Тайная каста Ассенизаторов

– Фантазёр твой папа,- откровенно смеюсь я.

Рита нахмурилась, смотрит недоброжелательно. Судя по всему, отец для неё

авторитет.

– Ты меня извини, конечно, но всё будет иначе. Я в армии служу, так у нас самая

настоящая дружба народов. У меня друзья, один аварец, другой кореец.

– Ты не показатель,- резко заявляет девушка. Видно ей ещё обидно за своего папу.

– Поживём, увидим,- не хочу с ней спорить.

– Поживём, увидим,- со вздохом соглашается она.- А вы в Севастополе недавно?

– Родился здесь.

– Странно, ни разу о вас не слышала.

– А что, много таких как мы?

– В Севастополе я, отец, да Дарьюшка … вот вы ещё появились. Только не пойму, вроде

Ассенизаторы, в тоже время, на оборотней не похожи. А вдруг вы дикие?- в её глазах

всплывает ужас.

– И дикие есть?- удивляюсь я, а Рита успокаивается.

– Слышала о них, но не встречалась. Они никому не служат, ни добру, ни злу - дикие.

Послушай, а пойдём, я с отцом тебя познакомлю!

– Поздно уже, ночью, к девушке.

– Не бери в голову, для нас ночь, что день.

– А мать как к этому отнесётся?

– Её нет, она погибла.

– Извини.

– Ничего … это давно было, даже лица не помню.

– Что ж, пойдём. Только телефон у вас есть?

– Конечно.

– Матери надо позвонить, наверное, опять переживает. Далеко живёте?

– На Вакуленчука, у гастронома.

– Так мы соседи, это совсем близко от меня. Мой дом рядом с детским садиком.

– Там моя бабушка живёт, на первом этаже. Правда, её окна ниже уровня земли.

– Бабушка? А почему не вместе живёте?

– Дарьюшка не хочет, к тому же, она там район убирает.

– Её Дарьей звать?- что-то кольнуло мне память.

– Нет, Дарьюшкой,- мягко поправляет меня девушка, очевидно, любит её.

Спускаемся в балку, где-то в стороне мой институт, построен на отшибе, к нему

ведёт длинная дорога, её прозвали «дорогой жизни», зимой по ней разгоняется студёный

ветер, набирает силу и, лупит со всей дури в институтские корпуса и общежития,

вымораживая всё тепло. Помню, занимались в аудиториях, трёх сотках, так прямо внутри, у двери, наметало не хилый сугробчик, многочисленные щели не задерживали снег. И

ничего, надевали перчатки и писали лекции - студенты, народ закалённый!

– В балках нельзя ничего строить и жить,- хмурится Рита.

– Почему?- искренне удивляюсь я.

– Из них бьёт отрицательная энергия. По преданиям, даже колдуны не рискуют жить

внутри их, а лишь на склонах, по чуть-чуть вбирая эту энергию. Если взять сразу, можно

сгореть.

– То ж, предания,- улыбаюсь я.

– Как сказать, наши предки очень серьёзно относились к постройке своих домов.

– А ещё кошку выпускали, чтоб определить, благое место или нет,- шучу я.

– Да, и кошку,- соглашается Рита.- Приметы на пустом месте не вырастают. В принципе, это своеобразная магия. Вот ты, плюёшь три раза через левое плечо, когда дорогу

перебегает чёрная кошка?

– Плюю,- смеюсь я,- так это просто традиция. Как-то, перед экзаменами мне дорогу

пробежало четыре чёрных кота, получил четыре балла. На каждого кота по баллу. Жаль, что пятого не было, так бы пять получил.

Рита весело смеётся:- Я кошек люблю и чёрных и белых. У Дарьюшки такой

классный чёрный кот живёт, гладишь его, даже искры испускает, холённый, большой,

важный.

Так в разговорах незаметно подходим к подъезду.

– Вот, мы и пришли,- поднимаемся на пятый этаж, Рита звонит в дверь.

Дверь открывается, на меня смотрит крепкий, с несильной проседью на висках,

мужчина. Испытующий взгляд сменяется на понимающий. Кивает мне, заходим,

протягивает руку:- Вадим Петрович,- представляется он.

– Кирилл.

– Проездом или как?

– Вообще я местный, живу рядом, в соседних домах, но, в принципе, проездом. На

побывку приехал, служу под Москвой.

– Кадровый офицер?

– Нет, временный, после института военные сборы,- не стал вдаваться в подробности.

Рита принимает мою шинель, орден Красной звезды ярко блеснул в свете лампы.

– Ого!- поражается девушка.

– Не обращайте внимание, случайно дали.

– Случайно их не дают,- усмехается мужчина.- Заходи, присаживайся. Дочка, чай

приготовь, пожалуйста! Как с Ритой познакомился?

– В троллейбусе, хотели предупредить об опасности. Тип один, за ней увязался.

– Мы долго его выслеживали. Так Рита всё же увела его?

– Да,- я содрогнулся, вспомнив, как она его увела.

– У него родственник в Обкоме партии работает, та ещё гадина, постоянно его вытягивал, уголовные дела, заведённые на него, изымал, постоянно отмазывал. Им сейчас занимаемся

наши товарищи из Симферополя.

– Такие как и вы?- осторожно спрашиваю я.

– Да, партийцы с большой буквы. А ты в партии?

– Нет.

– Как же так, надо вступать! Оборотень обязан быть коммунистом! А оборотень в погонах

– вообще замечательно!

– Не думал об этом.

– Хоть ты и молодой ещё, а пора. Печать на твоём лице, очень сильная.

– Какая печать?- не понимаю я.

Вадим Петрович смотрит с иронией, думает, что я шучу:- Никак, лично сам Шеф

тебе её поставил. У тебя есть перспектива роста, от рядового оборотня до руководства

касты Ассенизаторов. Кстати, печати, только, посвящённые могут заметить, дикие нет. А

ты наши знаки видишь?

– Знаете, у меня, словно амнезия. Ничего не помню, только, мерещится что-то,- искренне

сознаюсь я.

– К Дарьюшке сходи,- становится серьёзным Вадим Петрович.- Я вот, тоже чувствую, есть

в тебе нечто от нас, а что-то просто запредельное. Обязательно сходи к ней. Она многое