Тайна шести подков

— Мистер Жоббр! — воскликнул Гоббин, озираясь по сторонам. — Где вы?

— Я здесь, сэр, — отозвался немолодой мужчина с припудренным лицом, длинными, торчащими в стороны усами и нежно-кремовыми подвитыми волосами. Рядом с ним стояли трое мальчишек с похожими прическами и модными мушками над верхней губой — каждый сжимал в руках обтянутый розоватым вельветом футляр и влюбленным взглядом глядел на мистера Жоббра.

Кручинс мгновенно узнал этого франта: Дом-с-синей-крышей почтил своим присутствием сам хозяин «Завитка и Локона», известной в Саквояжне цирюльни, — сержант даже побоялся представить, сколько Гоббин ему отвалил за подобное посещение. Судя по сморщенному лицу цирюльника, он неимоверно страдал от стоящих в вотчине полиции Габена ароматов.

— Что скажете? — спросил Гоббин. — Вам удастся сделать из этих огородных пугал нечто хотя бы отдаленно похожее на людей?

— Мне понадобится много мыльной смеси, парфюма и незатупляемые ножницы. А еще чудо. Но, думаю, это возможно.

— Приступайте. Через час они должны быть готовы.

Цирюльник возмутился:

— Через час?! Да вы шутите!

— Дом-с-синей-крышей в долгу не останется, мистер Жоббр. Вы знаете, что стоит на кону!

— Мне нужно место, чтобы творить, — поджав губы, сказал мистер Жоббр. — Я бы предпочел вернуться в свою мастерскую Шедевра и Красоты…

— Это исключено. Творите ваши шедевры и красоты здесь. Можете разместиться в углу. Коппни, притащи стул для господина цирюльника. Вернее, для себя — ты будешь первым.

— Слушаюсь, сэр, — угрюмо ответил констебль и поплелся за стулом: превращаться в человека ему явно не хотелось.

Когда стул был поставлен в углу общего зала, а Коппни тяжело на него опустился, началось претворение ранее упомянутого чуда в жизнь. Подмастерья Жоббра обступили констебля с коварными улыбочками: один стащил с его головы шлем, другой по самую шею обмотал служителя закона полосатой тканью, а третий, раскрыв свой футляр, принялся замешивать пену. Вскоре весь угол, включая Коппни, скрылся в облаке розовых мыльных пузырей. Жоббр сменил пальто на фартук, отдал одному из мальчишек цилиндр и взялся за дело. Хищно заклацали ножницы. Прочие констебли с ужасом ожидали своей очереди…

— Господин старший сержант! — раздался возглас от стойки, и Гоббин раздраженно повернулся.

— Что такое, Брум?

Сержант Брум по прозвищу «Все-по-полочкам», которое он заслужил за свое утомительное следование всем без исключения служебным предписаниям, держал в руке конверт.

— Сэр, пришло уже третье письмо из Больницы Странных Болезней!

— Не сейчас, Все-по-полочкам!

— Но, сэр! Они сообщают, что Зубная Фея убила одного из докторов! Вы ведь так ждали, когда она совершит что-то такое…

— Это обождет, — отрезал Гоббин. — Завтра! Все завтра! У нас есть дела поважнее! Сегодня я запрещаю преступлениям в Тремпл-Толл происходить! И, Брум, меня не нужно дергать, когда по почте приходит очередное сообщение о каком-то непотребстве. Докладывай только если придет что-то от господина Сомма или из клуба «Лаймгроу».

— Так точно, сэр!

Общий зал внезапно заполонил скрежет, и из-за открытой двери чулана вылезла туча бурого дыма, запахло горелым.

Гоббин устремился к чулану.

— Ньютон! Что там у тебя творится?!

Полицейский механик в кожаном фартуке, перчатках и здоровенных защитных очках вывалился из чулана, сотрясаясь в приступах кашля.

— Сэр, я… кхе-кхе… не уверен, что… — начал было он, но старший сержант его прервал:

— Он мне нужен, Ньютон! Шарки должен быть отремонтирован к отбытию в клуб «Лаймгроу».

