Тайная малышка от Генерального. Встреча через время

Он кивнул и сжал её ладошку сильнее.

– Конечно, принцесска. Как я мог не прийти? Если бы только знала, как я вас искал. Весь город перевернул. Всех на уши поднял, чтоб вас с мамой найти.

– Но мы же не прятались…

– Знаю, малышка… Просто, когда вас привезли в эту больницу, медсестра допустила ошибку в фамилии. И поэтому, когда я сюда позвонил, чтобы узнать, мне сказали, что таких не поступало. Поэтому я искал вас так долго…

Сонька удручённо вздохнула.

– Ну что ж… – возведя глаза к потолку, вздохнула она. – Дядя Марк, мне кажется, мама на тебя обижается…

– Я знаю, принцесска, – абсолютно серьёзно ответил ей Марк.

– Ты обидел её? – посмотрела она на Абрамова строго.

– Нет, – он ответил уверенно, чётко. – Но, возможно, она так пока не считает. Я сделаю всё, чтобы ей доказать.

Соня приподнялась на кровати и обняла отца за шею своими маленькими ручками. А он коснулся её лба и провёл пальцами по щеке:

– Как ты себя чувствуешь?

– Уже хорошо, – вздохнула дочурка, – дядя доктор сегодня сказал, что я иду на поправку.

Я держалась за косяк на двери, слушая их разговор, потому что ноги подкашивались.

Марк тут. Он приехал. В это сложно поверить…

Сердце в груди затрепыхалось раненой птицей, обретая надежду.

– Дядя Марк… – продолжила Соня, – а ты знаешь, что я загадала там, на берегу, когда бросала камешек в воду?… – взглянула малышка на него большими, полными надежды глазами.

Он коснулся её курчавых волос, заправил за ухо прядь.

– Кажется, знаю, принцесса…

– Откуда?… – её глаза распахнулись.

– Потому что я… загадал то же самое, – улыбнулся ей Марк. – Я так сильно хотел, чтобы ты стала моей дочкой, малышка.

– А я загадала, чтобы ты стал моим… папой… – опустила Сонька реснички смущенно.

– Ты и твоя мама мне очень нужны… – ответил ей Марк дрогнувшим голосом.

А я всхлипнула, не в силах больше держать эмоции, разрывающие меня изнутри.

Марк обернулся и тут же вскочил. Оказался возле меня в два больших шага. Подхватил под руку, потому что ещё миг – и я бы просто рухнула на пол.

Его сильные ладони легли мне на талию.

А тёплый взгляд искал отражение в моём. Абрамов вжал меня в себя, будто боялся, что я растворюсь в воздухе в следующий миг.

– Катя… – выдохнул он в мои волосы. – Кать…

Я дрожала, пыталась от него отстраниться, но он держал слишком крепко. Слёзы катились, а Марк, обхватив мои щеки руками, принялся целовать мои мокрые щёки, шепча:

– Хотела сбежать? Я больше не позволю, ты слышишь? Я больше никогда не позволю тебе сбежать от меня…

– Марк… – задыхаясь, ответила, – пожалуйста, не надо… Не делай так… Я же поверю… Я же снова поверю…

– Верь, – прошептал, настойчиво целуя меня снова и снова. – Верь мне. Это всё, чего я прошу. Я люблю тебя, Кать. Тебя и Соньку. Вы – всё, что мне надо. Ты веришь?

Я захлебнулась в коротеньком отчаянном всхлипе.

– Но… Анжела… Она же… Я всё знаю.

Марк застыл.

– Она оказалась в моём доме случайно. Да, между нами была интрижка, но задолго до того, как ты в моей жизни вновь появилась. Послушай, – он заставил посмотреть на него. Пронзил сосредоточенным взглядом: – Никакой Анжелы для меня нет. Для меня нет вообще никого, кроме тебя и твоей дочки, ты слышишь? Ты веришь?

И я верила. Господи! Я так ему верила… Всё моё существо тянулось к нему. Я обмякла, позволила обнять себя, сжать ещё крепче, и целовать, целовать… целовать.

– Я знала! – веселилась Сонька в палате. – Я знала, что на самом деле вы любите друг друга! – хлопала она в ладоши, почти что приплясывая прямо на больничной кровати. Кажется, от болезни и следа не осталось!

Я рассмеялась сквозь слёзы, уткнувшись лбом в плечо Марка.

Он посмотрел с любовью и прошептал тихо-тихо:

– А что ты тогда на берегу загадала?…

Я закусила губу.

– Я… я загадала, чтобы ты стал для Соньки настоящим отцом… Чтоб полюбил её. Всей душой и всем сердцем, потому что… – но я не успела закончить.

Марк перебил меня порывистым поцелуем и прошептал прямо в губы:

– Я полюбил. Я полюбил и тебя. И её. Как родную. Клянусь, мне не важно, кто её настоящий отец. С этого момента Сонька моя, слышишь? Я никогда в жизни не упрекну тебя ни в чём. Я вас люблю, мои девочки. Ты просто позволь мне… Позволь мне вас любить.

Я рассмеялась, чуть всхлипывая.

– Марк… Боже… Ты так ничего и не понял…

Он замер, смотря на меня. Ждал ответов, которые и так уже витали в воздухе. Были почти осязаемы.

– Марк, Соня – твоя. Твоя родная дочка, – выдохнула я свою главную тайну, ощущая, как с плеч будто падает груз.

Лицо Марка вдруг побледнело. Потом почему-то приобрело земляной зеленистый оттенок. В глазах все оттенки эмоций мелькнули за миг – шок, недоверие, радость и, наконец… настоящее счастье.

Лишь через пару мгновений он вновь смог говорить и хриплым, сорванным шёпотом выдавил одно короткое слово:

– Моя…

Я осторожно кивнула, читая в его глазах так много всего.

– Ты прости… что я сразу тебе не сказала… Я ушла тогда, потому что узнала, что беременна… А ты… ты ведь семью не хотел…

– Господи, – прохрипел Абрамов задушенно, смотря на меня, как на восьмое чудо света сейчас, – господи, какой же я был идиот всё это время. – А следом в его глазах мелькнули весёлые черти: – Но знаешь что? Я самый счастливый идиот на земле!

~Эпилог~

Если бы кто-то сказал мне тогда, в ту самую ночь в больничной палате, что год спустя я буду стоять босиком на тёплом песке Слепой Бухты в белом свадебном платье, я бы… рассмеялась в лицо тому шутнику. Мне и сейчас-то тяжело поверить в наше семейное счастье.

Семья… – пять букв, а какой большой смысл. Да, сегодня мы станем семьёй. Настоящей.

Мандраж внутри нарастал с каждым мигом.

Лёгкий ветерок ласкал, словно шёлк. Обволакивал. Трепал тонкие струящиеся ткани, натянутые на деревянную арку, вокруг которой переплетены белые ленточки, лёгкая органза и свежие цветы – лаванда, ромашка и веточки свежего эвкалипта. Всё просто, без вычурности. Но в этой простоте таилась самая настоящая магия.