Тайна тевтонского замка

* * *

…Отец Леонид проснулся от страшного грохота, содрогнувшего старое здание гостиницы, и от звона разбивающегося стекла. Завыли автомобильные сигнализации на стоянке, послышался вой сирены со стороны замка. Священник не сразу вспомнил, где находится, а когда сообразил, вскочил словно ужаленный. Голова у него раскалывалась от боли. За окном начинался рассвет. Батюшка бросился к телефону, чтобы взглянуть на часы, и с ужасом понял, что батарея разряжена.

— Где ж Мария? — воскликнул он, с тревогой вслушиваясь в доносящиеся отовсюду звуки и с удивлением глядя на осколок кирпича, влетевшего в комнату.

Захлопали двери гостиничных номеров — разбуженные постояльцы забегали по коридорам, громко переговариваясь друг с другом. Отец Леонид осторожно вытащил торчащие из рамы острые осколки стекла и выглянул наружу.

— Свят, свят, свят, — перекрестился он, увидев, как в небо поднимается чёрный вихрь и быстро расползается по небу свинцовой тучей. — Началось, что ли? Ох, Господи, неужто проспал? Что ж за чай мне подсунули?

Он бросился к сумке, стоящей на кровати, извлёк из неё трубу и в нерешительности остановился. «А вдруг это просто сильная гроза надвигается со смерчем, а я сдуру Архангела Михаила вызову?» — подумал батюшка и вернулся к окошку. Он заметил, что территория Нижнего замка усеяна обломками кирпичей, а большинство постояльцев высыпали на улицу и с возмущёнными криками толпятся возле своих побитых машин. Холодные порывы ветра ударили по лицу льдинками, и священник отпрянул от окна. «Видать, точно какой-то катаклизм сейчас грянет», — только успел он подумать, как в небо взмыла чёрная фигура, расправила гигантские крылья и погрузила всё во мрак, прорезавшийся первой ослепительной вспышкой молнии с ужасающим грохотом.

— О Господи! — закричал отец Леонид, увидев множество чёрных теней, взмывающих в небо. Он быстро поднял трубу и сделал глубокий вдох, собираясь дунуть в неё, как вдруг тёмные крылья с силой ударили священника по лицу. Демон из воинства Люцифера схватил когтистой лапой трубу, дико взвыл от боли, выпуская её, и умчался прочь. Труба Архангела Михаила рухнула вниз и упала на траву газона. Лишь на секунду взгляд отца Леонида задержался на носящихся в небе зловещих крылатых тенях. Увиденное подстегнуло его к быстрым и решительным действиям, и он выскочил из номера в коридор, по которому с вещами метались обезумевшие от страха люди. Старое здание тряслось и содрогалось, угрожая развалиться. Батюшка быстро спустился по лестнице на первый этаж и выбежал на улицу.

— Господи, помилуй, спаси и сохрани, — пробормотал он, крестясь при виде сотен призраков, заполняющих территорию Нижнего замка.

Рыцари, размахивая мечами, скакали на лошадях за убегающими людьми, солдаты в немецкой форме строились в шеренги, собираясь в атаку. Отец Леонид заметил, как двое туристов с радостными криками и безумным блеском в глазах приветствуют их, вскидывая руки. Не задерживаясь, он бросился на поиски трубы и быстро отыскал её рядом со склонившимся над ней солдатом вермахта. Не раздумывая, тот открыл по священнику огонь из автомата, но пули жалили ещё не больней укусов комаров, и батюшка с наслаждением погрузил кулак в рыхлую плоть немца, отбросив его в сторону. С трепетом отец Леонид поднял трубу к небу, перекрестился, произнёс: — Помоги, Господи! — и дунул в неё изо всех сил.

