Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2

С карточек, находящихся у входов, рекомендовалось списывать все данные о владельце дома. В целях конспирации не рекомендовалось обращать на себя внимание, ходить заметно тихо и не оставаться на одном месте в течение продолжительного времени.

Сведения по наблюдению филер заносил в филерский листок, где подробно, с точностью до минут, указывал все сведения. Особое внимание обращалось на передачу наблюдаемого и уход его из-под наблюдения. Групповые «проследки» позволяли маскировать наблюдение. В особо людных местах филеры почти вплотную подходили к наблюдаемому, когда людей было мало, они «отпускали» наблюдаемого на расстояние и по возможности чаще менялись на маршруте. «Передавая» друг другу поднадзорного, филеры уменьшали вероятность провала. Для обнаружения «хвоста» революционеры использовали прием, когда революционер проходил мимо спрятавшегося революционера. Следовавший за ним господин мог оказаться филером. Таким образом, революционеры для выявления наблюдения использовали «стационарные посты». Такой прием стационарного наблюдения применялся филерами для наблюдения за типографиями, динамитными мастерскими, квартирами нелегальных. Подбирались квартиры, чердаки, подвалы, позволяющие следить за нужным объектом. Этим целям в определенной мере служили участковые и вокзальные надзиратели, которые ориентировали филеров о продвижении революционеров.

Впервые стационарное наблюдение на местности применил Г. П. Судейкин, расставивший филеров по маршруту прохождения народовольцев.

В случае появления нового лица у революционера группа делилась, сопровождая революционера и его связь.

В ресторанах, трактирах, кофейных и других общественных местах филеры «запирали» выходы. Они устраивались у дверей и под видом обывателей незаметно наблюдали за своим клиентом. Для повышения оперативных возможностей филера ему выдавалась «гармошка» – фотографии революционеров с их словесным портретом.

Вспомогательным звеном в наблюдении были извозчики. «Ваньки» использовались для доставки филеров за поднадзорными, если те пытались уйти от наблюдения, служили стационарным постом наблюдения и обслуживали чиновников охранки. Содержался конный двор негласно. Оплата за экипажи, лошадей, фураж, квартиру, промысловый налог и сбор в пользу города проводились по счетам, представляемым в охранное отделение старшим извозчиком от имени частных лиц. Инициатором их создания был Медников. Спиридович отмечал, что филер стоял извозчиком так, что самый профессиональный революционер не мог признать в нем агента.

Возглавляя наружное наблюдение империи, Медников сумел организовать и направить работу на совместное решение розыскных задач. Он вел переписку со своими бывшими сослуживцами, давал советы по организации розыска. Оживленная переписка завязалась у Медникова с начальником симферопольского, а затем киевского охранного отделения ротмистром Спиридовичем. Доброжелательные отношения у них сложились еще в московской охранке, куда Спиридович прибыл для прохождения службы. Их внимание было сосредоточено на задержании террористов-эсеров М. М. Мельникова и Г. А. Гершуни. О Мельникове Медников пишет: «он – все, он боевая сила, он и член Боевой организации, и всякая в нем блажь – он и сам может работать ножом и револьвером прекрасно» [170] .

170

Письма Медникова к Спиридовичу // Красный архив. 1926. Т. 4 (17). С. 195.

На его задержании было сосредоточено все внимание ДП. В Киев был направлен почти весь Летучий отряд. В случае неудачного задержания на юге, что Медников считал недопустимым, ближе к северу Мельникова ждала «рамочка» – наблюдение с четырех сторон.

В январе 1903 г. Спиридович приехал в Киев. Совершенно случайно его филеры наткнулись на Мельникова, но не арестовали его. Это был провал, и Спиридович разнес филеров. На следующий день филеры опять встретили Мельникова, который бросился от них бежать и в одном из дворов закрылся в уборной. Филеры взломали дверь и взяли его. За успешно проведенное задержание Медников получил орден Анны, Спиридович был награжден орденом Станислава 2-ой степени, а 8-ми филерам на вознаграждение выделялось 2000 руб.

