Тайны мирового разума и ясновидение

"Ойротский шаман утверждает, что когда он входит в транс, его душа может отделиться от тела и воспринимать предметы и явления, недоступные органам чувств. Ставили эксперименты: действительно шаман описывал конкретное событие, происхо­дившее в тот самый момент за сотни километров.

А вот один из случаев, свидетелем которого был я сам. У пастуха ночью в грозу ушел табун лошадей. Искали его неделю. И встревожились не на шутку. Обратились к шаману. Он вошел в транс и точно обозначил нахождение табуна в 150 километрах от места, где его потеряли. Позвонили в ближайший поселок от указанного шаманом места, и вскоре табун нашли".

В мифах многих народов описывается гибель героев и их возрождение. Причем не просто гибель, а их путешествие по за­гробному миру. Там они переносят тяжелые испытания, после чего возвращаются на землю. Совершив такое неестественно трудное перевоплощение от жизни через смерть к жизни, они ока­зываются наделенными сверхъестественной силой, оставаясь вечно юными и бессмертными.

Так, в наиболее древних обрядах, которым около 6000 лет (ассиро-вавилонских), проявляет себя аллегория умирающего и затем воскресающего бога. Обряды посвящались Таммузу и Иттар. Сценарий этого обряда такой: Богиня-мать спускается в под­земный мир, чтобы найти волшебный эликсир, которым можно было бы оживить своего сына и мужа Таммуза. Такая же темати­ка просматривается и в древнеегипетских мистериях Изиды и Осириса. Здесь речь идет об убийстве и расчленении тела Осири­са его братом Сетом. Этот сюжет используется в ритуале. В кон­це концов сестры Изида и Нефтида воскрешают Осириса.

В Древней Греции и соседних государствах подобные мис­терии, связанные с умиранием и воскресением, были распростра­нены очень широко. Так, известно, что в Атике происходили зна­менитые элевсинские таинства. Они базировались на мифе о бо­гине плодородия Деметре и ее дочери Персефоне, которую похи­тил повелитель царства мертвых Плутон. Здесь также идет речь о том же: смерти и воскрешении, возрождении, хотя она и трак­туется как аллегория сезонной цикличности в природе.

Собственно, такие же обряды по своей сути были в культах Митры, Гермеса, в Индии и Тибете. Они имелись также у наро­дов Севера, у африканских племен и на американском континен­те в доколумбовские времена. У многих народов существовали так называемые обряды посвящения, но они относились не к от­дельным личностям, а к целым социальным группам и даже наро­дам. Это были ритуалы, преобразующие личность. Их обычно приурочивали к таким моментам, как рождение ребенка, обреза­ние, наступление половой зрелости, вступление в брак, вторая зрелость, смерть. Проходили эти обряды в основных чертах так. На первом этапе посвящаемых отделяли, изолировали от всего остального общества. Такая изоляция длилась недели и даже месяцы. За это время их готовили к тому, с чем они должны будут столкнуться на последующих этапах посвящения. Им говорили, что они должны будут вступить на незнакомую территорию. Все об этой территории им старались рассказать. Это длилось в виде сказаний, легенд, ритуальных песен и танцев. Второй этап ре­шающий. Он называется "переход". В это время для изменения сознания, которое должно имитировать превращения, применя­ются сильнодействующие методы. Среди них лишение сна, пост, боль, нанесение увечий и т.д. Здесь все пригодно, лишь бы до­биться эмоционального и физического стресса. Применяются так­же психоделические средства. Испытавшие на себе все это люди проходят через нечеловеческую боль, хаос, смятение и страх в их крайних выражениях. Все это кончается обновлением и пере­рождением личности. На третьем этапе происходит воссоедине­ние посвящаемых с остальным обществом.

Описанные ритуалы преследуют не только социальные цели (посвященные приобретают новые функции в обществе). Они го­товят человека к его смерти. Пройдя все это, каждый знает, по­нимает, осознает на клеточном уровне, что смерть не является окончанием существования личности, а только является перехо­дом к другому состоянию сознания.

