Тайна Каменного Принца. Том-2

— Отец! Наш клан атакован демонами! Что же нам делать?! — нараспев зачитывает свои строчки красавица с каштановыми локонами.

Это определённо была «Чжу Цин». Правда, актрису явно заменили на более хорошенькую; да и её синее платье теперь выглядело в разы лучше, а волосами так вообще можно было пол подметать — настолько длинными они были.

Помнится, раньше за чистоту пола отвечал «Летописец» со своей бородой, но что-то я его сегодня не вижу…

— Дочь моя! Пусть теперь он принадлежит другой, но я верю — Каменный принц придет защитить тебя! — громко отвечает ей карикатурно маленький старичок, которого я никак иначе, как пеньком, и назвать не могла.

Судя по всему, это был «Повелитель Цветов».

За что ж так досталось почтенному старцу?.. Эти артисты Богов не боятся…

М-да…

— А как называется это представление? — уточняю у Синь Шэня, чуть наклонившись к нему.

— Название спектакля — «Погребальный Цветок для Каменного Принца»! — шипит мне совсем седая бессмертная на соседнем ряду.

— И за кого нынче болеет почтенная публика? — интересуюсь, изящным движением приподняв вуаль до уровня губ.

— За главного героя — за кого ж ещё? Он в этой части настрадается… — качает головой старушка, — Даже представить боюсь, что будет в следующей!

Как я её понимаю!..

Так, стоп.

— Полагаете, у этой истории будет продолжение? — с лёгким любопытством спрашиваю.

— Конечно будет! Не могут же они оставить нас с таким ужасным финалом! Я уже третий раз этот спектакль смотрю, и своей монетой голосую за счастливый конец! А как иначе? Пока есть спрос — будет и предложение…

Киваю этой бессмертной и направляю взгляд на сцену, где в этот момент несчастные отец с дочерью бились с целой армией «демонов», описывать которых я бы не взялась даже за отдельную плату. Зрители вокруг едва не в голос обсуждают бедственное положение семьи, недоумевая — где же их союзники из Края Пяти Озёр? — но мгновенно замолкают, когда на сценическую землю «с небес» (с потолка на тросе) начинает медленно спускаться девица лет тринадцати в одном халате на голое тело (напомню — тело ребёнка!) с огромной копной шикарных, но абсолютно седых волос.

— Это что за… — только и вырывается из меня.

— Кажется, тебе решили польстить, о древняя Богиня, — хихикает Синь Шэнь, прикрывая рот рукой, — и вместо старухи на сцену выпустили прекрасную лоли![1]

— Шэнь-гэгэ… тебе смешно? — очень опасным голосом уточняю.

— Прости, а-Юэ, но это действительно компромисс… согласись? — хмыкает лис, продолжая давиться смехом.

— Компромисс? Почему она в халате?! — возмущенно спрашиваю, поймав на себе несколько недовольных взглядов от зрителей.

— Потому что ты была в халате, когда отправилась на помощь Повелителю Цветов, — по большому секрету делится со мной Синь Шэнь, — ты уже не помнишь этого?

— В тот день столько всего произошло! Мне было не до выбора гардероба!

— Поэтому ты прилетела громить демонов в домашней одежде, — кивает лис, — естественно, в этом нет ничего «ненормального».

Кошу на него глазом.

— Но почему у меня седые волосы? — вновь взрываюсь, но делаю это намного тише.

— Милая а-Юэ, ну, как ещё этим темным божкам изобразить древнейшую Высшую Богиню, которая выглядит так прекрасно, как ты? Посмотри вокруг! Как много бессмертных сохраняют свою красоту ко второй тысяче лет — не говоря уж о третьей!

— Боги нынче обмельчали, — в который раз качаю головой, — в нашем детстве, помнится, к родителям наведывалось много древних Богов с молодыми лицами.

— И многие из них погибли во время войны с демонами, — кивает Синь Шэнь, — с тех пор последние не высовывались: по ним был нанесен сокрушительный удар.

— Ты сам знаешь, что это не так. Они возрождаются. И готовятся к ответу, — произношу совсем тихо.

— Если их уровень будет так же низок, как у тех, что встретились нам на территории Белого Озера, то бояться нечего, — отзывается Синь Шэнь.

— Если среди них укроется пара мастеров из смертного мира с техникой кровавой печати, то трагедия повторится не раз, — вспоминая обстоятельства смерти Тао, произношу ровным голосом, — Что она делает? — неожиданно присматриваюсь к актрисе, изображавшей меня на сцене.

— Кажется, она… танцует с лентами? — склонив голову набок, предполагает лис.

— Они нарываются, — сухо констатирую.

Танец с лентами. Зрелище, от которого можно поседеть от стыда. Собственно, демоны и седели… в смысле — умирали. От зрелища.

Потому что ленты не успевали их касаться.

Естественно.

Это ж были простые ленты из простой ткани…

— Ну, вообще она неплохо двигается, — потирая пальцем подбородок, протягивает Синь Шэнь, — да, что-то в этом определённо есть…

— Я не «двигаюсь», когда использую ленты, — цежу, тяжелым взглядом глядя на это представление.

— Ну, что ты ворчишь, как старушка? Танцует себе — и ладно! Вон, демоны штабелями валятся! — махнув рукой на сцену, беспечно отзывается лис.

— О, Высшая Богиня! Вы пришли на помощь племени цветов несмотря на то, что Его Высочество до сих пор любит меня! — простирая руки к «Хозяйке Шёлковой Долины», восклицает «Чжу Цин».

Какое громкое заявление…

— Ваша взаимная любовь меня не интересует, — неожиданно низким и звучным голосом отвечает ей ребёнок, изображавший меня.

А они определённо продавливают линию любви Тао и Чжу Цин…

Так грубо.

— Меня интересует только Цветок Алого Пламени, — продолжает седовласая лоли, тяжелым взглядом буравя несчастное семейство.

— Вот, как… — протягиваю, поудобнее усаживаясь и начиная внимательней следить за действием.

— Любовь моя! — падает с небес «Каменный принц» (и этот на тросе спустился), маска которого тоже значительно улучшилась за последние несколько месяцев (больше не напоминала ошалевшего пьянчугу с открытым ртом).

К слову, обращался принц не ко «мне».

Фраза «любовь моя» была направлена актрисе, изображающей здесь Чжу Цин.

— А ты что тут делаешь, моя последняя невеста? — а вот эта реплика была ко «мне»!

Да, принц явно не благоволит седым детям…

— Я пришла, чтобы забрать себе племя цветов, — басит ему в ответ «Хозяйка Шёлковой Долины».

— Признайся, ты мстишь за мою холодность? — запрокидывая голову и едва не ломая себе шею, вопрошает «Каменный принц».

— Эту пьесу точно не Тао писал? — бормочу под нос, всерьёз заинтересовавшись этим вопросом.