Тайны Древнего Лика

– Здравствуйте, Пол. Я уж думал, вы пропали.

– Да нет, я тоже прилетел позавчера. Только другим рейсом, из Сан-Паулу. И успел переделать здесь кучу дел.

– С чего это вас занесло в Сан-Паулу? – недоуменно поинтересовался Батлер. – Вроде бы это совсем в другой стороне.

– Захватил там нужного человека. Приходите, познакомлю. Это действительно нужный человек, можете не сомневаться.

Не прошло и четверти часа, как Батлер вступил под навес обрамленной кустарником круглой площадки ресторана «Виктория Регия». Своей формой площадка повторяла знаменитую одноименную местную кувшинку – подлинное украшение амазонских заводей-стариц. Доусон, одетый в светлые шорты и легкую, в тон шортам, рубашку навыпуск, лакомился вместе с «нужным человеком» кокосовыми орехами в шоколадном муссе.

«Нужного человека», в унисон с наименованием ресторана и кувшинки, звали Викторией. И, как и цветок знаменитой кувшинки, она сияла белизной тонкой блузки и брючек в обтяжку. Виктория Монти, свободная журналистка, была яркой черноволосой женщиной с очень привлекательной грудью, в возрасте между тридцатью и сорока годами – точнее Алекс, по своему обыкновению, определить не смог. Подобные женщины рекламируют по телевизору стиральные порошки, зубные пасты и разные разности для критических дней. Она была похожа на бразильянку, но, как выяснилось в ходе разговора, появилась на свет в Амарилло, штат Техас.

Поработав некоторое время в провинциальной газете, Виктория рискнула резко изменить образ жизни и пуститься в свободное плавание. Начав с Ливана, она вскоре перебралась в Италию. А впоследствии прочно обосновалась в Бразилии, переезжая из одного в другой город Атлантического побережья все ближе к Уругваю – Форталеза, Ресифи, Салвадор, Рио и, наконец, Сан-Паулу. Свои материалы она предлагала различным информационным агентствам, и дела у нее шли очень даже неплохо. Доусон познакомился с ней еще на Адриатике, и с тех пор она не теряла с ним связи, выуживая подробности его постоянных археологических изысканий. Доусон был для нее одним из многочисленных источников информации, и ни о каких других контактах, как понял Алекс, речь тут не шла. Виктория горела желанием побывать в глубинах Амазонии, где ждет не дождется древняя-предревняя пирамида, и собиралась самыми яркими красками расписать предстоящее открытие и донести его до информационных агентств. А значит, подумал Алекс, если и не миллионы, то тысячи узнают об этом чудесном месте, возвращающем счастливое прошлое. И если не тысячи – то сотни поверят. И если не сотни – то десятки отправятся туда, к тем, кто жаждет обрести новых хозяев. Главное – пойдет слух, разбегутся круги по воде, все шире, все дальше и дальше… Власти, разумеется, в конце концов отреагируют, но случится это далеко не сразу.

– Носик попудрить не желаешь, Викки? – минут через десять по-свойски обратился Доусон к журналистке.

– Изгоняешь представителей прессы? Хочешь пообщаться при закрытых дверях? – Виктория промокнула салфеткой свои великолепные рекламные губы и встала, поигрывая узкой талией. – Мочевой пузырь меня пока не беспокоит, я уж лучше туда. – Она показала изящным пальцем на табуреты у стойки бара. – Потом позовешь, если меня к тому времени не снимут.

– Но-но, – сказал Доусон. – Или работа – или секс!

– Эти понятия вполне совместимы. При желании, – ответствовала представительница второй древнейшей профессии, задорно подмигнула Алексу и пошла от столика походкой путаны, провожаемая пламенными взглядами присутствующих на площадке ресторана мужчин.

Доусон восхищенно цокнул языком.

– Какова, а? Сладка, как бригадейро. – Он кивнул на блюдце с бразильским лакомством.

– Да, соблазнительна, – согласился Алекс, не сводя глаз с удаляющейся красавицы. – Думаю, у нее нет проблем с интервью.

– Понятия совместимые…

– В подробности вы ее не посвящали?

– Разумеется, нет. Вы же не против ее участия, Алекс?

– Я только «за». И могу ли я возражать после того, как без вашего разрешения привлек Ника и Джейн?

– Она может быть нам очень полезна, Алекс. Хоть король сам по себе и хорош, но его все-таки делает свита.

– Я уже сообразил. Повторяю: я только «за». Но был бы я ее мужем, в сельву бы не отпустил.

