазвонил, когда Доминик красил кабинет в своей квартире в Санта-Фе. Насыщенный зеленый цвет отлично сочетался с белой отделкой письменного стола из орехового дерева. Доминик положил валик на поднос и ответил на звонок еще до того, как вступил барабан в песне Дэвида Боуи «Современная любовь». Он выслушал инструкции, запомнил, повесил трубку и отправился в кладовку, где за задней стеной имелась потайная ниша. Доминик выбрал белую парку с электроподогревом, рассчитанным на двенадцать часов работы, а также «Ремингтон 700» с матовым покрытием и прицелом с четырехкратным приближением. Две минуты спустя он уже ехал в своей машине в частный аэропорт.

Сейчас Доминик лежал в снегу на высоте в пятьсот футов и на полмили восточнее Орея, в штате Колорадо. Он расположился в узком конце долины, начинавшейся сразу за окраиной города. Орей напоминал новогоднюю игрушку – прозрачный шар, внутри которого начинал идти снег, стоило его потрясти. Конусы света уличных фонарей озаряли крупные снежинки, медленно падающие на землю. Да и весь Орей окружало сияние – видимый барьер тепла на фоне мрака.

Доминик лежал далеко от этого тепла, в темной пустой ночи.

Как и домик, за которым он наблюдал.

Стрелок посмотрел в прицел, направленный на окна. Бледное сияние просачивалось сквозь опущенные шторы на одном из них – очевидно, в подвале, где стояла стиральная машина, не выключили на ночь свет. Все остальные окна оставались темными. На шесте во дворе дома горела ртутная лампа, но она придавала домику еще более одинокий вид. В долине было еще только низенькое ранчо и дом на колесах, но оба находились ближе к городу. А домик, за которым он наблюдал, стоял отдельно.

Доминик оторвал взгляд от прицела и посмотрел на часы. Скоро пять утра. Он занял свою позицию сразу после полуночи. С тех пор в домике ничего не менялось. До рассвета осталось два часа, но с его наступлением проблем не будет. Доминик останется невидимым, как и команда из пяти человек, которая, как он знал, расположилась гораздо ближе – всего в сорока ярдах от входной двери.

Глава 07

Самолет приземлился в аэропорту Теллурайда. Трэвис и Пэйдж взяли напрокат джип, предъявив безупречные фальшивые документы, которыми в последние годы неизменно пользовался персонал «Тангенса», и Трэвис сел за руль. Они въехали в Орей с севера без четверти шесть утра и покатили по темным, пустынными улицам городка.

Трэвис свернул налево с главной улицы на дорогу в долину, которая вела к дому Ребекки Хантер. Ему показалось, что он уже видит домик, выступающий из темноты, хижину, залитую светом, словно парящую в пустоте. Пустота вызвала у Чейза тревогу. Его рука коснулась «ЗИГ-Зауэра Р226» в подплечной кобуре. Боковым зрением он заметил, что Пэйдж поступила так же.

Существовали объекты, которые могли сделать их поездку более безопасной, но «Тангенс» редко разрешал выносить то, что появлялось из Бреши, из Пограничного города. Риск был очевидным: если все пойдет не так, как планировалось, объекты попадут в чужие руки. Такие эпизоды уже случались – например, костюм, делавший человека невидимым; свет проходил через него, не встречая помех. Несколько лет из-за него гибли сотрудники «Тангенса», прежде чем им удалось вернуть проклятый объект, и никто больше не хотел переживать вновь весь этот ужас.

– Интересно, как рано она просыпается, – заметила Пэйдж.

– Нравится ей это или нет, но сегодня ей придется встать рано.

Через шестьдесят секунд они уже ехали по подъездной дорожке к дому. Фары джипа освещали низкие заросли вечнозеленых растений и редкие сосны, все вокруг покрывал четырехдюймовый слой снега. Трэвис выключил фары, заглушил двигатель, они вышли из машины и зашагали к дому. Под ногами скрипел снег.

Одноэтажный домик был скорее маленьким, чем большим, возможно, с двумя спальнями – все зависело от их размера. Никаких признаков движения. В одном из окон горел свет, но Трэвис обратил на него внимание задолго до того, как они подъехали. Если Ребекка – Кэрри – и заметила их появление, она никак на него не отреагировала.