Тайны магического следствия

Лэмси успел приехать раньше нас, хоть я и не видел его машины. Наверняка в целях конспирации он оставил ее в нескольких кварталах отсюда. При виде Бетти брови его удивленно взметнулись.

— Знакомься. Это мой напарник. Вернее, напарница. Она — репортер.

— Бетти, — представилась девушка.

— Репортер… Кхм, — недовольно кашлянул Лэмси. — Я думал, у нас приватный разговор.

— Бетти умеет держать язык за зубами, — заверил я.

— Не волнуйтесь, мистер Лэмси. Я знаю правила игры, — закивала девушка.

Он махнул рукой:

— Ладно, Рик. В конце концов это твои проблемы, а не мои. Заходите на кухню. Гостиную давно не прибирали. Я б со стыда умер, принимая в ней столь очаровательное создание.

— Спасибо за комплимент, — поблагодарила Бетти. — Но пусть вас как можно меньше интересует моя внешность. Я бы предпочла, чтобы меня ценили за деловые качества.

— Бетти — отличный репортер. Сегодняшний материал об убийстве Кисани — ее рук дело.

— Даже так! — присвистнул Лэмси. — Тогда я польщен вдвойне. Сразу чувствуется почерк профессионала.

Мы расположились на крохотной кухне. Тут нашлось место только раковине с облупившейся эмалью, газовой двухконфорочной плите, маленькому холодильнику и столику с тремя неустойчивыми табуретами из белого пластика. Занавеска в цветочек была задернута. С улицы нас точно не увидят.

— Что ты хотел узнать от меня, Рик?

— Кое-какие детали, связанные с некропамятью Визиря. Ты захватил с собой исходники?

— Да, — сказал Лэмси. — Только я не понимаю, на кой хрен они тебе понадобились? Там ничего нет, кроме глюков. Ты же помнишь, в какой кондиции пребывал Визирь. Он обдолбался до полного помутнения разума. Ни один суд не возьмется рассматривать такие исходники в качестве улик. Впрочем, кому я это рассказываю! — Он гротескно всплеснул руками.

— Я всего-навсего хочу проверить одну гипотезу. Покажи снимки, — попросил я.

— Держи. — Лэмси передал мне пухлый конверт. — Просто чудо, что они сохранились в нашем архиве. Еще денек, и все это полетело бы в мусорную корзину.

— Значит, нам повезло. Сейчас выясним насколько. Лупа у тебя тоже имеется?

— На, возьми, нищеброд, — засмеялся он.

Я по очереди рассмотрел через лупу полдюжины снимков. Да, умельцам из лаборатории пришлось изрядно постараться, чтобы вычленить из этого хаоса четкое изображение миссис Корнблат. И все же мне удалось увидеть главное на одном из них. Судя по порядковому номеру, это был самый последний снимок, выуженный из некропамяти.

— Бетти, взгляни. Что скажешь? — Я передал картинку девушке вместе с лупой.

Глаза ее широко раскрылись. Она неотрывно смотрела на светлое пятно в центре снимка. Если подключить немного воображения, становится ясно, что это…

— Ифрит! — еле выдохнула девушка.

Лэмси нахмурился, недоуменно посмотрел на меня.

— Рик, я ни хрена не понимаю. Что за игру ты затеял за моей спиной.

— Сейчас узнаешь. Но сначала скажи — ты выполнил мою вторую просьбу?

Вместо ответа он слегка пнул стоявший возле ножки стола коричневый саквояж из потертой во многих местах кожи.

— Все здесь. Радиус действия — тысяча ярдов. Ты умеешь пользоваться этой штуковиной?

— Да, — кивнул я.

— Тогда жду объяснений.

Мой рассказ занял с полчаса времени. Сначала Лэмси отнесся скептически к тому, что услышал от меня, но потом подключилась Бетти. Вдвоем нам удалось обработать капитана. А чуть погодя я изложил ему свой план, который стал сюрпризом для всех, включая девушку.

Лэмси вздохнул:

— Не верю, что я ввязался во все это… Ты гребаный авантюрист, Рик! Из-за тебя у меня будет куча неприятностей!

— Ничего! Завтрашний день будет решающим. Все встанет на свои места. Не подкачай, я очень многое поставил на эту карту. О времени и месте я сообщу позднее.

Глава 30

Я отвез Бетти на ее квартиру. Она снимала жилье вместе с другой девушкой, которая работала в редакции корректором.

Мы постояли у подъезда, я поцеловал Бетти и с грустью посмотрел, как она заходит внутрь. Мне же сегодня предстояло совершить еще несколько разных дел, от которых зависело многое, включая и мою жизнь.

Был поздний вечер, но Лавка оккультных товаров работала. Я переступил через порог.

При виде меня Айзек Шнобель едва не полез на стену, а его помощник и вовсе с позором спрятался в подсобке.

Губы Айзека подрагивали, руки тряслись старческой дрожью.

Я высыпал на прилавок несколько патронов сорок пятого калибра и положил рядом с ними рисунок Бетти с охранными заклятиями. Торговец перепугался еще сильнее.

— Срочный заказ, — объявил я. — Мне нужно, чтобы ты аккуратно нанес на каждый из патронов надпись, которая изображена на этой картинке. У тебя ровно два часа времени. И не вздумай налажать! Тогда я вернусь и разнесу твою лавочку к ядреной фене! Ты меня понял?

Айзек часто закивал.

— Этого хватит? — Я оставил на прилавке две мятые купюры.

— Да-да, вполне, — заверил торговец.

— Приятно слышать. Отложи в сторону все дела и займись этим заказом. Время пошло.

Я покинул лавку, надеясь, что несчастного Айзека не хватит кондратий. Это было бы весьма несвоевременно.

Дальше по плану был телефонный звонок в посольство Арабии. С большим трудом удалось добиться, чтобы меня связали с Ахмараджи. Наконец второй секретарь посольства взял трубку.

— Слушаю. — В его голосе сквозило раздражение смертельно уставшего человека.

— Господин Керим Ахмараджи?

— Да. Это Керим Ахмараджи собственной персоной. С кем имею честь говорить?

— Рик Дональд. Мы вместе нашли труп господина Али Мугараба.

— Рик? Да, я вспомнил вас. Слушаю внимательно.

— Мне нужно встретиться с вами.

— По какому вопросу? — безжизненно спросил второй секретарь.

— Это касается смерти Визиря.

— Не понимаю, — вяло сказал он. — Убийца установлен, скоро суд. А я завтра вечером отбываю вместе с телом почтеннейшего Али Мугараба на родину и вряд ли вернусь обратно.

— Вас наказали? — с сочувствием спросил я.

— На мне лежит косвенная вина за его гибель, — дипломатично ответил Ахмараджи.

— И все же я настаиваю на встрече.

— Да уж… Вы действительно очень настойчивы. Хорошо, приезжайте в посольство, я распоряжусь, чтобы вас привели ко мне без проволочек.

— Не вариант. Встреча должна состояться на нейтральной территории. В посольстве слишком много посторонних глаз и ушей.

— Почему я должен все бросить ради того, чтобы иметь удовольствие снова лично лицезреть вас?