Тайна Летающей Женщины или Исповедь Старейшины Чая

Наступал праздник — первое число первого лунного месяца, начало Нового года. Праздник Весны — самый важный для каждого в Поднебесной, от ребенка до седого старца, когда молятся о ниспослании в новом году благополучия и удачи, когда изгоняют нечистую силу, когда радуются по поводу хорошего урожая. Во всех домах шла предпраздничная суета, генеральная уборка, выбрасывались старые вещи. По обеим сторонам дверей вывешивались парные надписи, выполненные на длинных красных листах бумаги, которые содержали пожелания счастья и благополучия, хорошего урожая. В домах торговцев надписи выражали пожелание процветающей торговли и обогащения. Кое-где на створках дверей вывешивали изображение бога дверей, который, по поверью, способен уберечь дом от нечистой силы и бедствий. На стенах внутри домов вывешивались картины, посвященные надеждам на мир и благополучие.

В этой праздничной суматохе никто не заметил, как в дом вошла сестра Фу, хотя, впрочем, она могла это сделать и безо всякой суматохи. Бао, увидев ее, была очень обрадована, однако слезы радости были смешаны с воспоминаниями о родительском доме. Сестра Фу была явно чем-то озабочена, однако, видимо, было не время рассказывать о том, что ее беспокоило. Наступало время, когда вся семья должна была собраться за праздничным столом.

В большом зале для праздничных церемоний было много народу. Мыс Бао вошли в зал последними, когда все уже были готовы начать праздничную трапезу и ждали только нас. Место рядом с Ши было свободным, однако по другую сторону от него сидели Чжоу и Хо и весело щебетали, уставшие от скуки в своих павильонах.

Бао и я сели за стол. Началась праздничная трапеза. Бао сидела и тихо улыбалась. Вдруг она увидела, как Чжоу поцеловала Ши. Кусочек сладкого рисового пирожка выпал из ее палочек. Она вопросительно посмотрела на меня, растерянно ища оправдания увиденному. Я объяснила ей, что у Ши должно быть несколько жен, и это те, кого выбрали для него астрологи. Она с улыбкой вернулась к трапезе, однако в уголках ее прекрасных глаз поселилась печаль.

Когда дети спрашивают, почему трава зеленая, иногда лучше всего ответить, что она действительно зеленая, а не рассказывать им о химии. Да, у Ши должно быть несколько жен. Это порядок, но как трудно это принять! Все люди знают, что они должны умереть, но иногда так не хочется умирать, а иногда, наоборот, хочется просто заснуть и не проснуться. Желаний может быть много, поэтому придуман порядок. Есть жизнь, и есть смерть. Солнце встает утром и заходит вечером. Трава зеленая. И Путь должен быть пройден.

После трапезы все собрались в дворике перед павильоном для официальных дворцовых приемов. В честь Нового года для семьи императора было устроено специальное красочное традиционное представление, напоминающее массовые уличные гулянья — танцы «драконов», танцы «львов», хороводы «янгэ», костюмированные шествия на ходулях и целое театральное представление, подготовленное частными труппами и учениками цзяофан с участием акробатов и мастеров ушу Барабаны, колокола «бяньчжун», тарелки, гонги, многоствольные флейты пайсяо, цитры, гусли потрясали своей мощью и создавали праздничную атмосферу ликования.

Особенно понравился Бао фокусник с шелковым платком, который подошел к ней совсем близко и, видимо почувствовав грусть в ее взгляде, преподнес ей, одну за одной, целый букет хризантем, неизвестно как появлявшихся из его тончайшего шелкового платка. Прекрасная маленькая девушка, почти голая, с зонтиком в руке, весело прохаживавшаяся по канату, заставила Бао поволноваться, когда вдруг неожиданно сделала сальто и ловко опустилась опять на тонкий канат. Бао от неожиданности ахнула и почувствовала тягучую боль в спине. В общем возгласе удивления никто не обратил внимания на Бао. Да она и сама не придала этому большого значения, однако я почувствовала какое-то беспокойство и подошла поближе к ней.

