Тайна тевтонского замка

— А вообще страшно было до колик в животе. — Титов обернулся к отцу Леониду. — И в кошмарном сне такие ужасы присниться не могли. Я на небо до сих пор боюсь взглянуть — всё не верится, что беда миновала. Вам за это большое спасибо.

— Э, да что я сделал, — махнул рукой священник и неожиданно вздохнул, — а девочку вот не уберёг… Знаешь, Иван Алексеевич, отвези-ка меня не домой, а в храм. Хочу перед Богом покаяться…

— Как скажете, — пожал плечами Титов, и отец Леонид снова погрузился в невесёлые мысли.

Он очнулся только на въезде в Самолву.

— Я же в храм просил, — нахмурился батюшка.

— Я слышал, что не домой, — уклончиво ответил Титов. — Сейчас. Покажу только кое-что.

Он подкатил прямо ко входу в музей и заглушил мотор.

— Приехали.

— Чего это вдруг… — начал отец Леонид и осёкся. — Батюшки! Это что за чудо? — воскликнул он, выбираясь из машины и с изумлением глядя на красивую часовню с белыми расписными стенами и устремившимся к небу золотым куполом. Она стояла посреди территории музея, привлекая внимание изящными линиями и большим золочёным крестом на маковке.

— Это когда ж выстроили? — Священник взглянул на полковника. — Ведь нельзя за четыре дня такое грянуть!

Он быстро подошёл к часовне и остановился перед табличкой, висящей над входом.

— «Строительство этой часовни было начато супругами Готтлибом и Марией фон Зальм, прожившими долгую, счастливую жизнь и упокоившимися в один день, а закончено их сыновьями. Во славу Господа и Архангела Михаила», — прочитал отец Леонид и обернулся к Титову, ещё плохо осознавая случившееся.

— Она в тот же день появилась, — улыбнулся полковник. — Когда всё закончилось, сразу после дождя. Чудо, да и только. Не было, и вдруг — раз, стоит. Купол в лучах солнца играет. Да вы внутрь войдите, батюшка.

Касаясь дрожащими руками стен, словно боясь, что они сейчас исчезнут, отец Леонид вошёл в часовню и остановился, поражённый красотой огромной мозаичной картины, выложенной во всю стену напротив входа. Центральное место на картине занимал строгий белокрылый Архистратиг Михаил, одетый в воинские доспехи и держащий в руках огненный меч. У ног его лежал поверженный падший ангел, беспомощно раскинувший чёрные крылья. Вокруг клубились облака, а под ними, на фоне зубчатых стен замка, замерли три фигуры: высокий мужчина с мечом в руках, защищающий хрупкую женщину, и священник с рыжеватой бородой, трубящий в трубу.

Ноги отца Леонида подкосились, и он тяжело рухнул на колени.

— Вам плохо? — подскочил к нему полковник.

— Мне хорошо, — ответил отец Леонид, чувствуя, как слёзы застилают его глаза. — Мне очень хорошо, — повторил он и впервые с того дня улыбнулся — светло и радостно.