Тайная жизнь Лизы

В квартире Харриет Брайан взял меня за руку и повел в спальню. Когда мы возвращались из больницы в такси, он все время гладил меня по голове, и теперь он продолжал гладить мои волосы в сумраке спальни под балдахином кровати. Я свернулась, прильнула к нему и вдыхала его теплый запах. Он повернул мое лицо к себе и нежно поцеловал.

Медленно он расстегнул на мне рубашку и стянул ее с моих плеч. Он целовал меня в шею, потом спустился до середины груди. Положил руки мне на грудь и зашептал слова любви в мои горящие уши.

Годы разлуки ничуть не уменьшили наши чувства; когда мы снова оказывались вместе, между нами снова вспыхивала страсть. Мы любили друг друга грациозно и легко, как танцоры, как давние партнеры, чутко реагирующие на движение другого. Брайан точно знал, что нужно делать, чтобы я растаяла в его руках. И ранним утром мы достигли пика одновременно.

Потом мы заснули на пару часов перед рейсом Брайана, но я на самом деле уже проснулась, когда услышала, как в двери поворачивается ключ. Я лежала на боку, глядя на профиль Брайана, словно хотела запечатлеть его в своей памяти, чтобы он навсегда остался со мной в грядущие одинокие ночи в Балхэме. Хотя по моему плану их не должно было быть так уж много. Как только я компенсирую весь урон, который нанес моей кредитке визит Брайана, то куплю себе билет до Нью-Йорка – в один конец и в светлое будущее. Я на самом деле считала, что моя афера удалась.

Я целовала спящего Брайана в лоб, и тут со скрипом открылась дверь квартиры.

– Герки? Герки?

Зажегся свет в прихожей. Хотя было утро, в некоторых местах квартиры Харриет было ужасно темно и мрачно.

– Герки? Где ты, милый? Мамочка вернулась.

Я рывком села на кровати. Большие светящиеся цифры на прикроватном столике показывали четверть одиннадцатого. Харриет должна была приехать не раньше чем через сутки.

– Герки? Ты прячешься от меня? Куда же ты спрятался от мамочки, мальчик мой? Ты сердишься, что меня так долго не было?

Я не знала, что делать. Да и что я могла сделать? Может, выбежать в прихожую и остановить ее, пока она не вошла в спальню? У меня не было времени решать. Я даже не успела прикрыться, как она вошла в спальню и зажгла свет.

– Милый, я знаю, что ты здесь! – пела она.

Брайан мгновенно проснулся.

– Эй! – закричал он. – Ты кто такая, твою мать?

Харриет побелела.

– А ты… вы-то сами кто такой? – ответила она.

Брайан спрыгнул с кровати, прикрываясь подушкой, и, прежде чем я успела его остановить, двинулся на Харриет, схватив первое, что попалось ему под руку. Это, конечно, была бесценная розовая ваза.

– Брайан! – закричала я. – Не надо!

– Лиза! – закричала Харриет.

Время замерло, и только осколки медленно разлетались по квартире.

Глава двадцать шестая

– Я леди Харриет Корбетт, и это моя квартира.

– Ничего подобного, мамаша, – ответил Брайан.

– К сожалению, это правда, – пришлось признаться мне.

Харриет посмотрела на меня так, как будто проглотила золотую рыбку. Она не могла опомниться: то ли оттого, что застала нас в своей постели, то ли оттого, что ее назвали «мамашей».

Вот, наконец, и наступил конец всей истории. Я сказала Брайану, что правдой нужно считать все, что я ему рассказала, только наоборот. Не было никакого смысла рассказывать подробности и извиняться. Моя лучшая подруга – в больнице, а моя начальница – в своей квартире.

Как же поступил Брайан? Сначала на его лице появилась странная, вымученная улыбка, словно он ждал, пока я скажу, что это очередной безумный розыгрыш, придуманный специально, чтобы ему интересно было провести время в Лондоне. Когда стало ясно, что на этот раз все иначе, что наконец он услышал правду, лицо его нахмурилось, а потом стало мрачным.

– Значит, ты все время врала, – медленно произнес он.

Мне оставалось только кивнуть в ответ.

– Ты считаешь меня идиотом?

Он говорил очень тихо, но почему-то было страшнее, чем если бы он кричал.

– Просто не могу поверить.

Он поднял с пола трусы и натянул их.

– Кажется, нам пора вставать?

Он швырнул мне халат. Конечно, на самом деле это был халат Харриет, как ему тут же сообщили.

Харриет все еще стояла в дверях, не зная, куда смотреть, но и не в силах оставить нас одних. Все это напоминало какой-то старомодный фарс. Я даже подумала, не сбежать ли мне через окно. Четвертый этаж. Не лучшая идея. Вместо этого я запахнулась в халат, пошла в гостиную за Брайаном и Харриет и села на диван. Они стояли по обе стороны от камина и испепеляли друг друга взглядами.

Невозможно было представить, что за несколько часов до внезапного появления Харриет мы с Брайаном строили совместные планы на будущее. Если бы я работала у него, он бы меня уволил. Если бы я была его дочерью, он отдал бы меня в интернат. Но было совершенно ясно, что в качестве его девушки мне делать нечего.

– Но почему? – спросил он.

– Потому что я тебя люблю, – начала я с жаром. – Потому что я хотела, чтобы все было как раньше. Потому что мне казалось, что тебе не надо знать, кто я на самом деле. Что у меня кретинская работа и нет будущего…

– В моей компании, – любезно подсказала Харриет.

– Что я живу в ужасной квартире.

– В Балхэме, – сказала Харриет. – А не в Ноттинг-Хилле. Это моя квартира.

– А «мерседес»? – спросил Брайан.

– Он принадлежит мне. Кстати, где он?

– На штрафной стоянке, там же, где и был, когда вы уехали в Испанию, – огрызнулась я. Брайан бросил на меня короткий взгляд. Я снова врала. – Ладно. Я его тоже взяла, а потом неправильно запарковала, – пришлось признаться мне. – Его вчера оттащили на платную стоянку, но я заплачу, и его отдадут.

– Я больше не желаю ничего слушать, – сказал Брайан. – Я собираю вещи и еду в аэропорт. Может, смогу улететь другим рейсом.

– Брайан! Не надо! – Я попыталась коснуться его руки, когда он проходил мимо, но он довольно грубо оттолкнул меня.

– Мне очень жаль, что так случилось, леди Корбетт, – сказал он. – Честное слово, если бы я знал, что это ваша собственность, я бы сюда даже не вошел.

– Извинение принято, – грациозно кивнула головой Харриет, и Брайан вышел из комнаты собирать вещи. Я побежала было за ним, но Харриет, проявив недюжинную силу для совершенно растерянного человека, остановила меня в гостиной.

– Скажи лучше, – начала она дрожащим голосом, уже предполагая самое худшее, – что ты сделала с моей собакой?

Я открыла рот, чтобы сказать ей, но тут раздался стук парадной двери. Я подбежала к окну и увидела, что Брайан выходит из дома на солнце. Должно быть, он просто побросал всю свою одежду в сумку. Он хотел уйти. Он хотел уйти немедленно. Он даже не попрощался.

Горючие слезы побежали по моим щекам. Мой любимый, моя единственная любовь, мое будущее уезжало от меня на лондонском такси.