Тайна зеркала

Потому что никак не могла эта тёмная, почти шоколадная мангура с поперечными полосами на лапах быть той рыжевато-пятнистой красавицей, которой отдал свою душу смотревший на Костю зверь. И значит, с каждым шагом хутама на запад, к проливу, мангур все дальше удалялся от восточных лесов, где осталась его любовь. Или она тоже в плену? И вынуждена каждый день смотреть на чужого избранника?

Так вот почему они не размножаются в неволе! И почему так дороги на рынках маленькие котята! Стан невольно оглянулся на клетку с котятами и в ужасе замер, пытаясь вспомнить цвет шкуры, на которой впервые увидел малышей. Неужели там, в крепости, была она?

Очень трудно, почти невозможно, сравнить увиденный во сне яркий, лоснящийся блеск живого меха с куском окровавленной шкуры, которую он даже вспоминать не может без содрогания, и все же… вроде пятна на ней были более тёмными и размытыми… слава богам, если это так.

Думать, будто бандиты убили именно ту красавицу, которой Стан любовался в своём странном гипнотическом сне, было невыносимо больно.

И сверлом ввинчивалась в мозги ужасающая мысль: это что же получается, раз мангуры способны терпеть любые издевательства не только из-за своей, но и ради совершенно незнакомой самки, следовательно, им доступны проявления сострадания, благородства и, возможно… разума?!

Костя даже рот приоткрыл, оглушённый неожиданностью собственных выводов, сразу вспомнились и неотступное внимание зверя к его играм с котятами, и старания пробиться именно в его сон… Совсем по-новому увиделся вдруг эпизод с царапиной и неожиданный испуг котёнка. Так вот в чём дело! Малыши очень хорошо контролируют себя, и до этого ни разу, даже будучи ещё полуслепыми, ни один не позволил себе выпустить когти! Значит, котенок и в тот раз не заигрался, а получил приказ от кого-то более сильного, кого ослушаться просто не мог!

Стан перевёл взгляд на загнанного в клетку самца, с неотступной тоской следящего за ним, за мангурой, которую ждала клетка, и ясно осознал: посылая сон-воспоминание, звери поставили его перед выбором.

Невероятно трудным, почти невозможным. Предать интересы человека, который поверил ему, вытащил почти из тюрьмы, привез в свой дом и окружил вниманием и доверием, или помочь этим зверям, названным аборигенами ужасом ночи? Чудовищам, после нападений которых от человечьих тел остаются лишь рваные лоскутки?

Или просто сделать вид, будто ничего не понял, и отвернуться, а потом все несколько дней, пока они будут добираться до побережья и переправляться через пролив на Хамшир, ловить спиной тоскливый, ненавидящий взгляд зверя?! И точно знать – злоба и ненависть мангура растут с каждым километром, на который увеличивается расстояние между ним и любимой. А в одно прекрасное утро или вечер вдруг обнаружить, что у мангура от отчаяния и безвыходности сорвало крышу и он решил принести чужую самку или самого себя в жертву ради свободы? В том, что кроме одного из мангуров погибнут все, кто будет находиться поблизости в этот момент, Костя уверился разом и бесповоротно.

Теперь все несовпадения и странности многочисленных баек про нападения зверей стали ему понятны, как доказанная учителем теорема.

Ясное осознание того, что именно ему, Косте, мангур предоставил последний шанс на спасение его самого, Хо и спутников, пробрало до дрожи, даже кончики пальцев затряслись. И ведь никому нельзя ничего сказать, они и так считают его блаженным и присматривают, как за маленьким, а после такого объявления и вовсе глаз не спустят. Будут следить как за пациентом в дурдоме.

Значит, если Стан решит что-то сделать, нужно представить дело так, словно он ни при чём. Если заранее не позаботиться о надёжном плане и собственном алиби, ему потом всю жизнь не рассчитаться за зверей.

Чёрт, что такое с ним творится?! Ведь он рассуждает так, словно уже сделал выбор… и даже не сомневается в том, как поступят звери, если ему удастся их освободить! Просто уйдут и никого не тронут! А вдруг этот гипноз именно на то и направлен, чтобы заморочить, обмануть, заставить открыть дверцу и стать первой жертвой?!

В глазах Кости внезапно потемнело, словно с ним случился солнечный удар, и перед внутренним взором мягко засияло странное, бледно-фиолетовое небо с быстро несущимися рваными багровыми облаками. Сидящий на камне беловолосый старик смотрел парню прямо в глаза и что-то жёстко и устало объяснял на звонком, мелодичном языке. Часть слов была смутно понятна, но смысл большинства фраз терялся, путался в непривычной тональности звуков.

И всё же основное Костя понял – убивать людей категорически запрещено… и нападать тоже. Лишь в том случае, если они сами нападут или причинят непоправимый ущерб телу.

Он ещё пытался рассмотреть, дослушать, понять, где оказался, а окружающий мир уже обрушился на него вопросом Таша:

– Эй, заснул, что ли?

– Немного задремал… – нарочито потянулся Костя. – А зачем ты разбудил? Обедать будем?

– Позже. Хутамщик скоро придёт, вещи погрузим, тогда и пойдём похлебаем жидкого. Вот, держи твоё молоко, я пока к пекарю схожу, мешок сухарей возьму. Вечерней остановки не будет.

Вот в чём дело, вспыхнуло в мозгу Кости ясное понимание, значит, мангур как-то понял это заранее… так и неудивительно, если предположить, что он может читать мысли людей.

Но в таком случае действовать нужно немедленно. Вот только кто бы ещё подсказал, как именно?

В голове снова потемнело, теперь на короткий миг, и парень ясно припомнил свою ярость, желание, чтобы бандит упал со ступенек. Это он на что намекает?

Будто он, Костя, одной лишь силой своего желания?!

Бред.

Полнейший.

И он готов это доказать прямо сейчас!

Парень небрежно оглянулся на клетки и обнаружил, что Юфот с Памо уже заперли зверей и, о чём-то мирно переговариваясь, неспешно топают к ним с Хо.

Вот и отлично, ничто не повлияет на чистоту эксперимента, рассерженно хмыкнул парень. Прикрыл глаза и сосредоточился, представляя, как тяжёлый штырь засова ползёт вверх, выскальзывает из гнезда…

Резкий лязг и грохот железа заставили Костю широко распахнуть глаза и уставиться в сторону загончика. Краем глаза он заметил, как побелели лица дрессировщика и его помощника, как потянулись к оружию их руки.

Но центральное зрение видело другое. Метнувшегося в сторону соседней клетки мощного пятнистого зверя, ловко зацепившего когтями и рванувшего вверх кованый засов. А в следующую секунду две гибкие тени слитным движением взлетели на крышу соседней сараюшки, чтобы исчезнуть в примыкающем к ней огороде.