Тайна господина Шварца, или Невеста мертвеца

Людвиг приложил руку к двери и защитная магия, настроенная на кровь, открылась. Не отрывая взгляда от девушки, Людвиг шагнул внутрь, но делал это неловко и медленно. Фрейлина одним гибким движением проскользнула вслед за ним и захлопнула дверь.

– Что это значит?

– Ничего. Я просто хочу поблагодарить тебя и не хочу, чтобы кто-то помешал. Теперь ведь сюда никто не войдёт?

– Да, – мучительно краснея, сказал Людвиг. – Никто, кроме герцога или Генри.

– Генри тоже хороший мальчик, но ещё слишком мал, чтобы получать такие подарки, – засмеялась фрейлина. – А герцог не придёт. Он специально отправил тебя сюда по моей просьбе.

Людвиг растерянно молчал, не в силах пошевелиться, сгорая в огне страха и страсти. Он боялся выглядеть глупо в глазах этой взрослой красавицы.

– Или ты тоже считаешь меня шлюхой? – вдруг нахмурилась девушка.

– Нет! Никогда!

– Тогда получи заслуженную награду, мой рыцарь! – мурлыкнула фрейлина и прижалась к Людвигу.

Тёплые руки обвили шею, сладкие губы прикоснулись к пересохшему рту.

Глава 11. Первое прощание

Несколько месяцев Людвиг плыл на волнах первой влюблённости, забыв обо всём. Он жил, механически выполняя привычные дела и обязанности, не замечая ничего, кроме своей переменчивой возлюбленной, то сгорая от ревности, то пребывая в сладком тумане счастья.

Потом отец-герцог отправил его встречать на границе представителя соседней правящей семьи, приехавшего в герцогство с неофициальным визитом. О чём шли переговоры Людвиг не знал. Его задачей было развлекать младшую дочь гостя, и с этим он успешно справился, хотя девочка показалась ему слишком робкой и скучной.

Когда Людвиг вернулся в Райхеен, фрейлина его старательно не замечала, демонстративно поощряя ухаживания какого-то придворного. Неделю Людвиг пребывал в разрывающем сердце отчаянии, горечи которому добавляли насмешки Вольфи. С другой стороны, шпильки от фон Меера отвлекали его от чёрных мыслей, заставляли собраться, чтобы не давать повода для дальнейших насмешек.

Чтобы меньше видеть и оставившую его возлюбленную, и охотно злословивших о его коротком романе сверстников в окружении брата, Людвиг погрузился в учёбу. Всё своё свободное время он теперь проводил в библиотеке, изучая трактаты по магии, или с наставником, помогавшим осваивать найденные в книгах заклинания. Это ещё отдалило его от брата, который тишине библиотеки предпочитал развлечения под открытым небом. Если бы не иногда прямые приказы герцога участвовать в охоте или каких-нибудь состязаниях, Людвиг совсем бы выпал из компании наследника.

Но время лечит сердечные раны, подбрасывая новые радости и огорчения. Постепенно Людвиг научился смотреть на свою бывшую возлюбленную почти спокойно, смирившись с тем, что больше не интересует красавицу. Тем более, что на вытянувшегося и повзрослевшего юношу засматривались теперь и другие барышни. Правда, для некоторых из них Людвиг был лишь способом подобраться ближе к наследнику и, обжёгшись на этом несколько раз, он с ещё большей страстью предался науке. Так прошёл год.

Однажды, устав от суеты и духоты бала, Людвиг незаметно вышел из зала и по старой привычке направился в сторону библиотеки. В вечерний час в этом крыле замка было безлюдно и можно было не опасаться, что на тебя наткнётся ищущая уединения парочка, как часто случалось в беседках парка или комнатах вблизи от бального зала.

Шёл Людвиг медленно, не зная, чем заняться, и давая остыть в прохладе переходов разгорячённому от танцев телу. Фонари на стенах светились неярко и густые тени придавали знакомой дороге немного зловещий вид. Вдруг из глубины отходящего в сторону ответвления послышался всхлип, переходящий в тихий плач. Людвиг остановился, сомневаясь, – стоит ли тревожить спрятавшуюся от людей девушку или всё же предложить свою помощь. Он даже сделал несколько шагов прочь от тихого плача, но не смог оставить за спиной кого-то страдающего. Пусть лучше плачущая его отругает или высмеет, чем он потом будет мучиться от того, что мог кому-то помочь и не помог.

В проходной комнате только луна из высоких окон бросала холодный слабый свет, отражавшийся от паркета и льдистых зеркал. Скорчившаяся в кресле фигурка в светлом платье казалась маленькой и хрупкой.

– Фройлян, вам помочь?

Девушка подняла голову и Людвиг узнал знакомые черты.

– О, нет! Ты! Уходи!

Людвиг сделал шаг назад, но потом передумал. В голосе бывшей возлюбленной звучало так хорошо знакомое ему отчаяние.

– Эльза, что случилось?

– Не скажу, – она замотала головой, как маленькая девочка, и Людвиг неожиданно ощутил себя взрослей, чем она.

Весь их короткий роман он смотрел на Эльзу снизу вверх, помня, что она красивее, старше, опытней, а потому выше, как небесная дева. Сейчас, заплаканная, с распухшим носиком, смущённая и растерянная, она больше не казалась ему небожительницей, и вызывала жалость.

– Не уйду, пока не скажешь. Тебя кто-то обидел?

– Нет.

– Я могу помочь?

– Нет! Уходи!

Она обхватила колени руками и спрятала лицо, не желая видеть и говорить. Людвиг подошёл ближе и прикоснулся к шелковистым волосам.

– Скажи, что случилось, Эльзи. Даже если не смогу помочь, поделись. От этого уже станет легче.

Она мотнула головой, отталкивая руку, и подняла голову:

– Не трогай меня! Я… я … больная, – последнее слово девушка произнесла тихо и опустила заплаканные глаза.

– Заболела? Чем? – Людвиг не убрал с её плеча соскользнувшую с волос руку.

Эльза на миг прижалась щекой к его руке, словно её тепло было жизненно важно для неё.

– У меня появились язвы, – сухим невыразительным голосом произнесла Эльза.

– И что говорит целитель?

Рука юноши сама собой погладила Эльзу по плечу. Глаза девушки расширились, и она потрясённо всмотрелась в лицо Людвига.

– Ты не злорадствуешь?

–Я не хочу, чтобы тебе было плохо. Так что сказал целитель?

– Я… я не ходила… Не хочу, чтобы кто-то узнал… Меня выгонят из фрейлин.

– Это глупо! Никто тебя не выгонит. Обещаю. Пошли. Я прикажу целителю держать язык за зубами.

Эльза с сомнением посмотрела на Людвига. Похоже, она не верила, что он сможет сдержать обещание. Но всё же поднялась с кресла.

– Да, ты прав. Лучше знать. Я схожу сама.

Эльза пыталась сказать это уверенно, но на последнем слове голос дрогнул.

– Нет, я отведу тебя. Вдруг тебе понадобятся какие-то редкие снадобья. Мне лекарь не откажет.

Людвиг крепко сжал руку девушки и повёл к выходу. Она не стала освобождаться и послушно пошла рядом.

В этот вечерний час кому-то другому найти целителя было бы непросто, но сын правителя, пусть и незаконнорожденный, пользовался привилегиями, и скоро лекарь осматривал за ширмой покрытые язвочками ноги девушки. Людвиг немного нервничал, так как не мог ни видеть, ни слышать ничего из происходящего за ширмой. Таково было условие Эльзы.