— Сэр, я его уже два раза пересобирал, и так и не понял, в чем там поломка.

Сержант глянул на ржавого автоматона-констебля, сидевшего на ящике в глубине чулана. Механоид Шарки давно устарел, его не выпускали в город больше десяти лет. Он вечно заклинивал, его конечности то и дело начинали двигаться невпопад. Время от времени автоматон самостоятельно включался и пытался арестовать всякого, кого видел. Привести его в порядок и вернуть в строй было не легче, чем сделать так, чтобы констебли перестали походить на откровенных злыдней из подворотни.

— Мне плевать! — рявкнул Гоббин. — Судью Китчинсли с Набережных будут сопровождать механические констебли! Мы должны соответствовать! Ты же не хочешь, чтобы господину Сомму заметили, что его полиция отстает в техническом плане?!

— Нет, сэр, но…

— Я на тебя рассчитываю, Ньютон, и не вздумай меня подвести!

Рядом с чуланом стоял констебль Шоммпи, на нем был надет тяжелый механизированный костюм, который выглядел грозно и внушительно, и… бедолага Шоммпи не мог в нем пошевелиться: меха-костюм заклинил, и констебль замер с нелепым видом, подняв ногу для шага, с вытянутыми перед собой руками.

— Сэр, я… — начал было Шоммпи, но старший сержант перебил его:

— Даже не начинай!

— Но я так стою уже час… у меня все тело затекло…

— Приказа затекать не было, так что советую тебе побыстрее растечься. Жди своей очереди, Шоммпи: Ньютон освободится, и расцепит тебя.

Двери открылись, и в общий зал ввалился Пайпс. Вытирая пот и покашливая в кулак, громила-констебль подбежал к старшему сержанту.

— Ты нашел их? — спросил Гоббин.

— В «Колоколе и Шаре» их нет, сэр. Брекенрид сказал, что Кручинс заглядывал ненадолго, Дилби он не видел.

— Проклятье! Они мне нужны! И почему именно сегодня нужно было куда-то провалиться?! Я ведь не это имел в виду, когда вчера желал им провалиться пропадом!

— Сэр… — начал Пайпс. Его взгляд встретился со взглядом Кручинса, который притаился у лестницы. Кручинс округлил глаза и покачал головой: мол, не выдавай…

— Почему все кругом норовят меня подвести? — продолжал возмущаться Гоббин. — Почему сегодня все просто не смогло пойти по плану? Почему меня окружают одни лентяи, бестолочи и доходяги?! Никто не готов к «паркету»! У Мэдберда простуда, Хикли потерял память, Гоббс провалился в люк, Прюитт забрался на фонарный столб, Доггни застрял в дымоходе, Броуди разбила нос какая-то старуха, Тоббинса покусали крысы, Шауни и Морни подрались с пожарными, а те четверо болванов, которые напились в дрызг и свалились в канаву! За что мне все это?!

— Сэр…

— Да что такое?!

— Кручинс, сэр.

— Вот-вот! Еще и Кручинс куда-то пропал!

— Он здесь, сэр, — сказал Пайпс и ткнул рукой куда-то за спину старшего сержанта.

Кручинс вздохнул: ну вот, начинается…

Гоббин развернулся и, увидев его, побагровел.

— Ну надо же! Кто-то протрезвел и вспомнил дорогу в Дом-с-синей-крышей!

Кручинс подошел.

— Сэр, я…

— Ты совсем спятил, Крупперт? — прошипел старший сержант. — В такой день?!

— Сэр, я был очень занят и…

— И чем же ваша светлость была занята? Набивал брюхо в «У Мо»? Или гонялся за «Синим Зайцем»?! Пайпс сказал, что тебя видели у Брекенрида! И это в то время, как я тут пытаюсь собрать из этого отребья хоть что-то, за что мне не будет стыдно перед господином Соммом!

— Сэр, я был занят расследованием. Дело о похищениях…

Гоббин глянул на него, как на сумасшедшего.

— Какое еще, провались ты пропадом, расследование?! Здесь дела поважнее!

Спорить было бессмысленно, и сержант Кручинс кивнул.