Тайны белых роз

Уловив напряжение перед прыжком, Винсент в последнее мгновение успел схватить бронзовый подсвечник, выставляя преграду зубам хищника. Мощная, несмотря на небольшие размеры, челюсть сжала внезапно расколовшуюся бронзу, словно тонкую медную проволоку. Эван в это время продолжал читать, невольно ускоряя темп произношения слов, недоступных обычным смертным. На последнем слове, сорвавшимся с его уст, попелави неожиданно сильно рванулся, точно из накинутых на него сетей, и, зарычав, взвился под потолок, чтобы рухнуть вниз, нырнув в зев камина.

– Сбежал, – констатировал Винсент, не скрывая досады.

Согласно кивнув, Эван тихо опустился на подлокотник отодвинутого кресла. Устало потер лицо, ругнувшись столь грязно, что Винсент изумленно приподнял бровь. По кузену и не скажешь, что он такие выражения знает.

– Мы где-то напутали, – заметил он после. – Попелави не должен был выйти на физический уровень и вырваться. Нарушили последовательность.

Он решительно поднялся, направляясь к выходу.

Винсент нагнал его за несколько шагов, и они вместе направились вверх по лестнице. Однако, стоило свернуть в нужный коридор, как хозяин дома нахмурился – дверь кабинета была открыта нараспашку. Из помещения доносились звуки возни. Попросив кузена быть осторожнее, барон влетел в кабинет, застыв на пороге – сцена развернулась… эпическая. Конюх Кларк яростно сражался с тремя церковниками, точно бойцовский пес с дворовыми шавками, Генри с большой чугунной сковородой стоял над клубком тел, выбирая момент, чтобы огреть кого-нибудь по голове.

И он ему представился.

Звук удара эхом разнесся по комнате, хотя, возможно, впечатленному Винсенту просто показалось. В любом случае, церковнику досталось знатно, и он рухнул на пол, словно подкошенный. Второй влетел спиной в книжную полку, отброшенный ударом Кларка, уже вяжущего третьего, самого активного участника, и его засыпало учеными трудами.

Когда вся троица, связанная по рукам и ногам, предстала пред его очи, барон Файнс не мог определиться, чего в нем больше: удовлетворения от удачно завершившейся авантюры или негодования за вторжение и покушение на документы старой аристократии. Все пленники являлись послушниками. Об этом говорили и грубые одежды, и юный возраст. Конечно, вряд ли бы высокопоставленные священнослужители сами полезли в окно чужого дома, но Винсент бы на это посмотрел – зрелище обещало быть на редкость комичным.

Он медленно прошелся перед пленниками туда и обратно, точно размышляя, что делать с нарушителями, после чего предложил сознаться во всем по-хорошему. Поскольку по-плохому им не понравится.

Послушник, получивший по голове, тихо фыркнул. Шмыгнув разбитым носом, заметил, что другого от монстров никто и не ждал. Смотрел смело, почти с вызовом и, наверное, снискал бы каплю уважения барона, не стой между ними древнее и глубокое неприятие. Остальные двое молчали, потупившись, но желанием каяться также не горели.

Ну хорошо…

– Генри, Кларк. Приведите-ка нам парочку наблюдателей, – распорядился барон. – Надо, чтобы признание засвидетельствовала не заинтересованная сторона. А мы пока подготовим наших гостей.

– Как прикажете, милорд, – кивнул Генри, потянув за собой противящегося конюха, опасавшегося оставлять господ наедине с незваными визитерами.

Когда они, наконец, покинули кабинет, Винсент запер дверь и вновь повернулся к церковникам.

– Ну, господа, приступим? Увы, препарат не быстродействующий, а времени у нас не так много.

Открыв шкафчик, достал шприц и склянку с мутноватой жидкостью, открытой еще его дедом. Набрав до половины, устало-небрежно повел плечами, медленно приблизившись к, как ему показалось, младшему из послушников. Жестко вцепился в его волосы, запрокидывая голову и открывая шею с отчаянно бьющейся жилкой, не давая вырваться.

– Ну-ну-ну. Без паники. Ты не умрешь. Я надеюсь.

Ждал ли тот, что вместо иглы ему в вену войдут клыки? Как бы там ни было, он ошибался – всего лишь укол, от которого растекалось по телу ядовитое тепло.

Винсент выждал, когда препарат начнет действовать, беспокоя послушника, заставляя качать головой, дергаться и что-то отрывочно шептать, а потом набрал новую порцию.

– Ну, кто следующий?

И был обложен в ответ эпитетами совсем не церковного лексикона. Не сдержав раздражения, Эван отвесил дерзкому мальчишке смачную оплеуху, сорвав с губ Винсента сдавленный смешок. Ну что ж, выбор сделан. Вот только щенок не давался в руки, мешая сделать инъекцию и грозясь сломать иглу. Пришлось успокоить ударом в челюсть.

К возвращению Генри и Кларка, сопровождавших свидетелей, боязливо озиравшихся по сторонам, видимо, ожидая нападения кровавых монстров, троица достигла нужной кондиции. И это не могло не радовать, так как хотелось вздремнуть за сутки хоть пару часов.

Увидев поджидающих их господ и побитых пленников, фонарщик склонил голову в знак приветствия, пряча поглубже неприязнь – целее будешь. Его сестрица по несчастью, сколь Винсент мог судить по одежде, кухарка, сделала робкий неуклюжий реверанс, что с ее тучной фигурой можно было счесть за подвиг, и почти спряталась за худой мужской спиной.

Генри уже посвятил свидетелей в суть дела, а потому откладывать его не было нужды, и Винсент приступил к допросу словоохотливых преступников, как на духу поведавших собравшимся, кто и зачем отправил их в дом барона. А также о Крейвене. Впрочем, про убийство музыканта они только слышали с чьих-то слов. Однако знали, что того покарали за суть его темную, людям и создателю противную.

Несчастные понятые бледнели и зеленели от страха пред теми, чьи имена слетали с уст послушников. Винсент же лишь поджал губы, когда все его домыслы нашли подтверждение. Мельком взглянул на Эвана: тот продолжал активно записывать, но перо сжимал так, будто готов переломить. Ну или насмерть затыкать виновных. Только вот до бедолаги Крейвена дела ему не было…

Подписывать документ, который положил жрец перед понятыми, те не торопились. Осознание того, во что впутались, тенями легло на их задумчивые лица. Наконец решившись, будто плюнув на все, а возможно, просто устав платить десятину и решив тем самым напакостить раздражающим церковникам, фонарщик оставил на бумаге подпись резким размашистым движением. Следом, опасливо покосившись на барона, будто в омут головой кинулась, расписалась женщина. Опасность близкая и явная, людям простым и недалеким всегда казалась страшнее, чем та, которая лежала за чертой будущего.

Поручив проводить гостей до самого пункта их назначения, а послушников запереть до времени в подвале, Винсент приблизился к кузену, чтобы снова участливо сжать поникшее плечо.

– Они ответят за все.

Эван лишь обессиленно прикрыл глаза:

– Тиану это не вернет.

Крыть было нечем, да Винсент и не собирался, понимая чужую безутешность. Впрочем, главной задачей оставалось избежать последующих трагедий. И он настоял на том, что им следует вздремнуть пару часов, и лишь потом начать все сначала.