Специалисты считают, что и в некоторых обрядах христи­ан просматриваются отголоски того же посмертного опыта, во время принятия Святых тайн христиане складывают руки на гру­ди так же, как это принято делать у покойников. Обряд крещения у христиан также можно трактовать в том же духе: тот, кого крестят, входит в водную купель, что, возможно, символизирует вхождение умершего в воды потустороннего мира, о чем говори­лось ранее.

Обряды инициации (совершеннолетия, если можно так ска­зать), которые и сегодня проводятся в Африке и Латинской Аме­рике, также построены на возвращении к жизни после символи­ческой смерти. Юноша, участвующий в обряде, превращается в мужчину, заглянувшего за роковую черту. В этом обряде по­смертный опыт приобретается в продолжении нескольких дней (как и при посвящении в шаманы).

Практика приобщения к посмертному опыту еще в древнос­ти составляла скрытую часть учений тайных обществ. "Книги мертвых" можно рассматривать как своего рода инструкции, путеводители, руководства для проведения опытов посмертных состояний. Известно, что в Древней Греции существовало обще­ство орфиков. Существовало оно и на Древнем Востоке. В част­ности, в это общество был принят философ Платон. Тем самым он был приобщен к тайнам познания посмертного опыта. Испы­тав все это на себе, Платон считал, что чрезвычайно важно, что­бы человек еще при жизни приобщился к знанию посмертного опыта, который ему предстоит в конце жизни испытать. Основа­тель общества полулегендарный Орфей заимствовал эти знания у египтян. У Диодора Сицилийского в книге "Историческая биб­лиотека" говорится о том, что Орфей побывал в царстве мерт­вых и оттуда вернулся обратно в мир живых.

Известно и второе тайное общество — общество эвлизианских мистерий. В этом обществе состоял известный Софокл. Он писал так: "О, трижды блаженны те из смертных, которые сходят в Аид, узрев эти таинства".

Мистерии Озириса и Адониса, а также дионисейские обря­ды также содержали этот же посмертный опыт. Более поздние тайные общества — розенкрейцеров, а также франкмасонов так­же содержат ритуалы, в результате которых проигрывались пос­ледовательные состояния этого опыта. В результате посвящае­мый переживает символическую смерть и после этого возвраща­ется к жизни, но в новом качестве.

Мы уже говорили, что главным вопросом достоверности этого опыта является расшифровка тех образов, которые при этом описываются. Ясно, что в данном случае речь идет о "под­сознательном", которое лучше называть "бессознательным". В "бессознательном" каждого отдельного человека содержится информация обо всем во Вселенной: о том, что было, что есть и что будет. Эта информация как часть информационного поля Вселенной содержится в форме, которая лишена визуальных форм, конкретных образов, к которым мы привыкли здесь, на которые опирается наше сознание. Символы, содержащие инфор­мацию в "бессознательном", сменяют друг друга. И главный вопрос состоит в установлении раскодировки этих символов, перевода их на язык нашего сознания, в котором нет аналогов. Это вопрос вопросов. Поэтому, когда побывавший в загробном мире человек описывает свои видения в привычных для нас и него образах, то это отнюдь не значит, что именно эти образы он видел в потустороннем мире. Просто символы на уровне его "бес­сознательного" принимают определенные конкретные образы, свойственные для нашего сознательного. Поэтому и получается замкнутый круг, который можно разорвать только в том случае, если понять, расшифровать связь между символами бессознатель­ного и конкретными образами сознательного. Теперь понятно, почему психолог К.Г.Юнг писал о "крайней пустоте и баналь­ности сообщений из "мира духов". Абсолютно все приведенные выше факты имеют смысл только в том случае, если мы постиг­нем эту дешифровку. В противном случае все представляется довольно банальным, как считал К.Юнг. Чтобы проиллюстри­ровать это, приведем несколько описаний, которые известны и описаны в различных источниках. А после этого перейдем к экс­периментальной психологии, которая и позволяет проводить эту дешифровку.

Душа в загробном мире

О писания загробной жизни даются, как прави­ло, в привычных нам земных образах. Если понимать эти образы буквально, реально су­ществующими, то в большинстве случаев это вызывает недоумение. Как же иначе, ведь в загробной жизни описываются яблоневые сады, дома и города, восход и заход солнца.

