Тайнознатицы Муирвуда

— Прошу, избавь меня от зрелища униженных извинений, — сказал он.

Когда он вновь повернулся к ней, глаза его горели яростью, рот был судорожно искривлен. Голос его стал еще тише.

— Я знал, что ты меня предашь. Не извиняйся. Ты в своем праве. Может быть, ты должна была предать меня. Я допускал эту возможность и все равно вынудил тебя выйти за меня. Я знал, что… — голос его пресекся, глаза полыхнули сдерживаемым гневом. — Клянусь небом, я даже слова этого произнести не могу, — яростно выдохнул он. — Какие бы чары ты на меня ни наложила, они по-прежнему сильны. Я не могу произнести одно-единственное слово, но мы оба знаем, кто ты.

Он выбросил руку и схватил Майю за левое плечо. Пальцы его больно сжались — намеренно, поняла она, глядя ему в глаза.

Прикосновение к клейму сотрясло все ее существо. На мгновение разум затопила чернота. Тихий стон боли, ужаса, желания — ее стон? — и темнота схлынула. Майя заморгала, голова у нее кружилась, но девушка не пошатнулась и твердо стояла на ногах.

Пристально посмотрев ему в глаза, она оттолкнула его руку.

— Не трогай, — сказала она ровным голосом, удивившим ее саму.

Глаза Кольера изумленно расширились — он явно ожидал иной реакции.

Майя облизала пересохшие губы и снова заговорила:

— Ты все еще носишь кистрель?

На его шее не было цепочки.

Он отрицательно покачал головой и оттянул ворот рубахи, из-под которого проступали завитки татуировки.

— Верный забрал у меня кистрель, сказав, что ты отдашь его другому. Это было много месяцев назад, однако пятна, как видишь, не сошли. И кто же носит его теперь? Сопляк с топором? — спросил он с ноткой ревности в голосе.

— Не знаю, — ответила Майя, покачав головой. — Я пришла сюда, чтобы стать мастоном. Я… я никогда не хотела быть кем-то еще.

Он тихо усмехнулся.

— А я уж было решил, что ты и это аббатство собралась сжечь.

Укол заставил Майю покраснеть.

Он наклонил голову, прислушиваясь: к саду приближались люди. Еще один едкий взгляд — и вот он уже вскочил на край клумбы, оттуда на стену и с легкостью поднялся до самого верха. На гребне стены он оглянулся, подарив ей последний полный упрека взгляд, спрыгнул на другую сторону и исчез.

Сердце Майи готово было разорваться от боли. Ноги подгибались, но она стояла твердо, не позволяя себе заплакать. За дверями сада зазвучал голос альдермастона, прерываемый восклицаниями Додда.

Майя повернулась к клумбе, где среди голубых цветов лежала белая лилия. Девушка бережно подняла лилию и спрятала ее в висящий на поясе кошель.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ Признания

— Кто это был? — тихо спросила Сюзенна — она стояла за спиной у Майи, бережно расчесывая подруге волосы. — Конюх из конюшен? Или гонец? Он из королевской свиты?

Сердце у Майи весь вечер не знало покоя. За ужином она почти ничего не ела — скрученный судорогой желудок не принимал пищу. Она понимала, что не сможет долго избегать этого разговора. И даже скользящая по волосам щетка и тепло очага с яр-камнем не могли принести ей покоя, как всегда — всегда, но не на этот раз.

— Да, — тихо прошептала Майя. — Он приехал с капитаном Кэрью.

— Он был очень сердит, — заметила Сюзенна.

— У него есть на то причины.

Сюзенна опустила щетку и посмотрела Майе в затылок, ожидая продолжения.

Майя сглотнула и тихо, очень тихо произнесла:

— Это был мой муж.

Ахнув, Сюзенна уронила расческу, бросилась к Майе и упала перед ней на колени. Глаза ее расширились от удивления. Она схватила Майю за руки и сжала.

— Ты… ты замужем? Почему же ты мне раньше не говорила? Ах, Майя, я бы не поверила, но твое лицо выдает тебя. Скажи мне, кто он?

Майя отняла одну руку, быстро расстегнула кошель у пояса и устремила взгляд на лежащую у нее на ладони лилию.

— Это тот цветок, из сада?

— Да, — сказала Майя. — Белая лилия, королевский цветок Дагомеи.

Сюзенна ответила ей непонимающим взглядом.

Майя вздохнула.

— Финт Кольер — не настоящее его имя. Я зову его просто Кольер, но он король Дагомеи. Я не все тебе рассказала и умолчала о самом главном.

Пальцы ее медленно поворачивали цветок, глядя на просвечивающие в свете очага лепестки.

— И ты замужем за королем? — в восторге переспросила Сюзенна. — Значит, ты — королева Дагомеи?

— Так солидно это звучит, — слабо улыбнулась Майя. — Мы не приносили нерушимого обета, Сюзенна. Мы обвенчаны по ритуалу Дохту-Мондар. Он может развестись со мной, если пожелает. И, может быть, он пожелает.

Противоречивые чувства боролись в ее душе. Родители Майи принесли нерушимый обет, но брак их окончился плачевно. Могла ли матушка предвидеть, что однажды ее супруг превратится в чудовище, и при мысли о том, чтобы навеки связать себя с его подобием, Майе становилось страшно. И все же она с детства мечтала выйти замуж за мастона, под сенью нерушимого обряда.

