Тайна Дамы Дождя

– У вас есть прекрасный секретарь, - пошутил Ричард, стараясь ободрить старика.
– Мисс Роуз - большая охотница поговорить.

– Увы, рассказы стариков не всегда интересны молодым, - скупо улыбнулся Сент-Джонс.

– Думаю, ваши рассказы были бы очень увлекательны, хотя несколько печальны и жестоки.

– Вся наша жизнь такая - печальная и жестокая, - ответил лорд, устремляя на Ричарда странный взгляд - как будто смотрел сквозь него далеко-далеко в прошлое.
– Роуз, верно, рассказала вам и о моем несчастном брате?

– Э-э...

– Можете не смущаться. Все в округе знают эту постыдную историю и врут напропалую, переиначивая каждый на свой лад. Будь брат жив, я не был бы так одинок. Но он ушел раньше, чем я. И, похоже, я не смогу оправиться от утраты. Старшие всегда любят младших больше, чем младшие - старших. Я даже смирился с его браком. Хотя сначала был вне себя от гнева. Сент-Джонс женился на актрисе! Какой позор для нашего рода...

Ричард молчал, не зная, что ответить на эту горькую речь, но на его счастье примчалась Роуз с мольбертом, коробкой художественных принадлежностей и складным стулом.

– Вам не стоило так себя утруждать!
– запоздало запротестовал Ричард, но девушка только отмахнулась.

– Хозяин платит мне, чтобы я быстро бегала, - засмеялась она, помогая Ричарду устроиться.
– Ведь так, хозяин?

Лорд потрепал ее по руке:

– Вы шалунья, дитя мое. Но это хорошо. Хорошо, когда в доме звучит смех. Отвезите меня в дом, мисс Форест, я устал и хочу отдохнуть. Дик, я обязательно куплю что-нибудь из ваших работ для моей галереи и закажу вид на Энкер-Хауз. Ракурс выберете сами. Работайте не торопясь. Меня интересует картина размером около четырех или пяти футов в длину.

– Я справлюсь недели за две - две с половиной, - ответил Ричард, мысленно прикинув темп и объем работы.

– Тогда - месяц. Энкер-Хауз и прислуга будут в вашем полном распоряжении, - сэр Джеймс похлопал Роуз по руке, давая понять, что можно двигаться.

Роуз шутливо поклонилась и подмигнула Ричарду:

– Вы не успеете досчитать до трех, как я уже вернусь!

Ричард ничуть не усомнился в ее словах. Он уже понял, что мисс Форест была сродни весеннему ветру - только летать не умела. Установив мольберт, Ричард за четверть часа сделал подмалёвок - три белые розы в каплях росы, один бутон поднят надо всеми, золотистый в свете солнца, и еще два прячутся в листве. Он так увлекся работой, что не заметил, как подошла Роуз. Он увидел ее, только когда она склонила голову на холст, стараясь заглянуть художнику в глаза.

– Надеюсь, вы забудете мою резкость за завтраком? Боюсь, я бываю излишне горячей, когда говорю о политике, - извинилась она, невинно хлопая ресницами.

– Я уже все позабыл, - заверил ее Ричард и получил в ответ нежную улыбку.

Пока Ричард прорабатывал рисунок, добавляя блики светло-серой и серо-голубой краской, Роуз обрывала сухие цветы с кустов и то и дело заглядывала через плечо художника.

– Не понимаю, как у вас это получается!
– вздохнула она наконец.
– Ничего не было, и вдруг - вот тебе розы, да еще такие прекрасные. Вам не кажется, что они - самые печальные цветы в розарии? Смотрите, даже если ветер затихает, их лепестки всё равно трепещут. Как нежно и печально...

– Белые цветы всегда навевают романтическую грусть на молоденьких девушек, - отшутился Ричард, - потому что их цвет напоминает подвенечное платье, а все девицы втайне мечтают о замужестве и грустят, что их еще никто туда не позвал.

