Тайная Миссия

— Скинт тебя в обиду не даст, ты только попроси! Он тебя любит.

Мэйуид в замешательстве поскреб загривок и скороговоркой произнес:

— Нет-нет-нет, милый господин мой, это ты не дашь меня в обиду, вот в чем вся штука! Это Мэйуида радует, это его ободряет! Не сомневайся, для тебя Мэйуид добудет сведения о Спиндле!

Он хохотнул, растянув беззубый рот в широкой ухмылке, и скрылся. Беспокойство Триффана чуть-чуть улеглось. Перед тем как заснуть, он не без юмора подумал, что, если именно такому, как Мэйуид, суждено стать первым, кого им со Спиндлом удалось привлечь на свою сторону, любой следующий наверняка покажется им более достойным, потому что этот — хуже некуда. Однако он тут же осудил себя за эту мысль, ведь все кроты равны перед Камнем, какими бы жалкими они ни были. К тому же, похоже, Мэйуид отнюдь не был настолько слабым и никчемным, как о нем думали. На долгом пути к Безмолвию Камня он, возможно, еще проявит себя как вполне достойный его последователь.

Спустя несколько дней, когда Триффан возвращался на свой участок после выноса очередного трупа, он был удивлен, заметив у одного из боковых ходов, где не должно было быть посторонних, пожилую кротиху. Она вся дрожала. Было ясно, что она сбилась с дороги и не знает, как ей выбраться. Триффан сразу понял, кто она, и мягко спросил:

— Тебе куда нужно, Виллоу?

Но это еще больше смутило ее: она вообразила, что находится дома, в Грассингтоне, и приняла его за старого знакомого.

— Эге, никак это ты опять ко мне в гости? Ну, как там наверху — ветерок теплый? Ты меня туда проводишь? — сказала она со смешком.

Ее старческий голос был еле слышен, но что-то в нем еще осталось от счастливых лет молодости, предшествовавших теперешней беспросветной жизни.

— Здесь тебе нельзя выходить наверх, Виллоу. Местным кротам это не понравится, — проговорил Триффан, раздумывая, как бы половчее доставить ее к Скинту, который приглядывал за ней. Однако она никуда не хотела идти, упрямилась и стала громко протестовать, когда Триффан попытался легонько ее подтолкнуть. Он стал опасаться, как бы ее выкрики не привлекли внимания охранников, поэтому, сделав вид, что никуда не спешит, растянулся рядом с ней и вздохнул с облегчением, когда она последовала его примеру.

— Ты же не собираешься уйти и покинуть своего друга Скинта? — спросил он.

Виллоу немного подумала, втянула в себя воздух и, очевидно, наконец сообразила, где находится.

— Я хотела пойти в Вэрфедейл, мой милый. Хотя бы ненадолго, а то уж больно тут мрачно, и с каждым днем мне становится все хуже.

— В Вэрфедейл? Туда, где река? Ну нет — только не сегодня! — отозвался Триффан с напускной серьезностью. — Это слишком далеко.

— Раз так, милок, — попросила она, — расскажи-ка мне про Вэрфедейл, я же знаю, ты ведь из тех самых мест, да-да, я тебя помню! Расскажи мне про то, как там бывало хорошо в прежние годы.

И такая тоска прозвучала в ее старческом голосе, что Триффан отбросил прочь свои насущные заботы и, склонившись над нею, тихо заговорил:

— Сейчас там у нас лето в самом разгаре, и жаворонки заливаются высоко над пустошью, там бегут прозрачные ручьи, там вдоволь вкусной еды, и теплый ветер шумит в вересковых кустах. Ты ведь помнишь их запах, правда, Виллоу? — Триффан умолк, а она приподняла рыльце и с наслаждением втянула воздух, словно и впрямь вдыхала летние ароматы, а не затхлый смрад Слопсайда.

— Да-да! — покивала она головой. — Я даже слышу стук овечьих копытец. Он легкий, как весенний дождик, слышишь?

— Конечно, — откликнулся Триффан, сам поражаясь, как удалось ему вызвать в ее памяти картины жизни в том краю, где он никогда не был. Что ж, видимо, это возможно, если у тебя достаточно любви и веры в Камень. Слова лились из его уст сами собой, словно чистая родниковая вода со склонов холма; как слова утешения, которые отец не задумываясь говорит больному или обиженному ребенку.

Триффан сумел найти эти слова; очевидно, в этом ему помогли рассказы Скинта и Смитхиллза о Грассингтоне, так же как истории о северных системах, которые ему доводилось слышать от Босвелла.

Как бы там ни было, но Триффан продолжал:

— Хорошо там у нас! Червяков — сколько душе угодно, молодежь перенимает у стариков их песни… Да, во всем мире нет места краше нашего Вэрфедейла! — сказал Триффан, и вдруг странное чувство охватило его: ему безумно захотелось увидеть все те места, которые до сих пор были ему известны только из сказок.

— Верно говоришь, милок! Отведи меня туда, лучше прямо теперь. Больно уж тут темно, я тут все время путаюсь.

— Пока не могу, Виллоу. Давай-ка лучше спой мне какую-нибудь песню.

— Ладно. Только не про Слово и не про Камень, а старинную песню. Я ее пела когда-то давно, ой как давно!

— Пой же, Виллоу! — мягко, но настойчиво попросил Триффан.

Старческим, надтреснутым голосом Виллоу завела песню, ту, что молоденькой певала еще до чумы, до потери близких, до того, как черная тень сидима и Слова пала на кротов, разлучив их с родными местами навеки. Она пела о родных краях, а когда окончила, то сказала:

— Прежде чем уйдешь обратно в Вэрфедейл, проводи меня, миленький, пожалуйста, до норы.

Триффан пошел рядом с нею; впрочем, скорее, она его вела, потому что эта часть Слопсайда была ему незнакома.

— Ну вот, теперь можешь меня тут оставить, — проговорила Виллоу, когда они наконец оказались перед входом в запущенную, грязную нору, скорее не нору, а просто небольшое углубление, вырытое второпях. — Это теперь мой дом, — сказала Виллоу и вдруг смущенно добавила: — У меня когда-то опрятное было жилье — ты ведь сам знаешь… — Она совсем сникла.

— Да, помню, — отозвался Триффан. Он приложил лапу к ее гноящемуся боку, провел по ее безволосой голове и прошептал: — Да пребудет с тобою Камень, и да подарит он тебе покой и забвение печалей!

— Не надо, не трогай, — сказала Виллоу, но не отстранилась. — Устала я, — еле слышно прошептала она.

— Поспи. Завтра тебе станет лучше.

Виллоу отвернулась от него и забилась в тот единственный угол, который отныне служил для нее домом, а Триффан направился к себе. Он не заметил крота, который следил за ними из темноты и слышал каждое его слово. После того как Триффан скрылся из вида, крот заглянул в нору Виллоу.

— Кто там? — сонно окликнула она. — Это ты, Скинт? Я собралась обратно в Вэрфедейл. А один крот остановил меня. Молодой такой, я его уже когда-то видела, только не помню, как его зовут. Ты его знаешь, Скинт?

— Да. Его зовут Триффан.

— Триффан? — Она затрясла головой. — Нет, не так. Представляешь — он до меня дотронулся: вот здесь и здесь. Ласково так дотронулся, будто он… будто я маленькая. Словно он мой… Как, ты сказал, его зовут?

— Триффан. А теперь спи, Виллоу. Надо, чтобы ты набралась сил. Возможно, скоро нам предстоит дорога. Придется отсюда бежать, и мы заберем тебя с собой.