Тайна Летающей Женщины или Исповедь Старейшины Чая

— Скажи... а его можно победить? — Фиолетовое облако растаяло, а Ши обессилено опустился на камни и заснул.

Когда Ши проснулся снова, была глубокая ночь, и полная луна осветила долину и реку фантастическим неземным светом. Из трех духов света она была самым близким, но и самым загадочным. Однако даже этот свет не проникал в пещеру, хотя Ши точно знал, что творится там, в долине. Оставшись один на один с собою, не зная ответы на сто вопросов, Ши пытался осознать все, что случилось с ним за последние месяцы. Он прекрасно понимал, что настанет день — и армия Темурджина придет к нему в город. Но откуда она взялась, эта немыслимая армия? Он еще и еще раз вспоминал, как несколько часов кряду он скакал через тучи всадников, которые были в прекрасном боевом состоянии. Он понимал, какая немыслимая и опасная сила была на границе его страны.

«Непобедимость заключена в себе самом, возможность победы заключена в противнике. Потому тот, кто хорошо сражается, может сделать себя непобедимым, но не может заставить противника обязательно дать себя победить».

Как заставить его дать себя победить? Кто он, этот Темурджин?

Фиолетовое облако вновь явило себя за левым плечом Ши. И Ши вновь задал ему вопрос:

— Скажи, но как получилось, что мы не почувствовали опасности и не увидели это многотысячное войско?

— Опасность ты чувствуешь только тогда, когда кто-то хочет напасть на тебя и в пространстве существует его мысль о нападении. Но он не думал нападать на нас. Он точно так же, как и мы, отдыхал на этой благодатной земле, где много сочной травы для лошадей и жирной дичи для воинов. Так же, как животные в засуху стремятся к единственному источнику, у которого встречаются и тигры, и дикие лошади, вы одновременно покинули пустыню и пришли к подножию этих гор, а затем просто одновременно обнаружили друг друга. Но их было больше, и они были на конях, а мы спешились, и нас было один к ста. Мы оказались легкой добычей в их тылу.

— Но почему они не стали вести переговоры?

— Потому что все мы были воинами, и не монголами.

— Но почему его войско такое сильное?

— Потому что монголы не умеют делать шелк — в пустыне не растут тутовые деревья. Монголы не выращивают рис — у них нет пахотных земель, они не печатают книг — у них нет

разборных шрифтов, да и читать эти книги некому, они не строят каменных домов — они живут в юртах. Но они умеют скакать на лошадях и метко стрелять из лука. Их предводитель знает только одно — показывать им, куда скакать и в кого стрелять — больше ничего им не надо.

— Но как же он стал их предводителем, повелевающим таким войском?

— У него есть Учитель...

— Кто же этот Учитель?

Фиолетовое облако растаяло, оставив в пространстве пятно, похожее на начавшую убывать луну. Ши не хотел никуда идти и не хотел ничего делать. Все мысли его были в прошлом, оно, как в капкан, поймало сознание Ши и не отпускало его. Он пытался понять, как он, непобедимый и мудрый правитель, в мгновение ока потерял все войско, оставил в бою своего Учителя и бежал...

Я искала его повсюду, я знала, что его нет среди мертвых. Вероятно, он мог быть в горах Эмэйшань, но где? В горах тысячи пещер и тысячи отшельников, где же он? Каждую ночь я отправлялась на поиски. Тысячи отшельников обнаружили мое появление, но среди них не было молодого Воина.

Но все же наконец я нашла его. Он, как погребенный заживо, ничего не ел и не пил, как и многие отшельники, обитатели здешних пещер. Сухое мясо, вино и даже вода, которые он снял с умирающего монгольского коня, лежали нетронутыми.

Он спал и во сне, может быть, уже тысячный раз видел, как стальной клинок ударялся о ладонь его Учителя прямо у него перед глазами, как улыбался молодой монгол, ловко вскакивая на ноги после падения с коня, как синий пронзительный взгляд монгола провожал его, слившегося с рослым вороным мерином. Ши мог управлять животными. Он помнил, как Учитель, принимая экзамен по кун-фу, однажды не стал проверять его упражнения, а заставил зайти в клетку к молодому медведю, у которого охотники убили мать прямо у него на глазах.

Молодой гималайский медведь с ярким треугольником на груди ходил, не переставая, по загону, плача с протяжными стонами, совсем как человек. Учитель сказал: «Ты можешь обмануть людей, но животных обмануть труднее. Если ты освоил основное правило кун-фу — побеждать без боя до его начала, — то только тогда я начну давать тебе боевые упражнения. Ты можешь обмануть людей, занимаясь красивой гимнастикой и нанося меткие удары, но тебе не удастся обмануть животное, которое при малейшем страхе с твоей стороны почувствует запах страха и разорвет тебя на части».

Ши выдержал экзамен и, подружившись с медведем, часто проводил с ним время, забавно валяясь на траве в загоне. Мишка стал ждать его посещений, перестал стонать и беспокойно ходить по загону Он начал принимать пищу и засыпать на несколько часов по ночам. Постепенно дворцовые кошки также стали принимать Ши за своего и липнуть к нему, засыпая иногда рядом с Ши или даже прямо на нем. Ши также научился общаться с лошадьми, салясь на любую из них и управляя ими без обычных слов, только поглаживая по холке. Завидев его в конюшне, они тянули к нему свои шеи и прижимались к нему мордами, прикрывая глаза и дрожа от удовольствия.

Я опустилась на колени около Ши. Долгая разлука и постоянное беспокойство за Бао сгладили в моей памяти остроту первых встреч с моим прекрасным Воином. Но сейчас я не чувствовала разницы в возрасте, он стал старше на тысячу лет. События его жизни сделали с ним то, что время не может сделать с обычным человеком, прожившим долгую жизнь. Нет, он не состарился, он стал старше. Я обняла его всем своим телом, я пыталась согреть его и вернуть к жизни здесь и сейчас, вернуть ему осознание настоящего, которое решает будущее.

Во сне Ши видел себя, спящего дома рядом с большим котом, который вдруг превратился в Бао и стал целовать его губы своими губами вкуса спелых личжи. Их языки сплетались, как и их тела, огонь проник в его сердце и разлился волнами по его телу Прибежала белая Небесная лисица с золотистой шерстью и девятью хвостами, которая может проникать в тайны мироздания, покоящегося на чередовании мужского и женского начал...

ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ ЧТОБЫ ОБЕЗВРЕДИТЬ РАЗБОЙНИЧЬЮ ШАЙКУ, НАДО СНАЧАЛА ПОЙМАТЬ ГЛАВАРЯ