— Как все запуталось, — сказала она, приложив ладонь к виску, где стучала боль. — Я сегодня косноязычна. Вот, прочти лучше.

Положив лилию на стол, она встала и прошла к сундучку, в котором хранила свои немногочисленные пожитки. Из сундучка она извлекла стопку сложенных листов бумаги.

— Я не запечатала, потому что не знала, когда представится случай отправить это ему. Я знала, что его выкупили, но и только. И уж конечно, не ожидала увидеть его здесь.

Погладив исписанный лист, Майя протянула письмо Сюзенне.

— Это будет лучше любых объяснений. Сейчас мысли у меня разлетаются как бабочки, мне трудно их удержать. Он где-то здесь, рядом — это все, о чем я могу думать. И он ненавидит меня, Сюзенна. Я предала его. Но не так, как он думает. Я написала ему это письмо, надеясь, что мне удастся передать его в тайне от всех. Я много месяцев вынашивала этот план, — она торопливо вытерла слезу. — Воистину, Истоку ведомы наши самые тайные помыслы. Могла ли я ожидать, что Исток приведет его сюда, так? Мне до сих пор не верится, что это был не сон.

Одарив Майю пристальным и тревожным взглядом, Сюзенна взяла у нее письмо и опустилась за стол рядом с лилией, чтобы прочесть.

Майя знала каждое слово наизусть.

Господин мой и супруг!

Я сознаю, что написанное мною далее грозит мне смертью. Читать и писать научил меня канцлер Валравен, в бытность мою ребенком наставлявший меня в обычаях мастонов и Дохту-Мондар. Канцлер был уверен в том, что мои родители не зачнут и не родят иных детей помимо меня и потому полагал своим долгом обучить будущую правительницу Комороса всему тому, что строго запрещено особам ее пола. Когда мне исполнилось четырнадцать, он подарил мне кистрель, который должен был защитить меня от влияния Бесчисленных, набравших силу после изгнания дохту-мондарцев из Комороса. В то время я не сознавала, что и сама таким образом подпаду под их власть.

Этим признанием я отдаю свою жизнь в ваши руки.

Я искренне сожалею о том, что не открыла вам своих истинных чувств в том, что касается обстоятельств нашей первой встречи и последующего вступления в брак. Я не солгу, если скажу, что я не доверяла вам. Вашей натуре свойственны тщеславие и амбициозность. Во мне вы увидели не возлюбленную, но возможность приумножить свое влияние, власть и богатство. Однако впоследствии я обнаружила в вас черты, о которых умалчивала молва. Узнав вас ближе, я начала лучше понимать вас. Когда наши родители договорились о помолвке, мы с вами были еще очень малы. Впоследствии договоренность была нарушена моим отцом. Как я теперь понимаю, вероломство такого рода свойственно его натуре.

Я должна сделать еще одно признание. В поисках средства от Бесчисленных, заполонивших наше королевство, отец послал меня к проклятым берегам Дагомеи, где мы обнаружили утраченное аббатство. Мои собственные солдаты напали на меня, ибо увидели кистрель и преисполнились страха. Страх их представляется весьма оправданным, однако я стала тем, кем стала, отнюдь не по собственному желанию и не намеренно. В ночь перед свадьбой, когда мы с вами говорили в вашем шатре, я еще не знала правды о себе. Вы оказались мудрее меня и поняли все быстрее. Во время заключения брака я не владела собой и не сознавала происходящего. Собственное мое желание заключается в том, чтобы выйти замуж за мастона, самой стать мастоном и упрочить связь моего Семейства с Истоком, принеся нерушимый обет.

В момент прибытия в Несс я не владела собой. Существо, которое владело мною, вызывает у меня глубочайший страх. С этим существом мы связаны по-прежнему. Более всего на свете я стремлюсь изгнать его из своего тела навеки. Во дворце нессийцев мне было сделано предложение: я могла стать всем тем, чем хотели видеть меня вы, и сесть на один трон с вами. Согласившись, я пошла бы против всех своих убеждений, растоптала бы последние крупицы добра, предала бы все добрые чувства, какие когда-либо испытывала. Дав вам то, чего вы желали, я предала бы вас сильнее, чем то случилось на самом деле… и предательство это было бы еще более черным. Меня спасла Великая Провидица, оказавшаяся моей бабушкой. Так я попала в аббатство Муирвуд, где должна буду исполнить свое предназначение.

Я сделала этот выбор по собственной воле и без принуждения, сознавая, что обрекаю вас на участь пленника. Я знала вашу историю, и решение это далось мне нелегко. Если бы у меня была хотя бы малейшая возможность спасти вас из Несса, поверьте, я сделала бы это не задумываясь. Мне горько сознавать, что ваши страдания порождены моими действиями, и горечь эта остается со мною на протяжении всех прошедших месяцев.

Такова известная мне правда. Возможно, прочитав это письмо, вы перемените свое отношение к нашему браку. Однако, несмотря на все случившееся между нами, будущее не представляется мне совершенно безнадежным. Мы с вами предназначены друг другу с детства. Возможно, однажды вы найдете в себе силы простить мое невольное предательство. Что до меня, то я готова сделать все возможное, чтобы исправить сотворенное мною.

Прости меня, пожалуйста!

Майя