Тайна осенней звезды
Шрифт:
– Что ты молчишь?!! – снова выкрикнул Лешка. Его буквально колотило от... от ревности?
Иван мягко отстранил меня, шагнул вперед. Я в ужасе закрыла глаза.
– Штаны застегни, – посоветовал Иван негромко и спокойно.
Я открыла глаза. Взгляд уперся в пояс Лешкиных брюк. Пуговица застегнута, а головка молнии болтается внизу. Наверное, он ужасно торопился...
Мысль пронеслась в голове очень быстро. Я поймала себя на том, что пялюсь на расстегнутую молнию Лешкиных брюк. Спохватилась и торопливо опустила взгляд.
Лешка
Я бросила на приятеля быстрый взгляд исподлобья. Багровый румянец на его лице сменился бледностью. Лешка отступил на один шаг. Он был уничтожен.
Я почувствовала невольную жалость к своему бывшему другу.
– Мы свободны? – вежливо осведомился Иван.
Лешка не ответил. Иван взял меня под локоть.
– Ты идешь? – спросил он как ни в чем не бывало.
– Да, – ответила я неловко. – Подожди меня в машине.
– Ты уверена?
– Да, – твердо сказала я.
Уйти, после того как Лешку унизили, я не могла. Иван бросил внимательный взгляд сначала на Лешку, потом на меня.
– Жду тебя, – сказал он негромко.
Я кивнула.
Иван прошел мимо нас упругим беззвучным шагом и канул в темноту.
Мы еще немного помолчали. Потом я подняла на Лешку суровый взгляд и спросила:
– Как ты посмел назвать меня дурой?
Лешка молчал.
– Как ты посмел устроить здесь истерику? – продолжала я.
Лешка разомкнул бледные губы и хрипло ответил:
– Вы могли погибнуть.
– Тебе-то какое дело?!
Приятель усмехнулся. На его щеках ходуном заходили твердые желваки.
– Действительно, какое? – пробормотал он. Поднял на меня взгляд и спросил:
– Ты с ним? Да?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты все прекрасно поняла!
– Ах, так!
Я подалась вперед.
– По какому праву ты меня об этом спрашиваешь?
– По праву человека, который тебя любит, – твердо ответил Лешка.
– В какой день недели ты меня любишь? – поинтересовалась я.
Лешка растерялся.
– То есть как это?
– Так это! – выкрикнула я со злобой. Спохватилась, понизила тон и продолжала уже вполголоса:
– У тебя, мой драгоценный, столько баб, что можно запутаться. По понедельникам Ксюша, по вторникам Ира Терехина...
– Что? – переспросил Лешка. – При чем тут Ира Терехина?
Я брезгливо поморщилась.
– Хватит врать! Я вас сегодня видела!
И, сменив тон, заботливо поинтересовалась:
– Как пообедали? Нормально? Ресторан приличный? Ты меня ни разу туда не приглашал!
– Сегодня днем? – переспросил Лешка. Покраснел и протянул:
– А-а-а! Вот ты о чем!
– Об этом, об этом, – закивала я. – Вернее, об этой... Кажется, сегодня очередь Иры Терехиной? Вот я тебя и спрашиваю: какой день на неделе ты выделил для меня? Обещаю тебе, что в этот день я не буду гулять с другим мужчиной!
– Ира Терехина, – повторил Лешка
и истерически расхохотался. – Господи! Майка, ты же ничего не поняла!– Заткнись, – велела я коротко. – Я тебе когда-нибудь выговаривала за твоих бесконечных баб?
– К сожалению, нет, – признал Лешка.
– Тогда какого хрена...
Я спохватилась и поправилась:
– Какого черта ты себе позволяешь меня контролировать? Кто ты мне? Кто я тебе?
– Майка, давай поженимся, – сказал Лешка серьезно.
Я усмехнулась. Права была официантка в кафе. Самый верный способ привязать к себе мужчину – это наставить ему рога!
– И не мечтай, – ответила я высокомерно.
– Майка!
– И чтобы ты больше не смел называть меня дурой! Ясно?!
– Ясно, – подтвердил Лешка. И добавил:
– Ты не дура. Ты полная дура.
– Сам ты...
Я не договорила. Сорвалась с места и рванула к автостоянке. Вот и поговорили. Милый вечерок.
Белый «шевроле» стоял пред воротами. Иван успел вывести машину со стоянки, и я его мысленно поблагодарила. Встречаться с предателем-сторожем, накапавшим на меня Лешке, было выше моих сил.
Я открыла дверцу, плюхнулась на сиденье рядом с Иваном.
– Все в порядке?
Я молча кивнула. Меня раздирали надвое усталость и дикая злоба.
Иван не стал задавать других вопросов. Тронул машину с места, и мы поехали прочь от яхт-клуба.
Доехали до дома на набережной. Иван вышел из машины, обошел ее и открыл мне дверцу.
– Какой Версаль! – не удержалась я. Злость переливалась через край и доставала всех, кто находился рядом.
Иван не ответил. Взял меня под локоть и повел к подъезду.
Мы стояли в лифте рядом и молчали. На лестничной площадке Иван достал ключи, отпер дверь. Зажег в прихожей свет, посторонился и пропустил меня.
Я вошла в прихожую на ватных ногах. Упала на мягкий пуфик, стянула кроссовки.
Иван вошел следом и прикрыл дверь. Прислонился плечом к стене, сунул руки в карманы и стал молча смотреть на меня.
– Ничего, что я тут обосновалась, как дома? – спросила я. Под его взглядом я волновалась самым глупым и жалким образом. Начинала суетиться, говорить глупости...
– Что ты молчишь? – спросила я с досадой.
Иван вынул руки из карманов и присел передо мной на корточки. Взял мои ладони в свои и негромко спросил:
– Ты на меня сердишься, да?
Я невольно вспыхнула. Его проницательность переходила все границы!
– За что?! – изумилась я так фальшиво, что самой стало неудобно.
Иван чуть помедлил. Неужели он понял, что я ждала его поцелуя? Господи, какой позор! Какой стыд!
– Не знаю, – ответил он наконец. – Просто чувствую, что в чем-то провинился.
Я невольно выдохнула воздух. Слава богу! Он ни о чем не догадался!
– Ты ошибаешься, – ответила я, не глядя в бирюзовые глаза прямо перед собой. – Просто день сегодня странный... Столько всего перемешалось...