Тайна зеркала

Однако, решительно отбросив прикрывающий лицо девчонки край балахона, иномирянин замер в полной растерянности: вид у неё был совершенно здоровый, на смуглых щеках цвёл нежный румянец, приоткрытые губки алели сочными ягодами. Даже обидно как-то, он за неё переживает, бежит сломя голову, не доев вкусный пирог, а она тут дрыхнет и в ус не дует, как выражался дед.

Откуда возникла и начала вспухать, как бешеный атомный гриб, непонятная, пугающая своей мрачностью тревога, парень сначала не понял, а потом и думать забыл.

Просто подчиняясь непонятно откуда возникшему предчувствию, положил на лоб Майки ладонь и ещё за миг до того, как белая кожа коснулась смуглой, осознал его правоту.

Лоб девчонки ожёг руку горячечным жаром, румянец на её щеках разгорался прямо на глазах.

Конс метнулся к двери, резко распахнул её, едва не задев проходящего мимо прислужника.

И только тут сообразил, что не запомнил сюда дорогу и теперь ни за что не найдёт лекаря. А пока туда сходит неторопливый коротконогий прислужник, Костику придётся смотреть, как утекают драгоценные секунды.

Парень растерянно оглянулся на тихо горевшую Майку, отчаянно, со всхлипом вздохнул и истошно заорал во всю мощь лёгких:

– Авронос!

В голосе, неожиданно для него самого, прорвались глубокие и сильные нотки, словно парень долго тренировался, прежде чем научиться кричать, как муэдзин с минарета. Так, чтобы голос достиг каждого, кто находится в радиусе пятисот метров. Заботиться в такой момент о ещё спящих постояльцах Костику как-то не пришло в голову.

Топот нескольких пар ног убедил парня, что его крик достиг цели, и он бросился назад в комнату. Подхватил Майку с сундука, перенёс на лежанку, накрыл одеялом. И замер, не зная, чем ещё может ей помочь.

– Зачем звал? – едва шагнув в дверь, крикнул запыхавшийся лекарь.

– У неё жар.

Как ни старался Костик сказать это спокойно и безразлично, в голосе что-то прорвалось.

Нечто такое, от чего Авронос сначала заулыбался, а потом скривился и зашёлся в притворном кашле. И всё кашлял и кашлял, топая по направлению к постели под злым взглядом пришельца.

А когда дошёл и рассмотрел жарко пламенеющие щеки Майки, сразу забыл и про кашель, и про Костика. И вообще про всё забыл, копаясь в карманах в поисках чего-то, явно очень важного.

Наконец достал маленький флакончик, выдавил из него на кончик ножа крошечную сизую капельку, поднёс к лицу Майки и намазал ей кожу под подбородком. Затем, повернув кинжал острием, легонько провёл кончиком по тому же месту.

Из царапины сразу показались рубиновые капли, и Костик тотчас коротко и угрожающе рыкнул – местная медицина не нравилась ему с каждой минутой всё больше.

А Авронос мешал остриём ножа кровь с загадочным снадобьем, и его лицо мрачнело на глазах. Костик переводил взгляд с этого не предвещающего ничего хорошего лица на размазанные пятна крови и не решался произнести ни слова до тех пор, пока явственно не рассмотрел, как алые бусинки начинают зеленеть и пениться.

– Что это такое? – Теперь голос парня хрипел, словно сорванный на морозе.

– Лихорадка. Зелёный яд. Я ничем помочь не смогу, она была больна ещё на Таджере, – тихо пробурчал Авронос и отступил от постели. – Лучше бы ты её продал за шестьдесят серебряков.

– Это заразно? – Вопрос вылетел автоматически, на самом деле Костику было по барабану, заразно это или нет, в голове стайкой отчаянных ночных мотыльков метались несвязные мысли, и он никак не мог сообразить, какая из них важнее.

– Для нас – нет, – хмуро покачал головой лекарь. – Её получают с укусами зелёных таджерских слепней. Наверняка девчонка была работницей на плантациях тростника. Тебе лучше сейчас уйти… не нужно на это смотреть.

Уйти?!

Костик недоумённо вгляделся в поджавшего губы Авроноса, неверяще мотнул головой. Как можно такое предлагать?

Просто уйти, не попытавшись ничего сделать?! И этот туземный лекарь тоже уйдёт, раз он не может ничего для неё сделать?

А как же долг врача, клятвы? Или в этом мире целители их не дают?

Блин. Не о том он думает. Нафик всех местных лекарей, раз они могут так легко подписать приговор юной девчонке. Он должен сам попытаться вспомнить всё, что говорила о таких случаях мать. Очень интересовавшаяся странными, практически невозможными фактами излечения от самых страшных недугов, ставящими в тупик светил медицины.

Яркой искоркой всплыло много раз слышанное слово – плацебо. Невероятная способность человеческого мозга делать чудеса одной только силой своей веры.

Чего же он ждёт?!

Нужно срочно найти нечто такое, что сумеет убедить эту дикарку в возможности чуда. Эх, материну аптечку бы сюда! А впрочем…

– Авронос! Сколько она ещё протянет? – боясь услышать, что времени совсем не осталось, крикнул парень, бросаясь к своему мешку, оставленному слугами у изголовья постели. Где там его джинсы?

– Может до полудня прожить. – Скорбная складка залегла возле губ разочарованного лекаря. Ну надо же, как неудачно всё получилось!

Он уже целый план выстроил на привязанности пришельца к этой дикарке. Знать бы заранее… уговорил бы продать её Тьершигу, расстроенный мальчишка способен на любую глупость.

– Найди какое-нибудь средство привести её в сознание. Всего на пару минут, – решительно скомандовал лекарю Конс, возвращая того к действительности.

– Зачем? – Авроносу было жаль тратить на рабыню очень дорогое зелье, заведомо зная, что это бесполезно. – Да и нет у меня ничего подобного.

– Если нет, срочно отправь за ним слуг, – ультимативно заявил этот сумасброд, обшаривая карманы своих огромных иномирских штанов, – мне нужно, чтоб она ясно понимала смысл того, что я буду говорить.

– Конс… ты зря надеешься. Ей уже ничем не помочь, ещё не выжил никто из заболевших зелёной лихорадкой… а среди тех людей были очень достойные и важные господа…

– Авронос! – В голосе парня загремели грозовые раскаты. – Сделай так, как я говорю! Иначе я тоже не стану ничего делать ни для тебя, ни для твоего господина, ни для гильдии Хадзони!

– Ну зачем же сразу про гильдию. – Мягкий голос Хадзони, про которого все забыли, прозвучал умиротворяюще. – Я уже отправляю слугу за ближайшим лекарем, думаю, у него найдётся нужное снадобье. Я оплачу любое.