Тайна Солнечной принцессы-1

— Тина, я сам вас до столовой проводить не смогу, и свободных работников у меня сейчас нет.

— Да вы не беспокойтесь, я не голодна. Если можно, я хотела бы остаться, — поспешила сказать я.

Какая еда, какая столовая? Да чтобы я променяла возможность понаблюдать за работой Особого отдела на какой-то там обед. Я еще не совсем свихнулась. Главное, чтобы меня силком не выгнали.

Видимо что-то такое умоляющее отразилось на моем лице, потому что меня не только не выгнали, но и решили провести маленькую экскурсию и даже бутербродом угостили.

— А что это за точки на главном экране? — рискнула спросить я, дожевывая бутерброд.

— Красные означают экстренные вызовы, желтые — дело в разработке, синие — завершающий этап, зеленые — дело раскрыто.

— А черные?

Надо же, здесь было много зеленых точек, и совсем мало красных.

— Черные значат, что дело осталось нераскрытым. Такое тоже случается. И если остальные убираются раз в неделю, то черные остаются навсегда.

Таких точек было мало, но они довольно зловеще выделялись на фоне остальных. Неприятное зрелище, особенно, когда понимаешь, что за этой самой точкой скрывается что-то злое и мерзкое, преступление, совершивший которое, так и остался безнаказанным.

— А это что? — спросила я, взяв в руки небольшой кристалл, наподобие того, который сейчас лежал в моем кармане.

— Это проектор мыслей, воспоминаний, мы зовем его мыслелов, — терпеливо пояснил Авенор. А я заинтересовалась.

— То есть он может спроецировать воспоминание?

— Да, так и есть.

— Любое?

— Да.

— А как он действует? Покажете?

Нет, я понимаю, что наглости моей нет предела, но, так бы я несколько недель ползала брюхом вниз по полу своей комнаты в надежде разгадать тайну камня. Почему ползала? А я так книжки люблю читать, разложу с десяток на полу и ползаю от одной до другой. Удобно, тем более что в моей комнате шикарный коврик имеется из убитого мной когда-то кагуара. Ну, не совсем мной, все-таки слабая девятилетка вряд ли сравнится со здоровыми дэйвами воинами, но я его ранила ножичком, а дед добил в один удар.

Я уже говорила, что у моего чокнутого деда странные представления о воспитании? Вот-вот.

Так что я обнаглела окончательно и прицепилась к дэйву с кучей вопросов о камне, а он так обстоятельно мне все объяснял, напомнил чем-то наших учителей в академии. Только у них хватает сил и терпения обучать туповатых студиозов.

* * *

Через какое-то время Авенор вынужден был меня покинуть, но я и так нашла себе занятие. Мне позволили рассортировать старые, уже раскрытые дела по картотекам. Большинство информации хранилось на кристаллах, но всегда дублировалось на бумаге, вот эти папки мне и дали разложить. И, конечно, я с энтузиазмом принялась сортировать документы по ящикам в алфавитном порядке.

В какой-то момент я так увлеклась этим рутинным, но очень волнующим занятием, что испуганно вздрогнула и рассыпала папки, услышав позади деликатное покашливание.

— Прости, не хотела тебя напугать, — проговорила девушка-дэйва почему-то в коричневой форме, и присела, помогая собирать документы. — Не стоило брать кучей, теперь придется все перебирать.

— Простите, я не хотела.

— Да ничего. Вместе быстро управимся, — улыбнулась девушка. — Я — Эва, кстати.

— Клем, — почему-то назвалась я своим настоящим именем. Наверное, потому, что внешность ее к себе располагала. Дэйва была поразительно дружелюбной, что редкость по отношению к таким, как я.

— А почему у вас коричневая форма? — рискнула спросить, распределяя бумаги уже на столе Авенора. Слава богам, он моей неуклюжести не видел, а значит, оставался шанс, что меня не примут за совсем уж безнадежную девицу. Вот же! Подтверждаю слова Эвена, курица я безрукая.

— Я стажер, — отозвалась девушка. — Когда пройду практику и выпущусь, стану настоящим специалистом. Тогда мне выдадут фиолетовую спецодежду.

— Откуда выпуститесь?

— Из «драконьего когтя», конечно.

— Вы учитесь в «драконьем когте»? — восхищенно переспросила я. — А я думала, там учатся только мужчины.

— Бывают исключения, — улыбнулась дэйва.

— А почему тогда вы в столовую не ходите, вместе со всеми? Я никогда вас там не видела.

— Ты учишься в Академии?

— Да, последний год.

— Тогда ты поймешь, что когда ты единственная девушка на курсе, да еще с особым даром, то нежелательного внимания тебе не занимать. Не хватало еще и в школе выделяться.

— Не хотите выделяться? — понимающе спросила я.

— Не получается, — грустно вздохнула Эва. — Даже здесь я как белая ворона. Вторая девушка в Особом отделе с перспективой войти в команду.

— А что у вас за дар?

— Я видящая, как майор Леда. Потомственная видящая. Моя мать была жрицей в Ордене Матери всех драконов.

— Тот, который уничтожили? — удивилась я.

— Да. Нас мало осталось.

Мастер де Сенсер рассказывал когда-то эту историю, которая стала еще одной кровавой страницей в книге прошлого Илларии. Орден жриц-хранительниц был очень популярен. Высшие Дома мечтали отдать туда своих дочерей. Это считалось огромной честью — служить Матери всех драконов, особенно для девочки. Но Мать выбирала единицы.

На посвящении, когда ты остаешься с Матерью один на один, открываются все твои скрытые возможности, тайны и пороки. А жрицей могла стать только чистая сердцем и душой девочка, обладающая особым талантом к эмпатии, способная чувствовать боль других людей, читать их души. И если жрецы выполняли функции защиты, были щитом Матери, то жрицы скорее были ее посланницами, ее голосом, ее глазами. Они исцеляли наш мир, делали его лучше. И чтобы ослепить Мать, лишить ее возможности повлиять на дальнейший ход событий, первый удар заговорщики нанесли именно по Ордену жриц. Их предали и уничтожили в один миг. Никто не знал, как именно, но их нашли и уничтожили. Выжили единицы. И видимо Эва, майор Леда, и Эвен были теми самыми единицами. Забавно, мы тоже единицы, выжившие в Кровавых песках.

Когда я подумала об этом, Эва вдруг испуганно дернулась и побелела, как полотно, а затем она вдруг открыла совершенно белые, без зрачков глаза и стала рыться в папках, открывая их одну за одной, одну за одной, с черными метками на корешках. И когда я их увидела…

— О демоны, что это?

В папках были магические изображения мест преступлений. Три папки, три жертвы убийств, три девушки-полукровки: блондинка с перерезанным горлом, брюнетка, с кинжалом в сердце и рыжая, превратившаяся в кровавое месиво.

— Все, как во снах Теи, — пораженно прошептала я и испуганно сжалась, когда Эва начала говорить замогильным голосом:

— Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, один…

Она повторяла и повторяла это, и чем больше повторяла, тем громче становился ее голос, пока девушка не завизжала так, что у меня заложило уши, а все вокруг не полетело ко всем демонам. Авенор кинулся к нам, схватил девушку, прижал к себе, а она все шептала эти числа или скорее хрипела, сорвав голос.