Тайна Муромской чащи (Волшебные каникулы - 1)
Шрифт:
– Теперь тебе понятно?
– Не все, - признался Окуляров, - многое осталось неясным.
Он помолчал, потом развел руками и добавил удрученно:
– А если быть до конца честным, то я ничего не понял!
Аякс Гермогенович нагнулся над невидимым чертежом и, ткнув в него пальцем, спросил:
– Вот это, например, что за метла?
Жмуркин не удержался и засмеялся:
– Ну, Аякс Гермогенович, ты и шутник! Разве это - метла? Это - антенна!
И он еще раз изобразил палочкой на асфальте любимое помело Бабы Яги.
– Примитивная радиоантенна... А я принял
– смущенно сказал Окуляров и покраснел как морковка.
– Бывает!
– снисходительно произнес Георгий Александрович и похлопал приятеля по колену.
– Я сам часто вижу одно, а принимаю его за другое!
– А почему антенна торчит вниз, а не вверх?
– полюбопытствовал Окуляров снова.
Жмуркин пожал плечами:
– Это для меня самого загадка. И НЛО летел как-то странно - торчком... Скорее всего у НИХ все не так, как у нас, устроено.
Такой ответ не удовлетворил Аякса Гермогеновича:
– У НИХ ТАМ действительно все может быть по-другому. Но у НИХ ЗДЕСЬ должно быть все, как у нас.
И он добавил чуть грубовато:
– Иначе расшибутся в лепешку.
Пока друзья говорили и спорили, в парке стало темнеть. Пожилые люди начали расходиться по домам, спеша к вечерней усладе жизни - телевизору. На смену им в аллеи хлынула молодежи.
– Кажется, нам пора, - спохватился первым Аякс Гермогенович, - помоложе нас пришли звездочеты, - и он кивнул на усевшихся от них неподалеку двух молодых людей в одинаковых майках.
– Встретимся в моей обсерватории?
– спросил Жмуркин, поднимаясь вслед за Окуляровым со скамьи.
– Завтра в двадцать ноль-ноль. Предупрежу своих - и я твой до утра!
Они вышли вместе из парка и там у ворот простились.
Глава восьмая
Оставим же, дорогой читатель, на время наших астрономов-любителей, и вернемся в Апалиху. Тем более, что ни четвертого, ни пятого июня НЛО не появлялся больше вблизи от жмуркинской обсерватории.
Встречать гостей на железнодорожную станцию отправились бабушка, Маришка и Дружок. Дедушку они не взяли с собой, так как после знакомства с Бабой Ягой он плоховато себя чувствовал, а в лес, пусть и неподалеку, и вовсе боялся ходить. Он и бабушку с Маришкой сначала не хотел пускать на станцию, но потом все-таки согласился.
– Ты что, Петр Васильевич, - сказала ему бабушка, - к нам гости едут, а мы встречать не придем? Да делали мы так хоть раз?!
– Не делали, - развел руками дедушка, - но и с нечистой силой, вроде бы, не встречались...
– И не встретимся больше, - заверила его бабушка.
– Чего она будет зря на глаза-то лезть? Сказала, что надо - и сгинула.
Бабушкины слова оказали свое доброе воздействие. Дедушка повеселел, разрешил Маришке идти с бабушкой на станцию, а сам проводил их до калитки.
– И правда, чего ей зря на глаза лезть?
– повторил он бабушкины слова на прощанье. Подумал немного и пожал плечами: - Разве что, напомнить захотят?
Бабушка улыбнулась и, уже с улицы, сказала:
– Это дело мы потом обсудим. С гостем твоим, с Иваном Ивановичем!
– Гвоздиков - мужик толковый, этот присоветует!
– обрадовался дедушка и помахал вслед уходящим кепкой: - Ну, до свидания!
– До свидания!
–
Поезд пришел на станцию вовремя. Машинист весело погудел в гудок и помахал Маришке рукой в окошко.
Когда состав остановился, дверца одного из вагонов отворилась, и наружу высунулась голова Мити:
– Бабушка-а-а!.. Маришка-а-а!.. Я зде-е-есь!
Бабушка радостно ахнула и кинулась к внуку. Маришка хотела последовать за ней, как вдруг увидела, что дверь еще одного из вагонов тоже отворилась, и по ступенькам стал спускаться невысокого роста старичок в белом костюме и белой широкополой шляпе. "Гвоздиков!" - догадалась Маришка и побежала его встречать.
Дружок, который вначале помчался за бабушкой, метнулся теперь за Маришкой, но быстро растерялся и сел на землю. Оба эти человека были дороги его сердцу, но разорваться на две части он не мог, хотя очень этого сейчас хотел.
Когда Митя спрыгнул с нижней ступеньки вагона на землю, он сразу же оказался в объятиях у бабушки.
– Какой большой!
– удивлялась она, прижимая к себе внука, совсем-совсем взрослый!
Спустился на землю и Гвоздиков. Проводница подала ему небольшой чемодан, попрощалась с любезным пассажиром - и поезд отправился дальше. Иван Иванович огляделся по сторонам и недоуменно подумал: "Странно: девочку вижу, мальчика вижу, старушку вижу, собаку какую-то и ту вижу. А друга юности нет! Может быть, заболел Петя? Или телеграмму не получил?"
Но все его сомнения развеяла подбежавшая к нему Маришка.
– Вы Гвоздиков? Вы Иван Иванович? Вы дедушкин друг юности? Вы в гости к нему приехали?
– затараторила она быстро-быстро.
Иван Иванович сначала было растерялся, но скоро пришел в себя. "Да это же Маришка, Петина внучка!
– догадался он.
– Петя писал о ней".
– Да, я Гвоздиков, - представился он Маришке, - а ты - Маришка? Ну, здравствуй!
– и Гвоздиков протянул ей руку.
– Здравствуйте!
– Маришка вложила свою ладошку в ладонь Ивана Ивановича.
– С приездом!
После чего потащила Гвоздикова к тому месту, где стояли Митя и бабушка.
Дружок радостно взвизгнул и помчался к ним. Наконец-то все собрались вместе, и не нужно рвать себя на части!
Глава девятая
Встречать всю ораву дедушка вышел за околицу. Дальше идти он не решался - дальше был лес.
Приезд гостей так обрадовал Петра Васильевича, что он до позднего вечера даже и не вспомнил о Бабе Яге и ее поручении. Без нее у него нашлось, о чем поговорить с Иваном Ивановичем.
После ужина - досыта наевшись и досыта наговорившись - гости и хозяева разбрелись кто куда: Маришка повела Митю знакомить со своими друзьями, а дедушка и Иван Иванович вышли посидеть перед домом на скамейке и подышать свежим воздухом.
– Ты тоже приходи, - пригласил Петр Васильевич бабушку, - секретов у нас нет.
– Приду, только потом, - пообещала бабушка. И тут она напомнила: - А ты пока посоветуйся с другом...
Петр Васильевич сначала не понял, о чем это он должен советоваться с Гвоздиковым. Но как только понял, то сразу же вспомнил и Бабу Ягу, и ее предостережение - и ему стало невыносимо грустно.