Тайна ее сердца

Мэггс ошеломленно заморгала. Неужели это правда? Неужели Годрик испытывает к ней какие-то чувства? Да, он решил помочь ей в исполнении желания обзавестись ребенком. При воспоминании об этом по телу Мэггс разлилась горячая волна, и все же она не могла отделаться от снедавшего ее беспокойства. Ведь когда там, в Лорелвуде, она вынашивала план соблазнения мужа, он был для нее странным незнакомцем. Мэггс знала его лишь по нечастым лаконичным письмам. Ей казалось, что лечь в постель с таким человеком будет довольно легко.

Но лечь в постель с Годриком… совсем другое дело.

Ведь он живой человек из плоти и крови, с бушующими в груди чувствами, которые он, однако, тщательно скрывал от окружающих. Только сейчас Мэггс подумала о том, что ее чувства могут оказаться под угрозой, если она разделит с Годриком постель.

Мэггс закусила губу. На подобный поворот событий она совсем не рассчитывала. Ее любовью был Роджер, и боль утраты не покидала ее ни на день. Только Годрик мог помочь ей зачать ребенка. Но чувства к нему будут выглядеть как предательство по отношению к Роджеру и их любви.

Геро неожиданно сжала руку Мэггс.

– Вон она.

Мэггс ошеломленно тряхнула головой.

– Кто?

– Ипполита Ройял, – пробормотала Геро. – Леди в платье восхитительного оттенка кофе с розовыми узорами.

Мэггс проследила за взглядом подруги. Высокая леди стояла в гордом одиночестве, поглядывая на собравшихся из-под полуопущенных век. Ее нельзя было назвать красавицей, но смуглая кожа, черные как смоль волосы и величественная осанка делали ее поистине сногсшибательной.

– Кто она такая? – поинтересовалась Мэггс.

Геро тихо фыркнула.

– Ты бы знала, если бы не пряталась в деревне на протяжении двух лет. Мисс Ройял – весьма загадочная личность. Она появилась в Лондоне из ниоткуда пару месяцев назад. Одни говорят, что она жила в Италии, другие – что в Восточной Индии. Она кажется мне очень интересной, но нас пока не представили друг другу.

Женщины молча наблюдали, как мисс Ройял развернулась и пошла прочь.

– Похоже, сегодня мне снова не удастся с ней познакомиться, – с сожалением произнесла Геро. – Поблизости нет никого, кто мог бы нас представить. А вот и ложа Максимуса. Зайдем?

Мэггс кивнула и последовала за подругой в великолепную ложу ее брата. Она находилась напротив ложи Гриффина, и из нее также открывался прекрасный вид на сцену.

Внутри царила роскошь. На мягких креслах сидели две леди, старшая из которых тотчас же протянула руку вошедшим.

– Геро, дорогая моя, как приятно тебя видеть. – Мисс Батильда Пиклвуд взяла на воспитание Геро и ее младшую сестру Фебу после смерти их родителей. Эта пухлая леди с седыми буклями на лбу держала на коленях престарелого кинг-чарлз-спаниеля.

Геро грациозно выступила вперед и поцеловала мисс Пиклвуд в щеку.

– Как вы, кузина Батильда?

– Хорошо, – ответила мисс Пиклвуд, – хотя должна тебя пожурить: ты уже целую вечность не привозила к нам Уильяма.

Словно в подтверждение ее слов, спаниель коротко тявкнул.

Геро улыбнулась:

– Я исправлю свою ошибку как можно скорее. Завтра же.

– Великолепно!

– Кто это с тобой, Геро? – спросила вторая леди, и сердце Мэггс болезненно сжалось, ибо это была леди Феба Баттен.

Мэггс подошла ближе, надеясь, что тусклый свет поможет.

– Это я, Феба. Мэггс.

– Конечно, – смутилась Феба. Ее взгляд был сосредоточен на лице Мэггс, но той почему-то казалось, что Феба ее не видит. – Вам нравится пьеса?

– О, да, – ответила Мэггс, хотя совсем не смотрела на сцену. – Я давно не была в театре и теперь действительно наслаждаюсь действом.

– Робин Гудфеллоу так талантлива, – произнесла мисс Пиклвуд, и Мэггс не сразу поняла, что речь идет об актрисе в мужской одежде. – Кажется, я видела все спектакли с ее участием.

– Харт поступил весьма благоразумно, переманив ее из Королевского театра, – раздался низкий мужской голос.

Мэггс и Геро обернулись и увидели Максимуса Баттена, герцога Уэйкфилда, стоящего в дверях и держащего в руках мороженое.

Он вскинул бровь.

– Если бы я знал, что ты присоединишься к нам, Геро, я бы принес больше мороженого.

– Гриффин и мистер Сент-Джон принесут нам, – ответила Геро. – Ты помнишь леди Маргарет?

– Конечно. – Герцог отвесил изящный поклон, несмотря на то что держал в обеих руках мороженое.

– Ваша светлость. – Мэггс присела в реверансе. Она была знакома с герцогом Уэйкфилдом много лет – ведь он являлся политическим союзником ее брата, – но знала его не слишком хорошо. Он почему-то всегда производил на нее впечатление внушающего страх джентльмена.

– Ты знаешь Харта? Владельца Хартс-Фолли? – заинтересованно спросила брата Геро. Она взяла одно мороженое и вложила его в руку Фебе.

– Лично не знаю, – ответил его светлость, отдавая другое мороженое мисс Пиклвуд. – Вообще-то я даже не знаю, один ли человек этот самый Харт. Возможно, владельцами заведения являются несколько человек. В любом случае всем известно, что мисс Гудфеллоу переманили из другого театра за баснословные деньги. Весьма умный ход со стороны владельцев Хартс-Фолли. Известная актриса была им просто необходима.

– А мисс Гудфеллоу действительно самая известная исполнительница мужских ролей в Лондоне, – протянул виконт д’Арк, входя в ложу. – Ваша светлость. – Он отвесил низкий поклон. – Леди.

– Д’Арк. – Герцог как-то странно посмотрел на виконта.

Д’Арк оценивающе оглядел присутствующих леди, прежде чем остановить взгляд на Мэггс. Он сделал шаг вперед и взял кончики ее пальцев в свою руку. – Леди Маргарет, вы сегодня обворожительны.

Глаза Мэггс расширились, когда он поднес ее руку к губам. Прямо позади него стояли Гриффин и… Годрик.

– Кажется, антракт заканчивается, – пробормотала Артемис Грейвс. – Может, вернемся в ложу?

– Вот еще. – Леди Пенелопа тряхнула головой, и бриллиантовые булавки заискрились всеми цветами радуги в ее темных локонах. – Не стоит торопиться. Я еще не поприветствовала герцога Уэйкфилда.

Артемис лишь тихо вздохнула и поудобнее взяла Бон-Бон, следуя за Пенелопой по коридорам театра. Пушистая белая собачка протяжно застонала, прежде чем снова закрыть глаза. Артемис вот уже в который раз пожелала, чтобы Пенелопа обрела хоть капельку здравого смысла. Сидящая у нее на руках маленькая послушная собачка стала слишком старой, чтобы путешествовать повсюду вместе с хозяйкой. Она заскулила, когда Артемис брала ее из экипажа, и девушка подумала, что бедняжка Бон-Бон страдает от ревматизма.