Ему показалось, что труба не издала ни звука и сразу рассыпалась на тысячи белых осколков, потом что-то загудело в вышине, а в следующее мгновение обрушилось на землю со страшным грохотом и ослепительной вспышкой. Сердце отца Леонида ухнуло и затрепетало, как пойманная птичка, ноги его подкосились, и священник рухнул на землю. Словно в тумане, он увидел сияющий грозный лик прекрасного юноши, взмахнувшего белоснежными гигантскими крыльями в небе. Тьма на мгновение разверзлась, вспыхнула молнией, и сознание священника погрузилось в чёрный бездонный колодец безвременья…

Отец Леонид не видел, как сошлись в схватке два войска — небесное и когда-то низверженное, как сплетались в смертельных объятиях чёрные и белые крылья, как сверкали огненные мечи Михаила и Люцифера. Как на земле обретало могущество восставшее войско, и уже первые жертвы ложились под ударами мечей, и лилась кровь от немецких пуль. Он не видел, как редело войско падшего ангела, а сам он терял свою силу под натиском Архистратига. Как в последний раз обрушился огненный меч на поверженного Люцифера, и над землёй пронеслась яркая вспышка, мгновенно обратив в прах восставших мертвецов.

Закрывающие небо тяжёлые тучи вдруг пролились живительным ливнем, очистившим землю от следов сражения. Этот дождь привёл в чувство отца Леонида. Вода струилась потоками по его лицу, когда священник раскрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и сел, оглядываясь с удивлением и всё возрастающей радостью. Дождь быстро закончился, от туч не осталось ни следа, и с чистого нежно-голубого неба весело и ярко светило солнце. «Мария!» — вдруг вспомнил отец Леонид, медленно поднялся с земли и, слегка пошатываясь, побрёл к воротам, ведущим в Средний замок. Он постоянно спотыкался о куски разбросанных кирпичей и всё не мог понять, откуда они взялись. Мимо него спешили люди, громко переговариваясь на незнакомых языках, как вдруг совсем рядом мужчина, обращаясь к женщине, произнёс по-русски:

— Это в Высоком замке. Точно.

А она ему ответила:

— Мне кажется, костёл взорвался. Или часовня.

— Где это? — повернулся к ним отец Леонид.

— Вон там, — женщина указала рукой. — Видите полуразрушенную смотровую башню? Рядом с ней.

— Спасибо, — пробормотал священник и поспешил к Высокому замку.

Голова у него всё ещё кружилась, ноги были ватными, а из груди вырывалось тяжёлое дыхание. «Она точно должна быть там! — повторял он про себя, думая о Маше. — Бедная девочка! Как я мог оставить её? Старый дурак!» Отец Леонид остановился, чтобы отдышаться, и вдруг заметил какое-то сияние, исходящее из того места, где должен был быть костёл. Сияние усиливалось, священнику показалось, что он даже видит край большого овального зеркала. «Откуда там ему взяться?» — только успел он подумать, как по гладкому зеркалу пробежала рябь, словно от ветерка на поверхности воды. Через секунду сияние исчезло, а вместе с ним и край зеркала…

Эпилог

Полковник Титов лично встречал отца Леонида в аэропорту Пскова. Священник вылетел сразу, как только возобновилось авиасообщение и наладилась связь. За прошедшие несколько дней отец Леонид сильно изменился, и Титов сразу отметил это. Батюшка осунулся и похудел, добавилось седины в бороде, но не только. Что-то надломилось в его душе, отразилось в глазах, залегло в складке морщины на переносице. Весь путь от аэропорта до Самолвы он молчал, задумчиво глядя на дорогу и слушая рассказ полковника о том самом раннем утре, когда состоялась небесная битва.

— В этих-то местах их много полегло за все времена! — говорил Титов, ведя машину. О своём внедорожнике, отправившемся с отцом Леонидом в путь, он даже не спрашивал. — Но наши быстро привели войска в боевую готовность, так что встречали дорогих гостей подарочками. А вот погранцов некоторых не узнаешь — поседели в один миг! Эти красавцы как полезли со дна Чудского озера! Шлемы рогатые на головах! Лошади в доспехах! Кино, да и только!

Отец Леонид хотел улыбнуться в ответ, но не смог. Вот уже несколько дней, как тяжёлое, давящее чувство вины не давало ему жить и дышать. Вместе с другими он добрался тогда к часовне Святой Анны, вернее, к тому месту, где она когда-то была. Среди валяющихся вокруг обломков обнаружили труп брата Тео. Ни следов Марии, ни её самой там не оказалось. Что с ней произошло? Нашла ли она своего возлюбленного Готтлиба? Осталась ли жива? На эти вопросы у священника не было ответов, и он понимал, что уже никогда не будет. Хорошо, что полковник тактично пока ни о чём не расспрашивал, ждал, пока батюшка сам расскажет.