Тайная малышка от Генерального. Встреча через время

Сердце сжалось. В груди похолодело. В голове отчаянно стучала только одна мысль: «Нет. Только не это. Не сейчас, когда я так безоговорочно ему поверила».

Но уже было поздно.

Я стояла посреди коридора в доме Марка, держала дочку за ручку и уже знала, кого увижу на кухне.

Сделать два шага, чтобы посмотреть правде в глаза, было до безумия трудно. Они тянулись для меня бесконечностью.

Я будто шагала к обрыву, за которым таились холод и боль.

Но я это сделала. Подошла к дверному проёму и заглянула на кухню.

Анжела. Я знала, что увижу её.

Полуобнажённая, босая, в длинной мужской рубашке, слишком хорошо мне знакомой. Голубая мятая ткань еле прикрывала её округлые сочные бёдра. Я скользнула равнодушным взглядом по длинным смуглым ногам, идеально уложенным чёрным волосам, бокалу вина в длинных пальцах.

Анжела лениво обернулась на звук, её взгляд остановился на мне, и в уголках пухлых губ появилась насмешливая полуулыбка.

Она не удивилась. Не смутилась. Напротив – с видом кошки, поймавшей добычу, медленно наклонила бокал. Красивый глянцевый жест. Показательный. И, конечно, презрительный.

– Девушка, а вы к кому? – её голос был вкрадчивым, бархатным, но с нотой металла.

Я стояла молча. Секунду… вторую… Дышать тяжело.

– Где… Марк?… – наконец хрипло выдавила. Горло сдавило обидой. – Марк Александрович?

Анжела пожала изящным плечом:

– Марк? В душе. Он только что вернулся с работы. А у вас… – окинула меня цепким взглядом, – назначена встреча? Марк меня не предупредил. У нас с ним сегодня были другие планы. Хотите его подождать? – лениво закончила.

Будто подтверждая её слова, где-то в глубине дома послышался звук воды.

«Из ванной комнаты Марка…» – пронеслось у меня в голове.

Я словно окаменела. Больше не нужно было ничего говорить, ничего объяснять. Всё стало ясно. Больно. Чётко. Бесспорно. Он приехал домой. К ней. С ней… У них были другие планы. А я…

Я просто не вовремя.

Внутри всё сжалось, пульс застучал в ушах. Меня накрыло волной стыда. Нет, не злости – стыда. За свою наивность, за глупость. Как я вообще умудрилась подумать, что между нами что-то возможно? Что он мог заботиться не просто из жалости, а из-за чувств?

Господи, что же я себе напридумывала? Он ведь никогда не скрывал, что у него есть Анжела. И даже, когда она пришла к нему в офис, выставил меня в тот же миг без зазрения совести, ясно дав всё понять.

И сейчас… нет, он не забыл, что я должна приехать за Сониным зайцем. Он совершенно спокойно разрешил мне приехать сюда в этот момент, когда она в его доме. Потому что для него я ничего не значу. Между нами нет ничего из того, что я навоображала себе.

Я просто жалкая глупая дура, которая всё перепутала. Он пожалел меня. А я решила, что это любовь.

Глаза начало предательски покалывать, но я не позволила себе разрыдаться и дать этой хищнице удовольствие лицезреть мою слабость.

Резко смахнула рукой набежавшие слёзы и прошептала:

– Нет, я не буду его ждать.

Анжела равнодушно пожала плечом:

– Ну как хотите. – Сделала глоток из бокала, не отрывая от меня своих глаз.

Я быстро развернулась и, не прощаясь, выскочила в коридор. Сонька всё это время пряталась за стенкой – растерянная, испуганная, со сжатыми кулачками.

– Мамочка… – прошептала дочка тоненьким дрожащим голосом. – Кто эта тётя?

– Это знакомая дяди Марка, крошка, – собрав всю волю в кулак, спокойно ответила дочке.

– А почему она в его рубашке и голая?…

– Соня, малышка, – я взяла дочку за руку, – идём.

– А как же мой зайка?…

– Заберём его в следующий раз, – сказала я дочке, заранее зная, что мы никогда сюда не вернёмся.

– Мам… Но как же я буду без него спать?… – всхлипнула малышка, шмыгая носом.

Я резко села на корточки.

– Соня, пожалуйста, – голос срывался. Внутри бушевал ураган из отчаянной боли. – Просто… пойдём, хорошо?

Дочка не стала со мной спорить. Покорно поплелась за мной следом, повесив голову и тихо поскуливая.

– Мамочка… А почему ты плачешь? – тихо спросила она. – Из-за той голой тёти?

– Нет, малышка, – в такси я усадила её себе на колени и обняла крепко-крепко. – Я вовсе не плачу, просто глаза от ветра слезятся. А хочешь, мы поедем и купим тебе нового, самого красивого зайца прямо сейчас?

~Глава 22~

Марк.

Гравий приятно зашуршал под шинами машины, когда я свернул на дорожку, ведущую к дому. Всегда любил этот звук – ровный и мягкий, означающий, что рабочий день завершился, а я возвращаюсь домой.

Двор особняка встретил привычной тишиной, солнце клонилось к закату, окрашивая белые стены в мягкий персиковый оттенок.

Но внутри тревожно росло беспокойство. Будто я ещё не знаю, что что-то случилось.

Дни с Катей и Соней будто показали мне, что можно жить по-другому. Легче. Теплее. И каждый день с ними был полон эмоций.

Я однажды уже её потерял. Слишком долго откладывал, убеждая себя, что мысли о ней сотрутся из памяти. Но ни один день с тех пор не прошёл без неё. Без её взгляда. Смеха. И голоса. Как на репите это играло заезженной пластинкой в моей голове.

Я любил её. Все эти годы. И люблю до сих пор.

И теперь она снова рядом. Чуть более взрослая, сдержанная. Не такая лёгкая, как была раньше, но материнство и нелёгкая жизнь не могли пройти для Кати бесследно.

Сегодня я понял, что мне, чёрт возьми, совершенно плевать, кто отец её маленькой дочки. Катя имела полное право тогда выбрать не меня, а другого мужчину. Она хотела семью и ребёнка. Но судьба снова благосклонна ко мне – и с другим мужчиной у Кати не вышло.

Я не хочу думать, кто он. Не хочу знать ничего. Потому что мелкую принцесску я полюбил с первого взгляда, словно родную.

Теперь я не могу представить Катю без Сони. Как и не могу представить, что кого-то из двух этих девочек будет не рядом со мной.