Роуз вмиг позабыла о сборе цветов и бросилась в наступление:

– Все это - домыслы самодовольных мужчин! Тех самых, которые считают, что у женщин такие же пустые головы, как у фарфоровых куколок! На самом же деле...
– она осеклась, заметив, что молодой человек смеется, но ничуть не обиделась.
– Ах, вы разыграли меня! Придется вас наказать. Прямо сейчас я ухожу. Ухожу на кухню, помогу миссис Пауэлл чистить горох. К обеду она хочет подать гороховую похлебку с ветчиной. А вы - вы останетесь наедине с розами. Беседуйте с ними, если я вам не нравлюсь.

Девушка состроила грозную гримаску и убежала в дом, а Ричард вернулся к картине. Слова Роуз посеяли странное смятение в его душу. Теперь и ему казалось, что белые розы необыкновенно печальны, и каждый их лепесток трепещет.

– Ветер, ветер, обыкновенный ветер, - произнес он, стараясь успокоиться.

Но гнетущее чувство не проходило. Он даже обрадовался, когда стал накрапывать дождь - можно было свернуть холст и уйти, не будучи заподозренным в суеверных страхах.

С моря наползли тучи, и пришлось зажечь свечи, потому что стало темно. В Энкер-Хаузе не было электричества, но Ричард нашел, что так уютнее и романтичнее. Остаток дня они с Роуз провели за игрой в шахматы и карты, а сэр Джеймс появился лишь, когда подали обед, и вид у лорда был нездоровый. Он пожалел, что непогода помешала показать гостю галерею - на картины надо смотреть при хорошем дневном свете.

– Мы непременно посетим галерею завтра, - сказал лорд, чему Роуз горячо воспротивилась.

– Если не пойдет дождь, - заявила она, - я заберу мистера Дюрана на прогулку. Он должен проникнуться величием Энкер-Хауза, чтобы написать самую лучшую в своей жизни картину! Осмотр галереи можно отложить. Галерея никуда не денется.

Сэр Джеймс посмотрел на девушку с сомнением, но спорить не стал. Пожелал всем спокойной ночи и удалился в сопровождении Вилсона.

– Вы должны благодарить меня горячо-горячо, - заметила Роуз, когда молодые люди остались одни.
– Хозяин может заговорить до полусмерти кого угодно. А так вы вместо нудной лекции о венценосных умертвиях получите прогулку на свежем воздухе и приятную компанию.

– Если не будет дождя, - весело напомнил Ричард, все больше и больше попадая под очарование черноглазой мисс Форест. Если бы его спросили, он не смог бы внятно объяснить, что в ней так его пленило. Она была мила и чудесна. Что ещё нужно?

Отправляясь ночевать во флигель, Роуз махала Ричарду рукой, пока её тонкая фигурка не растворилась в темноте, и засыпая, он предвкушал приятный день и весьма приятный месяц в Энкер-Хаузе.

Проснуться пришлось от тихого стука. Ричард испуганно прислушался и не сразу сообразил, что это дождь барабанит в окно. Часы в холле пробили три раза.

«Вот так и сходят с ума", - усмехнулся Ричард, переворачиваясь с боку на бок. Но сон улетел и не желал возвращаться. Дождь усилился, и молодой человек с сожалением подумал, что прогулку с хорошенькой помощницей сэра Джеймса придется отложить.

Встав, чтобы выпить воды, Ричард выглянул в окно, и тихо присвистнул - небо затянуло, а на западе бесшумно вспыхивали молнии. Грома не было слышно, но сомнений нет - тучи до утра не разойдутся. Потом взгляд его переместился в сторону розария, и он увидел Роуз. В одной ночной рубашке она стояла возле любимого куста и меланхолично обрывала цветы, не обращая внимания на проливной дождь. Кудри ее намокли и распрямились, спускаясь теперь ниже плеч.

Странное поведение девушки смутило Ричарда, но невольно он поддался красоте открывшейся ему картины - Роуз, освещаемая вспышками молний, в намокшей рубашке, облепившей стройное тело, была удивительно хороша. Белые розы и белая рубашка светились особым, призрачным светом.

Ричард не удержался и схватил со стола альбом и карандаш. Он успел сделать лишь приблизительный набросок, когда с сожалением увидел, что прекрасная натурщица исчезла.

Забираясь в холодную постель, и с головой укрываясь, чтобы согреться, Ричард уже в полусне подумал: «Какая, однако, экстравагантность! Гулять под дождем ночью! Удивительная девушка».