В это время представление подошло к концу, и воздух взорвался тысячами огней из специально изготовленных петард. Одна из них взорвалась неожиданно громко, когда другие уже все потухали. Эта неожиданность заставила многих вздрогнуть, и я увидела, как Бао стала падать. Белые хризантемы веером выскальзывали из ее рук...

Я поддержала Бао и подозвала сестру Фу. Бао на носилках быстро перенесли в ее покои. Она не приходила в себя. Ее сердце остановилось или почти остановилось. Нам ничего не оставалось, как спасать ребенка. Сестра Фу приготовила инструменты, в комнате остались только мы вдвоем.

Смолистый факел ярко горел, позволяя стерилизовать инструменты. Сделав обезболивание двумя серебряными иголками, сестра Фу начала операцию. Она рассекла кожу живота специальным острым ножом по надлобковой с кладке, каждый раз после очередного рассечения отводя в сторону жизненно важные органы и прося меня придерживать их специальными серебряными палочками. Вот и лотос.

Осторожно, по миллиметру, движется острый нож. Сделав надрез в длину чуть более фаланги пальца, сестра Фу раздвинула края раны и левой рукой вытолкнула головку малыша. Осторожно, двумя руками я захватила головку малыша и вывела плечевой пояс, и далее извлекла прекрасного большого мальчика, который сделал судорожный вдох, как будто просто учился плавать. Мы положили его на грудь Бао, а сами занялись ее раной.

Сестра Фу накладывала один за одним швы специальными нитками. Поверх раны она приложила шелковую ткань, пропитанную специальным травяным настоем. Малыш восторженно дышал, все было нормально. Оставалось только ждать.

Я попыталась выдавить из груди Бао капельки молока, но у меня ничего не выходило. В это время в комнату доставили кормилицу, которая была уже заранее подобрана по моей просьбе. Она ловко взяла ребенка и приложила к груди; разработанная грудь оказалась легкой и желанной для малыша. Он без труда принялся сосать, однако через несколько минут устал и заснул. Кормилице было приказано прилечь и не двигаться, пока ребенок спит у нее на груди, несмотря на то, что мы пока не трогали пуповину. Мы накрыли кормилицу с малышом тонкой шелковой простыней, чтобы прилетавшие на запах крови мелкие мушки не беспокоили их. Я также зажгла благовония, изгоняющие всех злых духов и заодно всех вечерних насекомых из комнаты.

Сестра Фу достала серебряные иглы из точек обезболивания и поставила две специальные банки на запястье и на грудь Бао, так же, как она это делала и для матери Бао — Фан, когда той становилось плохо из-за слабого сердца. Я убрала в комнате и простерилизовала инструменты. Состояние Бао было неопределенным. Сестра Фу молилась за Бао, уйдя глубоко в себя. Я не смела прерывать ее целительной молитвы. Более того, мне хотелось присоединиться к ней, но я всецело была сосредоточена на малыше, и тихая радость и восторг охватили меня. Мой малыш жив, он рядом, он со мной!!!

Мне не хватало воздуха от радости, улыбка сияла на моем лице. Мне хотелось прижать его к себе. У него были мои глаза. Моя принцесса и мой первенец уже давно ушли из жизни, и я встречалась с ними только во время своих путешествий в мир духов. Еще год назад я считано достаточным для себя, но теперь я понимала, что ничто не может сравниться с радостью смотреть на этот маленький живой комочек света с моими глазками. Рот же, напротив, был копией рта Ши. Во сне он очень серьезно поджал губы, совсем как его отец в последние дни. Да, как нам не хватало его улыбки в это время!

Я светилась от счастья. Наконец я осмелилась взять малыша и положила его на свою грудь, разрешив кормилице выйти и привести себя в порядок. О чудо, как только я прикоснулась к нему, у него на губах появилась улыбка. Я чуть не потеряла рассудок от накатившихся на меня радостных эмоций. Как будто мы всегда были вместе. Я назвала его «Пришедший прямо из рая».

Его райская улыбка покорила меня. Я поняла, что открытость, спонтанность, дружелюбие, чувство дома, творчество, умение играть и вовлекать в игру других будут свойственны ему от самого рождения, как нечто естественное.