Тайная Миссия

— Признаетесь? — проронила Феск.

Триффан не отвел взгляда, но Спиндл не выдержал: слишком неприятные у нее были глаза — серые, все в желтых крапинках — и отвратительное, морщинистое рыло — самое острое и длинное из всех, какие ему когда-либо приходилось видеть.

— Ну? Отвечайте!

Голос у элдрен был такой же противный и злой, как внешность.

Триффан коротко взглянул на Спиндла и затем снова перевел взгляд на Феск. Он медлил с ответом, потому что обдумывал, как бы ему изловчиться и разузнать что-нибудь о Босвелле. Стражи по обеим сторонам от него, да и Спиндл замерли в ожидании. Сликит прищурилась, глаз ее почти не стало видно.

— Отвечай элдрен, крот! — рявкнул один из охранников, но Феск сделала предупреждающий жест. Спиндл заметил, что когти у нее обесцвеченные и растрескавшиеся, какие бывают только у бесплодных самок.

— Я действительно был с Босвеллом в Аффингтоне, — медленно ответил Триффан. — Со Спиндлом я почти не знаком. Мне только известно, что он принял Слово.

— Да ну? — прошипела Феск. — Эй, узнайте-ка у него самого!

Раньше, чем кто-либо из них двоих понял смысл приказа, верзила-охранник наклонился и полоснул Спиндла когтями по боку. Брызнула кровь. Спиндл пошатнулся и оперся на Триффана. Тот, одной лапой поддерживая Спиндла, повернулся, чтобы в свою очередь перейти в атаку. Однако грайки с обеих сторон вцепились в него мертвой хваткой, и он не смог предотвратить второй удар. Спиндл застонал от боли, но храбро выкрикнул:

— Я поклонялся Камню и всегда буду поклоняться!

— А он, оказывается, не трус! — зловеще произнесла Феск.

Оставив в покое Спиндла, она снова все внимание обратила на Триффана, который воскликнул:

— Вот, значит, в чем сила вашего Слова — мучить и терзать невинных!

— Мы не желаем причинять зла ближнему, — отозвалась Феск. — Но вынуждены противостоять Каменной напасти и готовы, если нужно, применить для этого силу. Вы, как вижу, камнепоклонники.

Триффан лишь мрачно улыбнулся.

— Вы уже видели, как с ними поступают здесь?

— Да, видели. Видели своими глазами черное дело, которое творит Слово.

— Поскольку ты друг Босвелла, то у тебя может быть полезная для нас информация. Однако по тому, как ты держишься, я очень сомневаюсь, что ты передашь ее нам добровольно. Не думаю, что вас можно заставить внять голосу рассудка и принять покаяние и подчинение Слову. Что ж, у нас есть и другие средства убеждения…

Феск и Сликит переглянулись. Похоже, они уже приняли решение, как с ними поступить. Но тут элдрен, видимо, пришла в голову новая мысль: она расслабила когти и даже улыбнулась, если только эту мстительную гримасу можно было назвать улыбкой, и Триффан мгновенно насторожился.

— Я вижу, ты хоть и погряз во грехе, но далеко не дурак, Триффан. Скажи мне, пожалуйста: с какой целью Босвелл предпринял путешествие из Данктона в Аффингтон?

— А разве он сам вам не сказал? — осторожно спросил Триффан.

— Он говорил много и охотно, но мы бы хотели быть уверены, что он не солгал.

— Что же он сказал? — снова спросил Триффан. Он облегченно вздохнул про себя: из слов Феск было ясно, что они не знают про Камень Покоя, ясно было и то, что Босвелл им не поддался. Самым же важным из сказанного Феск было то, что Босвелл пока жив.

— Зачем он направлялся в Аффингтон? Отвечай, иначе твоему приятелю придется худо! — отбросив притворную любезность, крикнула Феск и кивнула охраннику, который снова ударил Спиндла когтистой лапой.

