Тайна Солнечной принцессы-1

От одного этого слова я испуганно скривилась, а Эвен рассмеялся.

— Да, Паэль в роли любимой матушки… то еще счастье. Но, любишь его, принимай целиком, со всем его семейством, каким бы страшным оно не было.

— Начинаю радоваться, что это еще не произошло.

В ответ Эвен снова рассмеялся и отпустил меня наверстывать пропущенный завтрак. Я запоздало подумала, что если завтрак Паэль уже закончился, то и повелитель должен быть где-то поблизости, распахнула дверь и оказалась в руках упомянутого в мыслях повелителя.

— Привет! — растерянно улыбнулась я. А он отчего-то нахмурился.

— Тебя не было на завтраке.

— А я решила пропустить. На диету сесть, а то в бальное платье не влезу.

Богиня, что я несу? Это от растерянности, наверное, а еще от его близости. Отпускать меня явно не спешили.

— Эвен тоже решил на диету сесть?

— Конечно, — появился в дверях Тень повелителя и мягко меня от него отодрал, а жаль. Я бы всю вечность так стояла, окруженная его сильными руками. — За компанию. А то, что малышке одной страдать? Правда, детка?

На слове детка, Инар поднял бровь и скрестил руки на груди.

— Интересно, а плащ с нашивкой Тайной Канцелярии забыл кто-то из твоих посетителей?

Мы с Эвеном переглянулись. Я встревожено, а он лукаво.

— Нет, это я малышке экскурсию обещал, завтра, в чертоги упомянутой тобой Тайной Канцелярии. Вот и плащик принес, чтобы не выделялась.

— Экскурсию? — еще больше посуровел повелитель.

— Ну, да. Будет что рассказать однокурсникам после каникул, правда, солнышко? — с этими словами Эвен схватил плащ, кинул мне в руки и вытолкал за дверь, напоследок ее захлопнув.

— Это что такое было? — послышалось из-за двери.

— А что? Ты малышку совсем запугал своими ультиматумами, до нервного срыва так ребенка доведешь.

— Эвен!

— А я что? Я ничего. Ты повелитель, твое право.

Больше я ничего не услышала. Подозреваю, некоторые догадались, что я к дверке почти приросла. Впрочем, как там говорят? С кем поведешься… Вот-вот. Кое-кто особо наглый, улики с места преступления прямо под носом у министра ворует, да еще совершенно в наглую обманывает собственного повелителя. Правда, остается вопрос, а поверил ли нашей сказочке Инар? Ооочень сомневаюсь.

* * *

Едва я вошла в свои комнаты, как застала плачущую няню Олену. Няня Вера пыталась ее утешить, но та была очень расстроена.

— Что случилось? — кинулась я к ней, запоздало припомнив, что расстраивает мою нянюшку только одно — молчание Адиля, которого она видит от силы раз в год, всегда в одну и ту же дату — в день гибели его сестры. Тогда няня становится еще более грустной, и даже приезды сына ее скорее подавляют, нежели радуют.

В этот раз он решил не приезжать и сообщил это в очередном сухом письме. Мерзавец! Как можно так обращаться с родной матерью, которая пожертвовала всем ради него? Какой бы она не была, какие бы мнимые обиды ему не нанесла, она — его мать, самый родной человек. И так поступать, зная о ее нездоровье, может только полный... У меня даже слов подходящих не было, чтобы его охарактеризовать. Урод!

— Нянюшка, ты не переживай, — улыбнулась я, взяв ее руки в свои и преданно заглянув в глаза, из которых сейчас катились крупные слезы. — У тебя ведь есть мы с Теей. Мы очень-очень тебя… вас любим и никогда не бросим.

— Ах, цыпленок, — вздохнула няня и обняла ладонями мое лицо. — Я тоже вас очень люблю.

— Тогда не плач.

— Он — мой ребенок, детка. Как ты, как Теюшка. И я люблю его таким, какой он есть. Я всегда буду беспокоиться за него, переживать, писать письма, даже если они будут безответны.

— Богиня накажет его когда-нибудь за пренебрежение, — убежденно сказала я, а няня резко закрыла мне рот рукой и строго сказала, мгновенно превратившись из сломленной, рыдающей старушки, в сильную, готовую защищать свое дитя мать.

— Никогда такого не говори. Не за что богам его наказывать. Не за что. И то, что он такой — моя вина и ничья больше. Не тебе судить его, не тебе и никому.

Мне стало стыдно. Няня права, не мне его судить, ведь своего деда я тоже не люблю, а ведь он мой дед. Конечно, у меня есть маленькое оправдание. Няня Олена своего сына любит, а мой дед любит только свой чертов Дом.

Но все равно, я всего не знаю. Не знаю, почему Адиль не навещал мать, пока она была няней Теи. Наверное, он винил ее, считал, что предала память о дочери, ведь много лет няня воспитывала и отдавала всю свою любовь дочери врага, ставшего пусть косвенным, но виновником гибели сестры Адиля.

 Это была грустная, очень грустная история о том, как один высокородный дэйв с мерзкими повадками захотел одну милую добрую и невинную девушку полукровку. А ее младший брат всеми силами пытался ее защитить, даже убить подонка дэйва. Но тогда были иные времена, тогда нападение на высшего каралось смертью, и Адиль избежал этой участи только по просьбе леди Мариссы, проникшейся горькой историей этой семьи. Сестра Адиля не знала о заступничестве «этари» повелителя и потому пошла на крайность, чтобы спасти своего брата.

Так дэйв получил девушку и сломал ее, а когда она поняла, что жертва была напрасной, покончила с собой. И повелитель не наказал того мерзавца.

Я уже говорила, что тогда были другие времена? Да, сейчас полукровки могут за себя постоять, но это не значит, что дэйвы изменились. И судя по клану Флемора, они остались точно такими же, и точно также получают, что хотят и кого хотят. И только мы сами можем это изменить, только мы сами.

— Нянюшка, а я знаю, что тебе сейчас поможет.

— Что? — спросила няня Вера.

— Дело. Очень важное дело, — улыбнулась я и рассказала о двух несчастных девушках-дэйвах, лишившихся дома, но очень нуждающихся в защите. Няня Олена, как я и предполагала, ожила, воодушевилась, слезы высохли, щечки порозовели, а в глазах появился решительный блеск. И, видит богиня, такой она мне нравилась гораздо больше.

— Ах, цыпленок-цыпленок, а я рассказывала тебе, что когда-то мы с леди Мариссой также спасали и твою маму тоже?

— Нет, — удивленно ответила я. — Не рассказывала, но очень бы хотелось послушать.