Тайна Летающей Женщины или Исповедь Старейшины Чая

Бао спала, храня на губах, как печать, последний поцелуй Наисветлейшего супруга, который он подарил ей, когда она засыпала. Пусть она спит. А мне так хотелось быть вместе с ним, но нельзя сделать легким тело, если душа ранена разлукой.

Я не могла ни на минуту отлучиться от Бао, даже когда она спала, пока не пройдет два месяца от момента зачатия и зародыш сам не станет вырабатывать эссенцию нефритовых ягод. Только тогда, когда это произойдет, я смогу продолжить свои путешествия. А пока я должна следить за свечением нашего маленького солнышка, чтобы оно ни на минуту не прекращало своего пульсирующего сияния.

К счастью, первые несколько месяцев голубиная почта и посыльные регулярно приносили известия о походе армии Ши. Было много удачных операций. Было освобождено много городов. Но армия Ши таяла, так как князья после освобождения своих городов оставались в них, не желая продолжать поход и забирая с собой свои отряды.

Ши выступил на общем заседании военачальников, сказав, что это является преступлением против империи и может погубить всю армию, однако князья не желали идти дальше своих городов.

Ши, памятуя наставления отца, не прибегал к карательным мерам против тех, кто выходил из армии, потому что за годы господства чжурчжэней все смешалось в этой части бывшей Сунской империи. Чжурчжэни взяли в жены китайских красавиц, и теперь все они были непонятно кто, свои ли, чужие ли. Война становилась бессмысленной, но уже по другой причине. Да, он освободил города, но для кого и от кого?

Единственное утешало — что он установил пошлину в государственную казну для всех освобожденных провинций. Но провинции были сильно разорены, и размер этой пошлины был не слишком высок. К каждому князю, бравшему в свои руки управление своими землями, был послан государственный чиновник, поверенный в делах данной провинции, для осуществления государственных функций.

Остатки армии Ши подошли к пустынному плоскогорью. Далеко вперед больше не было ни одного известного Ши китайского города, только песок, ветер и пустыня. Ослепительно белый песок до самого горизонта, где ослепительно-синее Небо сливается в священном браке с Землей в искусстве желтого и белого. Кто может выживать в этой пустыне, почему отсюда исходит такая угроза? Ши стоял и смотрел на бескрайнюю пустыню, чье спокойствие не нарушали даже птицы. Поодаль за ним стояла тысяча корейцев, воюющих за государственное жалованье — надежные и прекрасные воины, не знающие страха, выживающие в любых условиях и после самых тяжелых ранений, всегда поддерживающие друг друга, всегда подтянутые и исполнительные. Ши поднял руку вверх и подал команду об окончании похода. Домой...

Несколько дней пути домой прошли без происшествий. Отряд подошел к горной равнине, полной сочной травы, дичи, прекрасных цветов, посередине которой протекал сохранивший горную прохладу ручей. Армия привела себя в полный боевой порядок, хорошо отдохнула и готова была двигаться дальше.

Утро было свежим. Обычное осеннее утро. Море облаков окрасилось в оранжево-розовые цвета восхода. Ничто не предвещало беды. Армия вышла в путь и, сделав солидный переход к следующей равнине, располагалась на послеполуденный отдых.

Все изменилось в мгновение ока. Стоны, ржанье раненых лошадей, воинственные чужие крики, стрелы, тучей покрывающие каждый клочок земли. Лоснящиеся здоровьем и силой боевые лошади и такие же воины, сидящие на них, казалось, играли в непонятную игру, от которой повсюду разливалось дыхание смерти.

Ши не успел даже сесть на коня, а тот упал рядом с ним, храпя пеной. Веселый, смеющийся молодой воин-монгол, с невероятно светлой для монгола кожей и пронзительно-голубыми глазами, в меховой шапке с лисьим хвостом и с драгоценными камнями на ней, которые указывали на его высокое положение, замахнулся на Ши своим копьем, сидя на вставшем на дыбы вороном мерине. Это вывело Ши из оцепенения. Вспомнив уроки Учителя об использовании чужой силы, когда смертельный удар мог настичь его, он отклонился в сторону, но схватил копье и увлек за ним молодого всадника, что того вовсе не смутило. Он так же весело и уверенно вскочил на ноги и выбил копье из рук Ши. «Легкого боя не будет», — пронеслось в голове Ши.

