Тайная малышка от Генерального. Встреча через время

Тем вечером, когда мы встретили в его доме Анжелу, Соня так распереживалась по дороге домой, что не могла перестать тихо всхлипывать. Не помогла ни тёплая ванна, ни сказка в постели, ни даже большой новый заяц, купленный по дороге в ТЦ. А под ночь у неё начался жар. И я немедленно вызвала скорую.

– У ребёнка был стресс? Это не похоже на вирус, – молодая доктор в очках что-то писала в больничную карту.

– Стресс… – я закусила губу, – да, стресс был…

Конечно же, был! Я так озаботилась собственными переживаниями и болью, что не подумала, какой удар получила моя бедная дочка, увидев на кухне своего любимого дяди Марка полуголую тётю! Дети всё понимают, даже в таком юном возрасте. О чём я только думала?! Нужно было сразу брать дочку за руку и уходить оттуда подальше, а не общаться с Анжелой!

– Не хочу вас пугать, но лучше поехать в больницу, – продолжила врач скорой помощи.

– Конечно, сейчас… – затараторила я и принялась в спешке собирать Сонькины вещи.

Уже когда мы отъезжали от дома, из-за угла показался большой внедорожник, озаривший дорогу светом жёлтых фар. И моё сердце предательски дрогнуло. Марк?

Но я сама над собой посмеялась. Глупость какая. Абрамов сейчас развлекается в своём шикарном доме с не менее шикарной Анжелой. О тебе он и не думает! А завтра, когда ты отправишь в его фирму заявление об уходе, он, скорее всего, и не заметит.

На автомате я достала смартфон, но обнаружила, что батарея давно разрядилась. А я даже зарядку с собой не взяла…

– Мам…? – Соня подняла на меня испуганный взгляд. – Мне там будут делать уколы?

– Я буду рядом, малышка, – пригнулась и поцеловала её в горячий лобик. Врать не стала – зачем? Уколы ведь действительно будут. – И никому не позволю тебя обижать.

– А дядя Марк к нам приедет?… – шмыгнула носом малышка.

– Нет, крошка, – я пригладила её волосы, прилипшие от жара ко лбу, – дядя Марк очень занят…

– Ты… врёшь… – рассердилась на меня дочка. – Я точно знаю, он обязательно приедет…

С того дня она больше ничего не спрашивала о Марке. Но я знала, что ждёт. И каждый раз, натыкаясь на эти мысли в своей голове, я ругала себя – как можно было быть настолько беспечной?! Я позволила ему ворваться в нашу с Сонькой спокойную жизнь! Позволила своей крошке так к нему привыкнуть! А теперь ей больно… Ей так сильно больно… Не меньше, чем мне…

На миг за окном больничной палаты выглянуло солнце из-за боков сизых туч. И Сонька открыла глаза.

– Тебе лучше, малышка? – тут же засуетилась я, приглаживая её курчавые волосы.

– Мхм… – грустно хлопнула та сонными глазками. – Дядя доктор был прав? Я иду на поправку?

Я улыбнулась. Впервые искренне за долгие дни.

– Всё так, родная, – поцеловала её в бледную щеку. А Соня задумчиво глядела в окно. – Не грусти, кнопка. Всё будет хорошо, я обещаю тебе.

Дочка прижала к груди большого нового зайца.

– Мамочка, Фантик же там не скучает без нас?…

– Не волнуйся, малышка, наша соседка тётя Валя приходит к нему два раза в день. Уверена, что он там в полном порядке…

– Мамочка… – всё не унималась дочурка, шмыгая носом. – А дядя Марк не пришёл ко мне в больницу. Это значит, что он не любит меня? Я больше не буду его ждать…

Моё сердце сжалось. До боли. До гневного скрипа.

– Малышка…

Как сказать, что она напрасно ждала?

Слёзы подступили мгновенно. Я отвернулась, чтобы Соня ничего не увидела, и, стиснув зубы, взяла себя в руки.

Внутри уже ничего не осталось. Ледяная пустыня.

– У нас всё будет хорошо, моя милая. Вот увидишь.

– Я знаю, – совсем не по-детски вздохнула дочурка, смотря в пустоту за окном, – но я так сильно хотела, чтобы он стал моим папой…

~Глава 25~

В обед уговорила дочку немного поесть, а когда она заснула, вышла в коридор – продышаться и затолкать в себя хотя бы стаканчик дерьмового автоматного кофе. Воздух в палате стоял тяжёлый, словно свинец, напоенный лекарствами, испарениями антисептика и напитанный нашей с Сонькой тревогой.

Сердце не отпускало. Стучало глухо, с надрывом, стонало в каком-то бесконечном внутреннем плаче, хоть на лице слёз давно уже не было.

Пусто и рвано.

Я никому больше не верила. Пыталась заставить забыть, но как стереть его руки, дыхание, голос? Он снился мне. Даже в минутном утреннем сне он шептал: «Где вы, мои девочки?». Будто скучал, будто правда искал.

Я встряхнула волосами, сбрасывая с себя наваждение мыслей.

– Нет. Нет… – шептала себе. – Я не позволю больше обманываться.

Обратно в палату брела тихо, как призрак. Медсестры, попадавшиеся мне на пути, смотрели с сочувствием. Да-да, знаю-знаю. Выгляжу я хуже смерти. Синяки под глазами, волосы – словно солома, и взгляд потух. Будто из него выкачали все краски жизни.

Но это ведь всё – ничего! Вот Сонька пойдёт на поправку – и всё сразу наладится! Нас выпишут, жизнь войдёт в колею. Новую работу найду, и деньги, что Марк потратил на ремонт, я ему верну обязательно! Не нужны мне эти подачки. А у нас… у нас с дочкой всё точно будет в порядке. Надо просто чуть-чуть подождать. И больше… не думать о нём.

Сделала два спокойных вдоха и выдоха, прежде чем взяться за ручку двери. Господи, как мне это выдержать? Где сил взять, чтобы дочке улыбаться, а не рыдать белугой, жалея себя и её?

Губы дрогнули в искусственной жалкой улыбке, а через миг я посчитала, что сошла с ума окончательно, потому что до ушей донёсся голос – до боли родной и знакомый. Его голос. Голос Марка Абрамова – отца моей дочери.

Тело застыло, приросло к больничному полу и окончательно перестало мне подчиняться.

Лишь пальцы, намертво вцепившиеся в ручку двери, потянули её на себя, открыв щель.

Перехватило дыхание, когда глаза впились в спину Марка, который… сидел на кровати возле нашей с ним дочери. И Сонька… уже не спала.

В лёгких стало горячо и щекотно. По венам вместо крови потёк кипяток. Мне ведь не кажется? Нет?

Рука Марка лежала на маленькой Сонькиной ладошке.

– Ты пришёл, – прошептала Соня слабеньким голосом, но смотрела на него абсолютно влюблённо. – Мама говорила, что ты не придёшь. И я почти поверила… А ты пришёл… Я знала.