Особое беспокойство у ДП вызывал глава Боевой организации партии эсеров Г. Гершуни. Под его руководством было осуществлено покушение на Д. С. Сипягина, убит уфимский губернатор Н. М. Богданович, готовились покушения на Победоносцева и Клейгельса. Секретный сотрудник Е. Азеф, находившийся в близких отношениях с Гершуни, сообщал о нем самые общие сведения. Медников ориентировал Спиридовича о том, что Гершуни якобы на Кавказе, но предполагал, что он в Киеве или где-то рядом. На Гершуни «вышел» Спиридович. После убийства уфимского губернатора Спиридович усилил наблюдение за конспиративной квартирой киевских эсеров. Это была лечебница на Бессарабском базаре. Сняв номер гостиницы окнами на лечебницу, филеры установили за ней круглосуточное наблюдение. Секретный сотрудник «Конек» (Розенберг) сообщил, что местным комитетом получена телеграмма. Он был испуган и чего-то не договаривал, но Спиридович предположил, что разговор касается Гершуни. Спиридович получил копию телеграммы: «Папа приезжает завтра, хочет повидать Федора. Дарнициенко» [171] .

171

Там же.

Спиридович предположил, что «Папа» – Гершуни, «Федор» – киевская связь, а «Дарнициенко» – станция Дарница. Вместе со старшим филером Зелениным Спиридович направил наряды по маршруту Киев-1, Киев-2, Дарница, Боярка. Остальные филеры усилили наблюдение за киевскими эсерами.

Д. С. Сипягин

Н. М. Богданович

Герш-Исаак Гершуни

Спиридович вспоминал, что «около шести часов вечера дежурившие на станции Киев-второй филеры встретили шедший в Киев пассажирский поезд. Когда поезд остановился, из вагона вышел хорошо одетый мужчина в фуражке инженера с портфелем в руках. Оглянувшись рассеянно, инженер пошел медленно вдоль поезда, посматривая на колеса и буфера вагонов. Вглядевшись в него, наши люди стояли не двигаясь. Поезд свистнул и ушел. Инженер остался. Как будто бы – „он“, думали филеры, но сходства с карточкой нет! Вдруг инженер остановился, нагнулся, стал поправлять шнурки на ботинках и вскинул глазами вкось на стоящих поодаль филеров. Этот маневр погубил его…» «Шляпа» был взят под наблюдение и на безлюдном участке арестован. За это задержание Спиридович был произведен в подполковники.

Сообщая Спиридовичу о ходе розысков в империи, Медников рекомендует ему: «дорогой, займись хорошенько „Искрой“, она даст пламя» [172] .

При всех успехах филеров, они допускали оплошности, вызванные поспешностью в работе, перегруженностью, усталостью или небрежностью.

Это вызвало необходимость у ДП дать разъяснения по поводу соблюдения осмотрительности. Департамент рекомендовал начальникам розыскных учреждений заблаговременно давать указания о сопровождении наблюдаемых. К ним относились заведомо нелегальные, специально указанные ДП, подозреваемые в террористических актах и лица, установленные как революционеры.

172

Письма Медникова к Спиридовичу // Красный архив. 1926. Т. 4. (17). С. 194.

При сопровождении наблюдаемого в другой город филеры сообщали шифрованной телеграммой начальнику местного охранного отделения число, номер поезда, вагон, класс, пункт следования их подопечного, установку личности, если такая имелась, кличку наблюдения и сопровождающих. Сказывались меры, которые следовало к нему применить: неотступное наблюдение, установка личности, задержание.

Агент иносказательным языком извещал свое начальство о продвижении наблюдаемого и обо всех изменениях его маршрута. О прибытии наблюдаемого лица в течение суток извещался соответствующий начальник охранного отделения и ДП. В целях обеспечения успеха не рекомендовалось вести наблюдение группой менее двух человек.

В период первой российской революции возрастает роль наблюдения на местах, и центральный филерский отряд становится громоздким и дорогим средством, чисто физически не успевающим вести наблюдение. Оперативные возможности отряда понижаются. Более целесообразным становится четкое взаимодействие территориальных органов, что ведет к закреплению такого принципа, как взаимодействие всех звеньев полиции и жандармерии.

Трудно согласиться с предположением З. И. Перегудовой о том, что «у директора Департамента не было желания руководить деятельностью Летучего отряда, обрабатывать его информацию» [173] .

173

Перегудова З. И. Указ. Соч. С. 172.

Отрядом управлял заведующий наружным наблюдением под руководством заведующего Особого отдела. Директор осуществлял общее руководство, а информацию обрабатывали его подчиненные. В записке от 28 марта 1906 г. говорилось, что содержание отряда стоит дорого, и он был прикомандирован к Петербургскому охранному отделению. Численность его сократилась с 60 до 15 человек, а содержание уменьшилось с 52 тыс. до 13,5 тыс. руб. [174]

Но уже в мае 1906 г. Э. И. Вуич предлагал восстановить Летучий отряд. С назначением директором ДП М. Трусевича на филеров петербургской охранки стали возлагать «наиболее ответственные поручения» вне Петербурга.

174

Там же.