Тайна Дома трех вязов

Оглядев себя в зеркале заднего вида, Марианна схватила термос, чтобы глотнуть напоследок теплого кофе, и чуть не поперхнулась. Темная жидкость капнула на безупречно белую блузку.

– Черт! Только этого не хватало…

Она достала из бардачка горсть салфеток. Разозлившись, протянула руку к заднему сиденью. Среди пустых упаковок от яблочного пюре, использованных хирургических масок и прочего хлама ей попалось старое худи. Она поднесла его к носу и понюхала: не первой свежести, но сойдет. Марианна вышла из машины.

Каждый раз на новом месте преступления ее накрывала волна адреналина. Вид жертвы и состояние тела, первая встреча со свидетелями, версии, которые начинали вырисовываться в извилинах мозга… это и была самая захватывающая часть ее работы. Неважно, устала она или чувствовала себя слегка не в своей тарелке, – а Марианна в тот вечер была готова похвастаться и тем и другим, – не включиться в балет полицейских и криминалистов она не могла. Ее затягивало в огромный пузырь, вобравший в себя самые страшные ужасы, на которые способен человек.

Холл дома обтянули желтыми полицейскими лентами. Марианна посмотрела на гобелены и чучела животных на стенах – зловещий декор, который с легкостью навеет кошмарные сны. На круглом столике на одной ножке она заметила массивную трубку переговорного устройства, больше похожую на старинный артефакт, чем на действующий телефон, а также несколько старых черно-белых фотографий. Из комнаты слева вышел мужчина, одетый в комбинезон и с сеткой для волос на голове. Массивный, стриженный как боксер, с вечной трехдневной щетиной на лице, Жюльен Памар был в их группе номером третьим. Несмотря на грубоватую внешность, парень он был дотошный: с его тщательностью и въедливостью стал непревзойденным специалистом в криминалистике. В руках у него был маленький диктофон – тоже антикварный: Памар работал по старинке, записывая все детали происходящего для последующей расшифровки.

– Что, выдернули прямо с пробежки? – пошутил он, бросив взгляд на ее худи.

– Очень смешно…

– Отсидела карантин, и тебя выпустили?

– Нет, я договорилась с Балитраном. Ты тут давно?

– Где-то час. Тебе повезло, коронер только что прибыл.

– Где это мы, если поточнее?

– А начальник тебя не проинструктировал?

– В сущности, нет.

Памар в недоумении покачал головой.

– Прежде чем стать местом преступления, эта хижина была игровой площадкой. Я такое вижу впервые. Покойничек за дверью – прямо из «Аббатства Даунтон».

– Черт, и куда же это нас занесло?

– Слышала об «Энигме»?

– Нет. Расскажи, что это.

Пока Марианна натягивала рабочий комбинезон, Памар кратко изложил все, что ему было известно о ролевой игре. Жертвой стал сам создатель игры, Ив де Монталабер, успешный предприниматель пятидесяти пяти лет, который и придумал это слегка сумасбродное развлечение три года назад.

– Сегодня вечером он должен был притвориться, что его убили… только вот кто-то убил его на самом деле.

– Я кое-чего не понимаю. То есть он действительно был графом?

– Да, титул у него в самом деле настоящий. Монталабер – потомок старинного аристократического рода… Должно быть, он в этой игре был как рыба в воде.

Жюльен снова натянул маску, закрывая рот и нос.

– Ну что, пойдем? Предупреждаю, сейчас мы отправимся назад в прошлое…

* * *

Памар не солгал. Гостиная, в которую вошла Марианна, не менялась, наверное, лет сто. В отделанной в старомодном стиле комнате не было ничего современного и ничто не указывало на то, что на дворе XXI век. Криминалисты в белом с ног до головы исследовали каждый сантиметр в поисках улик и сильно выделялись на общем фоне.

Майор заняла свое место среди шестеренок запущенной юридической машины. Она поздоровалась с коллегами, а затем и с главой группы криминалистов, который сообщил ей, что они всё сфотографировали и собрали все образцы с тела.

Жертва по-прежнему неподвижно сидела в кресле, повернув голову к камину. Граф де Монталабер был одет по моде начала XX века и выглядел старше своих лет. Похоже, в этой игре уделяли внимание даже мельчайшим деталям.

Коронер Шателье, высокий, с длинными, будто ходули, ногами, с явным косоглазием, как раз делал первые выводы. Марианна хорошо его знала: настоящий профессионал и не из болтливых – информацию из него приходилось вытягивать клещами. Обменявшись с коронером любезностями, она перешла к сути дела:

– Причина смерти?

– Пробито сердце. Перикард пронзен насквозь. Очень глубокое проникновение. Без вскрытия на данном этапе больше ничего сказать не могу.

– У нас есть орудие убийства?

Шателье протянул ей прозрачный запечатанный пакет, в котором лежал длинный, тонкий металлический инструмент с серебряным напылением, увенчанный каким-то драгоценным камнем. Необычная вещица, которая стала грозным оружием.

– Что это такое? На кинжал не похоже.

– Это шило… или стилет. Такой острый, что даже ребенок смог бы легко вонзить его в тело. Увидев, что жертва мертва, свидетели не придумали ничего лучше, чем извлечь его из тела.

– Откуда он взялся?

Вмешался Жюльен Памар:

– Лежал на сервировочном столике, рядом с креслом, только руку протяни. По плану это был просто театральный реквизит, пользоваться им не собирались.

Марианна помрачнела.

– Я кое-чего не понимаю… Как убийца это сделал, если были свидетели?

– Гости, а точнее подозреваемые, играли в карты в другом конце комнаты. В начале игры Монталабер был жив, а к ее концу – мертв. Кто-то встал, схватил стилет и ударил его в сердце.

– И он не вскрикнул? Спал или вроде того?

Шателье покачал головой.

– Я практически уверен, что ему дали снотворное. И, думаю, в момент убийства он дремал.

– Вполне могли подсыпать за едой или позже, когда все пили кофе у камина, – предположил Памар. – Убийство преднамеренное – это очевидно.

Марианна перевела взгляд со стола на кресло.

– Отсюда до карточного стола… сколько? Метра четыре?

– Примерно.

– И игроки ничего не видели?

– Если и видели, то не то, что нам бы хотелось.

– Кто вставал во время игры?

– К сожалению, все четыре игрока по разу вставали из-за стола. По сценарию, один из них должен был притвориться, что убивает Монталабера, проткнув пиджак стилетом и оставив оружие висеть за подкладкой. Представляете, какое нужно самообладание, чтобы вонзить это шило в тело жертвы, пока остальные совсем рядом играют в белот?

– Кто-нибудь прикасался к букету цветов?

– Нет.

– Букет в вазе частично скрывает кресло: это, должно быть, облегчило задачу убийцы… – Марианна снова повернулась к коронеру. – А есть шанс, что это самоубийство?