Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах (сборник)
Шрифт:
– Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду.
– Дорогая моя девочка, говорю вам: они берут и сажают человека под замок – вот что я имею в виду. Превращают его жизнь в ад. Боже, как они жестоки! Запирают человека и не дают ему лекарства – и сколько бы ты ни просил, ни умолял их, они его тебе не дадут. Им наплевать на то, какие страдания ты без него испытываешь. Таковы эти доктора. И я знаю, что говорю.
Лицо Дейкрса исказила болезненная гримаса. Его взгляд был устремлен мимо нее.
– Это ад, говорю вам – ад. А они называют это лечением! Делают вид, будто
– Вы хотите сказать, что сэр Бартоломью Стрейндж… – осторожно заговорила Эгг.
– Сэр Бартоломью Стрейндж, – перебил он ее, – сэр Бартоломью – мошенник. Хотелось бы мне знать, что происходит в этом его драгоценном санатории… Нервные расстройства, так они это называют… Стоит туда попасть, и оттуда уже не выйдешь. А они говорят, что ты пришел туда по своей воле. По своей воле! Только потому, что ты попал им в руки в тот момент, когда тебя посещали кошмары…
По его телу пробежала дрожь, уголки губ неожиданно опустились.
– Нервы стали совсем ни к черту, – пробормотал он извиняющимся тоном.
Подозвав официанта, Дейкрс стал уговаривать Эгг выпить еще и, когда та отказалась, заказал себе очередную порцию алкоголя.
– Вот так-то лучше, – сказал он, осушив бокал. – Это успокаивает. Хуже нет, когда шалят нервы. Я не должен сердить Синтию. Она запретила мне говорить на эту тему.
Капитан дважды энергично кивнул.
– Нельзя рассказывать полиции обо всем этом, – продолжал он. – Они могут подумать, будто это я прикончил старика Стрейнджа. Ведь кто-то это сделал, а? Кто-то из нас убил его. Смешно, не правда ли? Кто же из нас? Вот в чем вопрос.
– Вероятно, вы знаете кто, – сказала Эгг.
– С чего вы взяли? Почему я должен знать?
Он смотрел на нее с раздражением и подозрением.
– Мне ничего об этом не известно. Я не собирался принимать это его дурацкое «лечение». Что бы там ни говорила Синтия, я не собирался принимать его. Он что-то замышлял – они оба что-то замышляли… Но провести меня не смогли. – Он выпрямился в кресле. – Я достаточно волевой человек, мисс Литтон-Гор.
– Не сомневаюсь в этом, – сказала Эгг. – Скажите, пожалуйста, вы слышали что-нибудь о миссис де Рашбриджер, которая сейчас находится в санатории сэра Бартоломью?
– Рашбриджер? Старик Стрейндж что-то говорил о ней… Что же именно?.. Нет, не могу вспомнить. – Он со вздохом покачал головой. – Память становится все хуже и хуже. А у меня есть враги – множество врагов… Возможно, они и сейчас следят за мною.
С беспокойством окинув взглядом зал, он перегнулся через стол:
– Вот интересно, что эта женщина делала в тот день в моей комнате?
– Какая женщина?
– Женщина с кроличьим лицом, которая пишет пьесы. Это было на следующее утро после… после того, как он умер. Я только что закончил завтрак… Она выходит из моей комнаты и через занавешенную дверь в конце коридора проходит на половину прислуги. Странно, не правда ли? Спрашивается, зачем она заходила в мою комнату? Что ей там было нужно?
Он еще ближе наклонился к Эгг:
– Или, вы думаете, Синтия говорит правду?
– А что говорит миссис Дейкрс?
– Говорит, будто мне это померещилось. Будто у меня была «галлюцинация».
Он горько усмехнулся.
– Время от времени у меня случаются галлюцинации.
Я вижу розовых мышей, змей и прочее в том же духе. Но женщина – совсем другое дело… Я действительно видел ее. Она производит неприятное впечатление. Словно пронзает тебя взглядом.Он откинулся на спинку кресла. Казалось, его вот-вот сморит сон.
Эгг поднялась из-за столика.
– Я должна идти. Благодарю вас, капитан Дейкрс.
– Не благодарите меня. Разговор с вами доставил мне удовольствие. Истинное удовольствие…
Его голос постепенно слабел.
Нужно уходить, пока он не отключился совсем, подумала Эгг.
Прохладный вечерний воздух являл собой разительный контраст по сравнению с дымной атмосферой «Клуба Семьдесят Два».
Горничная Беатрис говорила, что мисс Уиллс все вынюхивала и совала нос куда не следует. Теперь эта история, рассказанная Фредди Дейкрсом. Что же искала мисс Уиллс? Что она нашла? Может быть, она что-то знала?
Правда ли то, что она услышала о сэре Бартоломью? И что вообще это значит? Может быть, Фредди Дейкрс втайне боялся и ненавидел его?
Вполне вероятно.
Однако все это не проливало ни малейшего света на тайну гибели Баббингтона.
Как было бы странно, подумала она, если б оказалось, что его никто не убивал.
И вдруг в глаза ей бросился крупный заголовок в газете, приклеенной к газетному киоску, который стоял в нескольких футах от нее:
Девушка поспешно сунула продавцу пенни и выхватила у него из руки газету. В этот момент она столкнулась с женщиной, подошедшей к киоску вслед за ней. Извинившись, Эгг подняла голову и тут же узнала экономку сэра Чарльза – мисс Милрэй.
Встав бок о бок, они принялись читать статью. Буквы плясали перед глазами Эгг. Анализ органов… никотин…
– Итак, он был убит, – сказала Эгг.
– О господи, – отозвалась мисс Милрэй. – Это ужасно… ужасно… – Ее лицо страдальчески искривилось.
Эгг с удивлением взглянула на нее. Ей всегда казалось, что мисс Милрэй недоступны человеческие чувства.
– Видите ли, я знала его всю свою жизнь, – пояснила женщина.
– Мистера Баббингтона?
– Да. Моя мать живет в Джиллинге, где он когда-то был викарием. Какое несчастье!
– О да, конечно.
– Честно говоря, – сказала мисс Милрэй, – я не знаю, что мне делать.
Под недоуменным взглядом Эгг она слегка покраснела и быстро произнесла:
– Я хотела бы написать миссис Баббингтон, только мне кажется, это не выход… Не знаю, как мне лучше поступить…
По мнению Эгг, такое объяснение было не вполне удовлетворительным.
Глава 8
Анджела Сатклифф
– Скажите, вы пришли ко мне как друг или как ищейка? Я должна это знать.
Глаза мисс Сатклифф излучали лукавство. Она сидела на стуле с прямой спинкой, скрестив ноги. Ее седые волосы были тщательно расчесаны. Мистер Саттерсуэйт не переставал восхищаться изяществом форм ее ног, обутых в красивые туфли. Мисс Сатклифф была чрезвычайно обаятельной женщиной – главным образом, благодаря тому, что крайне редко принимала что-либо всерьез.