– Уверяю, она бы вас и не спросила, Алекс. Она не из тех, кого можно куда-то не отпускать. Уж скорее, это она не отпустит. – Доусон помолчал и слегка хлопнул ладонью по столу. – Ладно, к делу. Докладываю: практически все вопросы с экипировкой уже решены, остались две-три позиции, это завтра. Никого подозрительного как будто бы не наблюдается, но вы продолжайте отдыхать, на всю катушку. Рекомендую ночную охоту на кайманов.

Алекс отрицательно качнул головой:

– Нет. Охота – это не для меня. Я против убийства животных.

– Но, тем не менее, отнюдь не вегетарианец, – усмехнувшись, заметил Доусон. – Мясом убитых животных не брезгуете. Весьма распространенное явление.

– Знаю. Да, от мяса не отказываюсь, но убивать – увольте.

– А как насчет ловли пираний? Или вам и это не по душе?

– Нет, почему же: рыба – это нормально, даже Иисус народ рыбой кормил. А вообще, Пол, мне гораздо больше нравится не воздействовать на природу, а созерцать природу. Сливаться с природой. Какая здесь красотища, Пол! Зелень… Чувствуешь себя таким спокойным, умиротворенным… Так и кажется, что если бы смог – пустил бы здесь корни, врос в землю, украсился листьями. Покой, никаких проблем…

– Ну, да, зеленый цвет успокаивает, – кивнул Доусон и вдруг встрепенулся. – Смотрите, Викторию и вправду могут увести. Этот мачо прямо анакондой увивается, а она вроде и не против… Ладно, это ее дело. – Он перевел взгляд на Батлера. – Значит, так: вертолет я нашел, договорился с хозяином. Запросил он, конечно, немало, – но я цену сумел-таки сбить. Машина в нашем распоряжении, он и пилота дает. Пару дней полетаете по окрестностям – на всякий случай, если вы все-таки под наблюдением. Потом я загружусь: продовольствие, палатки, фонари, тросы, оружие – мало ли что… В общем, список солидный. Загружусь, а вы будьте готовы. Позвоню вечером, накануне, и с утра пораньше – вперед! Пойдем до Тефе, там дозаправимся – и дальше, на Фонти-Боа. Еще раз заправимся, возьмем с собой запас – и до «пункта Икс». Я эту точку почувствую, они меня, кажется, ведут. Сесть там, скорее всего, не получится, поэтому груз спустим на тросах, и сами таким же образом… Вертолет уйдет в Фонти-Боа и будет там ждать, а потом, когда потребуется, мы его вызовем. Вернее, я вызову, вас-то там уже не будет, если все удастся. И когда вернетесь – неизвестно.

– Неизвестно, – подтвердил Алекс. – Время там другое, мы ведь можем и через месяц появиться, и через год. Значит, вы остаетесь… Да, это правильно. Вы большой стратег, Пол. Или тактик – я эти понятия всегда путаю. И что, вы так и будете постоянно сидеть в этом Фонти-Боа до нашего возвращения?

– Зачем? Когда вернетесь – сделаете звонок Армандо, и он вас заберет. Прилетит отсюда, из Манауса, и заберет. А я буду с ним связь держать.

– Кто это – Армандо?

– Пилот. Человек надежный, я выяснял, причем не в одном месте. Лишнего не выспрашивает. Знаете, из тех: за ваши деньги – все что угодно… Пока вы там, найму рабочих, расчистят площадку у пирамиды, чтобы вертолет смог сесть.

– Может зарасти…

– Значит, оборудую постоянный лагерь. Главное – утрясти все вопросы с администрацией. Думаю, тут проблем не будет, деньги убеждают лучше слов. – Доусон придвинул к себе тарелку с шариками бригадейро, но есть не стал. – А вернетесь, Виктория все распишет в лучшем виде… Читали ее статьи?

Батлер отрицательно покачал головой:

– Не приходилось.

– Она умеет, – заверил Доусон.

– Это все хорошо… – медленно начал Алекс. – Но, вообще, дело пока не совсем ясное. Мы с вами создали некую умственную конструкцию, в силу нашего понимания. Но где гарантия, что мы идем по правильному пути? Нет такой гарантии…

– Вот и проверим на практике. Пирамида там точно есть, а вот работает ли переход?…

– Вы говорили, они вас ведут… Вы это чувствуете?

– Это на уровне интуиции, какой-то внутренний сигнал…

Батлер перевел взгляд на журналистку. Она смеялась, прижав ладони к щекам и извиваясь гибким телом на высоком табурете. Над ней склонялся усатый красавец, тоже весь в белом, и что-то говорил с улыбкой змея-искусителя, и глаза его прямо-таки сверкали от вожделения. Чем-то он напомнил Алексу Леопольда Каталински.