Первые его удары не имели никакого результата, молодой белозубый монгол только веселился еще больше. А удар клинком мог бы стать смертельным для Ши, если бы не помощь монаха-Учителя. «Железный клинок, железная рубашка», — промелькнуло в сознании Ши — и мгновенный удар Ши заставил монгола схватиться за свою правую руку. Не понимая, что случилось с его рукой, он пытался по инерции поднять клинок, но рука его не слушалась. В это мгновение Ши схватил его шапку, надел ее и, вскочив на вороного мерина молодого монгола, понесся прочь, рассекая бесконечные ряды неприятеля, которые при виде его коня и шапки уступали ему дорогу Молодой монгол удивленно смотрел на удаляющегося от него любимого коня, который никогда и никого не слушался, кроме него, а тут покорно стал исполнять команды чужеземца.

Если хочешь остаться в живых, не избегай смерти, она ходит там, где от нее прячутся.

Ши долго скакал, сжав зубы и ни о чем не думая. Вдруг мерин захрипел, споткнулся, и Ши упал, кувыркнувшись несколько раз по зеленой траве. Он осмотрелся вокруг. Всего в нескольких десятках метров был обрыв, где по шуму можно было определить быструю реку. По другую сторону от Ши был отвесный подъем. Ши, долго не думая, отцепил от жеребца сумку с продовольствием и мешком с водой, кинжал и все, что могло ему понадобиться в дороге, быстро, как только мог, перетянул умирающего коня к обрыву и сбросил его вниз. Туда же он сбросил и шапку монгола, проводив ее взглядом. Быстрый поток понес коня, окрашивая воду в цвета заходящего солнца.

Убрав все следы своего присутствия, Ши стал подниматься вверх по отвесному склону, где, ему показалось, было некоторое углубление. От монаха-Учителя Ши знал, что в этой местности в горах есть места, где живут отшельники.

Поднявшись более чем на сто метров вверх по отвесной скале, порою на одних только пальцах, Ши действительно обнаружил небольшое углубление, напоминающее пещеру. Пока он не придумал, что делать дальше, решил переждать здесь некоторое время. Пещерное одиночество не пугало его. Как-то он провел три месяца в подобной пещере без света и еды с ограниченным количеством воды, чтобы выработать в себе чувство ясновидения, необходимое правителю и Воину. Он знал, что через несколько суток начнет видеть в пещере все предметы особым видением, которое сохраняется некоторое время при выходе из пещеры и которое называют иногда ясновидением.

Однако он хотел знать, спасся ли кто-нибудь еще после этого нападения и где его Учитель. Без ощущения поддержки своего Учителя он чувствовал себя осиротевшим и одиноким. Однако он знал, что, если есть какой-либо шанс спастись, Учитель спасется и без его помощи. Сильная усталость и внезапное осознание чувства безопасности вдруг овладели им, заставив Ши расслабиться и впасть в глубокий сон.

Он проспал несколько суток. Проснувшись, он удивился, что вокруг темно. «Вероятно, еще ночь», — подумал было он, но пронзительные воспоминания потрясли его. Он сел, обнял колени и стал в деталях вспоминать все произошедшее в последнем бою. Вдруг он увидел фиолетовое свечение у себя за левым плечом. Он обернулся. Легкое фиолетовое облако напоминало очертания Учителя.

— Ты жив? — спросил Ши.

— Это тебе решать, — ответил Учитель. Может быть, и не ответил, но Ши получил ответ на свой вопрос, сам не зная как.

— Скажи, все погибли или кто-то еще остался в живых?

— Десяти корейцам удалось убежать. Когда монголы ушли, они спасли еще двадцать человек, которых можно было спасти. Они сейчас находятся по другую сторону этих гор, довольно далеко от тебя.

— А кто был тот, что напал на меня?

— Его зовут Темурджин. Он хан—объединитель племен.