Бети Мальц 28 минут находилась в со­стоянии клинической смерти. О своих виде­ниях, своем посмертном опыте она опублико­вала не только интервью в газетах, но и от­дельную книгу. Она описывает, как после смерти она тут же оказалась "идущей вверх по прелестному зеленому холму... Я шла по траве такого ярко зеленого цвета, какой мне никогда не приходилось видеть". Она пишет о том, что ее сопровождала другая "высокая мужская фигура в широкой одежде". "Я по­думала, не ангел ли это... Слева от меня рос­ли разноцветные цветы. Также деревья, кус­ты... Мы вышли к великолепному серебрис­тому сооружению. Оно было похоже на дво­рец, но без башен. Когда мы шли к нему, я слышала голоса. Они были мелодичны, гар­моничны, сливались в хор, и я слышала сло­ва "Иисус"... Ангел шагнул вперед и ладо­нью прикоснулся к воротам, которых сперва было я и не заметила. Ворота высотой около четырех метров были из цельного жемчужно­го листа". После того, как ворота открылись, "я увидела внутри то, что представлялось улицей золотого цвета с перекрытием из стекла и воды. Появив­шийся желтый цвет был слепящий. Нельзя описать его. Я никого не видела, но ощущала чье-то присутствие. Внезапно я поняла, что этот свет был Иисус". Бети Мальц получила приглашение пройти в ворота, но она вдруг вспомнила об отце, который мо­лился о ней, о том, чтобы она ожила. Тем временем ворота за­крылись, и она вернулась вниз по холму. Любопытно, что при этом она заметила солнце, которое восходило над усыпанной драгоценными камнями стеной. Со временем этот фантастичес­кий восход солнца превратился в реальный восход солнца над ее городом, в больнице которого она вновь вернулась к жизни.

В книге Джон Майерс "Голоса на краю вечности" (1973 г.) описан посмертный опыт женщины, которая после того как умерла пришла в обильно залитое светом место. Свет изливался из "окна на небо". Она вспоминает так: "То, что я увидела там, заставило поблекнуть все земные радости. Я хотела присоединиться к ра­достной толпе детей, поющих и резвящихся в яблоневом саду... На деревьях были сразу и благоухающие цветы, и зрелые крас­ные плоды. Когда я сидела там, упиваясь красотою, я постепен­но стала ощущать Присутствие, Присутствие радости, гармо­нии и сочувствия. Сердце мое рвалось к тому, чтобы стать час­тью этой красоты".

В книге "Возвращение из завтра" рассказывается о "по­смертном" опыте врача из Вирджинии Джорджа Ричи. В книге описано, как после клинической смерти Ричи вернулся в малень­кую комнату, где лежало его тело, и только после этого понял, что он мертв, и при этом комната обильно наполнилась светом, который он ощущал как присутствие Христа, "присутствие столь утешительное, столь радостное и всепоглощающее, что я хотел навсегда целиком погрузиться в его созерцание". Затем он уви­дел три видения. Первые два, казалось, относились к "совсем иному миру, занимающему то же пространство, что и наша Зем­ля, и также имеющему много земных черт — улицы и сельская местность, университеты, библиотеки, лаборатории. От другого же мира я имел только мимолетное впечатление. Теперь мы, ка­залось, уже больше не на Земле, но невероятно далеко, вне вся­кой связи с ней. И здесь, все еще на большом расстоянии, я уви­дел город — но город, если такое можно помыслить, построен­ный из света, где стены, дома, улицы, казалось, излучают свет, а вдоль них двигались столь же ослепительные яркие существа, как и Некто, стоящий рядом со мной. Это было лишь мгновенное видение, ибо в следующий момент стены маленькой комнаты со­мкнулись надо мной, ослепительный свет померк, и странный сон овладел мною".

Р.Моуди во второй своей книге ("Размышления о жизни после жизни") описывает те впечатления, которые вынесли из посмертного опыта опрошенные им. Так, один мужчина оказал­ся в "сельской местности", с ручейками, травой и деревьями, го­рами; женщина, которая оказалась в столь же "прекрасном мес­те", рассказывает: "вдали... я могла видеть город. Там были зда­ния — отдельные здания. Они сверкали, светились. Люди там были счастливы. Там была искрящаяся вода, фонтаны... город света — так, я думаю, можно было бы назвать его".