— Обо мне не беспокойся! — выдохнул Спиндл.

— Видишь, а он беспокоится, да еще как! Очень благородно и очень глупо! С камнепоклонниками так обычно и бывает. Я насмотрелась на это вдосталь!

— Босвелл отправился в Аффингтон, — сквозь зубы проговорил Триффан, поддерживая прерывисто дышавшего Спиндла, — потому что там его родина. Как и все кроты, он желал умереть там, где родился.

— И это все?

— Мне ни о чем другом не известно. Да и о чем еще может идти речь?

— О Камне Покоя, например, — произнесла Феск, и глаза ее алчно блеснули. Сликит придвинулась ближе, пристально наблюдая за выражением его лица.

— О Камне Покоя? — непонимающе переспросил Триффан.

— Да. О том, чтобы доставить его в Аффингтон, — торопливо пояснила Сликит.

— Кто-кто, а я наверняка должен был бы об этом знать. Но в течение долгих лет странствия я не видел его ни разу, — отозвался Триффан. Это, по крайней мере, была истинная правда.

Наступило короткое молчание: похоже, обе размышляли над правдивостью его слов. Потом они пошептались, и Феск снова повернула голову в его сторону.

— Ладно. Мы склонны тебе верить, — произнесла она. — Теперь скажи-ка нам: он на самом деле существует, этот Камень Покоя? Ты в это веришь? Говорят, камнепоклонники его очень почитают.

— Да, я верю, что Камни есть на самом деле.

— Камни?

— Утверждают, что их семь.

— И ты можешь сказать, где они? — спросила Феск, устремляя на него холодный, как зимняя ночь, взгляд.

— Нет. Этого я не знаю, — вполне искренне ответил Триффан: он действительно не знал их точного местоположения.

К его облегчению, Феск не стала допытываться; вместо этого она спросила, известно ли ему, который из них самый важный.

— Об этом знает любой крот. Это Камень Безмолвия, — ответил он и пристально посмотрел прямо на Сликит. Та отвела взгляд.

Феск переступила с лапы на лапу. Похоже, ее опять стали мучить боли, и ей было уже не до допросов.

— На сегодня хватит, — резко произнесла элдрен. — Позднее они станут более разговорчивы. Поместите их в камеру и кормите поменьше. Мы еще побеседуем. Поголодаете, померзнете и поймете сами, что надеяться на помощь Камня не приходится. А сейчас, — заключила она, обращаясь к охранникам, — проведите их по всем галереям, пусть все узнают, кто они такие, и выразят свое отношение к камнепоклонникам, которые посмели своим присутствием осквернить одну из наших систем.

?

Далее следует наиболее глухой и мучительный для Триффана и Спиндла период пребывания в Бакленде. Историки обычно упоминают о нем очень кратко, возможно, потому, что в дальнейшем обоих друзей ждали гораздо более важные и трудные дела. И все же подробное описание этого периода имеется. Оно было сделано одним из кротов, кто сам стал свидетелем тех мучительных недель, которые Триффан и его верный спутник провели в подземных казематах. Его звали… хотя постойте: лучше мы назовем его имя несколько позже, тогда, когда оно станет известно обоим нашим героям.

После первого допроса их нарочно повели самым длинным путем, чтобы как можно больше кротов могли выразить им свое презрение и нанести удары когтями. К тому времени, когда они достигли камер, расположенных в южной части Бакленда, оба находились в полубессознательном состоянии и истекали кровью от полученных ран. Камеры были устроены в скудных прослойках земли между осколочными породами. Здесь много исков назад двуногие вырубали вместилища для своих мертвецов. Камеры напоминали узкие колодцы, где нельзя было вытянуться в полный рост. К тому же они располагались в бесплодном подпочвенном слое, где было холодно и мокро даже в летние месяцы. В тоннелях возле казематов все время находилась охрана: узники были изолированы друг от друга, так что узнать, кто находится по соседству, было невозможно.