Тайны гениев

Все то, о чем мы говорили в этом разделе, вы услышите уже в первых тактах Токкаты Баха. Один и тот же мотив звучит три раза в разных регистрах. Это – триединство Бога, которое предстает как идея начала Творения.

Первый раз этот мотив звучит в правой части клавиатуры, затем в абсолютном центре, а в третий раз – слева, в басах, создавая полнейшую симметрию к местоположению первого мотива. Итак, перед нами – совершеннейшая Структура – ЛОГОС, о которой написано в Новом Завете. А вот затем Бах создает невероятное: гигантское созвучие, которое воспринимается как ужаснейший диссонанс. Это и есть ХАОС, разрушение, нагромождение. Оно звучит, как вспышка Сверхновой, разрушительный взрыв.

Смерть выступает против жизни, ХАОС против ЛОГОСА.

Здесь звучат все трубы огромного органа. (Я убежден, что именно этот момент музыки Баха имел в виду поэт Осип Мандельштам, когда писал в стихотворении “И.С. Бах” про “...органа многосложный крик”). Но немедленно вслед за этим разрушением звучит разрядка, разрешение, которое означает победу Логоса. И если три мотива триединства звучат в миноре, что само по себе символизирует наше земное восприятие начала (ибо в структуре космической системы обертонов минора не существует, поскольку минор – это построение, найденное нами на Земле),

то созвучья Хаоса не содержат в себе ни минорного ни мажорного

(отсутстствует их главный показатель – терция), ибо в хаосе не может быть ни земной ни небесной логики.

Но вот победа Логоса звучит в мажоре,

то есть в законах космических обертонов.

Победа логики, структуры и жизни над смертью и разрушением.

Все дальнейшее звучание музыки – идея грандиозного строительства.

В принципе для того чтобы описать Токкату и фугу целиком, следовало бы написать отдельную большую книгу. Поскольку эта музыка философски и структурно настолько многомерна, что в ней можно прочитать массу вопросов и ответов, связанных с Творением. Совершенно ясно, что Бах обладал невиданным на Земле музыкальным знанием о Бытии, о тайнах жизни и смерти. Все, что мной написано в разделе “Библия о музыке”, поможет войти в ту волну, на которой существует эта баховская музыка.

Поэтому я рекомендовал бы читателю, внимательно прочитав эти страницы, по свежим следам послушать Токкату и фугу ре-минор. Иначе все рассуждения о музыке без самой музыки читать неинтересно.

Концерт – самая невероятная музыкальная форма.

И вдруг...

неожиданное отступление.

Я полагаю, что некоторые читатели уже не раз улыбнулись, читая эту книгу. И я знаю почему.

Огромное количество превосходных степеней! Сколько всякого “гениального”, “грандиозного”, “таинственного”, “невероятного”.

Бесконечные “Космос”, “Вселенная”, “Вечность”, “Творение”! А количество восклицательных знаков!

Да вы, конечно, правы. Такое не очень позволительно в научных книгах, в учебниках, в искусствоведческой литературе. Но, во-первых, в традиционном смысле это ни то, ни другое, ни третье.

Тогда что же это?

Это – книга, написанная с верой, что именно сейчас она может оказаться необходимой какому-то количеству людей. И прежде всего тем, кто не хочет попасть под страшную молотилку нашего времени, молотилку, выколачивающую из человека Духовность, индивидуальность, творческое начало.

Под молотилку телевидения, массовой культуры, поп-культуры, тенденции потери Слова и гибель важнейшего предмета школ и гимназий на протяжении тысячелетий – риторики.

Там, где заканчивается Слово на высшем уровне, начинается музыка, ибо мы приближаемся к понятиям неизреченным. Но там, где Слово не начинается, поскольку его нет в Душе, начинается насилие.

Если вам приходилось когда-нибудь встречать людей с диагнозом “болезнь Альцгеймера”, то вы могли заметить, что люди, заболевшие этой болезнью, становятся необычайно раздражительными и даже агрессивными, ибо они забывают слова, имена и в результате не могут выразить своих мыслей.

У них иногда появляется чувство раздражения.

Словно виноват собеседник, который по глупости своей не может понять, о ком или о чем идет речь.

“Ну-у-у-у, этот, как его, который сказал... этому, о том, что нужно идти... туда... в это... как его... и взять... то”.

Человек, произнесший подобную ахинею, никак не может объяснить себе, почему его не понимают. Иногда от такого человека можно даже основательно получить по шее.

Почему я об этом пишу? Да потому что болезнь Альцгеймера – это заболевание мозга, пока, к сожалению, не поддающееся лечению. И эта болезнь более всего характерна для людей преклонного возраста. Но все чаще среди тех, кому сегодня пятнадцать-двадцать лет (и старше и младше), я наблюдаю все признаки неспособности выразить мысль. Хотя с точки зрения медицины они как бы здоровы.

Я называю это состояние “духовный Альцгеймер”. И знаю, что человек, обладающий необходимостью высказаться, поделиться сложными проблемами, но лишенный чувства слова, способности выразить свои мысли, становится агрессивным.

В этой порожденной отсутствием ЦЕНЫ СЛОВА, агрессивности я усматриваю причину редчайшей засоренности языка огромного количества людей, речь которых слышу, бродя по городам и весям России.

В убогом словарном запасе говорящих,

в самом принципе построения фраз,

в не имеющем аналогий с другими странами

количестве “странных слов”, которые при переводе

на любой другой язык Планеты могут только

вызвать ощущение, что человек,

их произносящий, – болен

и требует немедленного помещения

в психиатрическую лечебницу –

одна из нынешних трагедий страны.

Ибо слово энергетично. Они, эти бесконечные слова, попадая в атмосферу, создают чувство беспокойства, неуверенности, жестокости и жесткости.

Я пишу эту книгу с лихорадочной скоростью, ибо меня не покидает ощущение, что всем, кто хочет что-то реально изменить, нужно спешить, ибо такого количества экспериментов, начиная с октября 1917 года, не выдержит ни одна нация. Даже столь крепкая и активная, как русская. Но вернемся к музыке.

Концерт – самая невероятная музыкальная форма.

Знаете почему вместо того чтобы писать о жанре концерта, я ударился в отступление?

Да просто я представил себе, как читатель фыркнет и скажет:

– Ну, ладно, Вселенная, Вечность. Допустим.

Но что же невероятного в музыкальном жанре концерта?

Чем он невероятнее, чем другие?

Есть фортепианные и скрипичные концерты Баха,

Моцарта, концерты Вивальди и Чайковского, Брамса и Шостаковича.

Тогда я задам вам вопрос:

А что означает само слово “КОНЦЕРТ”?

А вот здесь-то и начинается мистика. Многие знают, что слово “концерт” в переводе с итальянского означает “соревнование”.

И тогда все объясняется просто: концерт для скрипки с оркестром – соревнование между скрипкой и оркестром.