Тайны мирового разума и ясновидение

Однако в конечном счете наше суждение об этом и других "посмертных" явлениях должно основываться на учении, кото­рое вытекает из них, — будь оно или дано каким-то "духовным существом", увиденным в момент смерти, или просто подразуме­вается или выводится из этих явлений".

Продолжим рассмотрение анализа Р.Моуди. Он сообщает, что "в нескольких случаях пациенты рассказывали, как во вре­мя своего предсмертного опыта они приближались к чему-то, что можно было бы назвать границей или каким-то пределом (водное пространство, серый туман, двери, ограда, тянущаяся через поле, просто линия). Приводятся такие свидетельства:

1) "Я умерла от остановки сердца. Как только это случи­лось, я сразу же очутилась в середине какого-то волнующегося поля. Оно было прекрасно, и все было ярко-зеленым; такого цве­та я никогда не видела на земле. Вокруг меня все было в свете, прекрасном, восхитительном свете. Перед собой я увидела изго­родь, которая тянулась через все поле. Я направилась к этой изгороди и увидела по ту ее сторону человека, который двигался ко мне навстречу, как бы для того, чтобы встретить меня. Я хоте­ла подойти к нему, но почувствовала, как меня непреодолимо тянет обратно. Я увидела, что и этот человек также повернулся и стал удаляться от меня и от этой изгороди".

2) "Я был госпитализирован в очень тяжелом состоянии, почти неделю продолжалась кома. Мои врачи уже сомневались, останусь ли я в живых. И вот, когда я был без сознания, я вдруг почувствовал, как меня поднимает вверх, как будто у меня со­всем не было физического тела. Яркий белый свет появился пере­до мною. Свет был таким ярким, что я не мог ничего сквозь него видеть, но в то же время в присутствии этого света было так спокойно, так удивительно хорошо. Я никогда не ощущал в моей жизни ничего подобного. До моего сознания дошел мысленный вопрос: "Хочешь ли ты умереть?" Я ответил "не знаю, так как я ведь ничего не знаю о смерти". Тогда этот белый свет сказал мне: "Перейди вот эту черту, и будешь знать". Я почувствовал, что передо мной находится какая-то черта, хотя фактически я ее не видел. Как только я пересек эту черту, на меня нахлынули еще более удивительные ощущения мира, спокойствия, никакой оза­боченности".

3) "У меня был сердечный приступ. Я вдруг обнаружила, что нахожусь в черном вакууме, и я поняла, что я покинула свое физическое тело. Я знала, что умираю, и я подумала: "Боже, я жила бы лучше, если бы я знала, что это случится сейчас. Пожа­луйста, помоги мне". И немедленно я стала выходить из этой черноты через что-то бледно-серое и продолжала двигаться, скользя в этом пространстве. Потом я увидела перед собой се­рый туман и направилась к нему. Мне казалось, что я двигалась к нему не так быстро, как мне бы хотелось, потому что я поняла, что приблизившись ближе, я смогу что-то увидеть сквозь него. За этим туманом я видела людей. Они выглядели так же, как и на земле, и я еще видела нечто, что можно было бы принять за какие-то строения. Все было пронизано удивительным светом: живи­тельным, золотисто-желтым, теплым и мягким, совсем не похо­жим на тот свет, который мы видим на земле.

Когда я приблизилась, я почувствовала, что прохожу сквозь этот туман, это было удивительное, радостное ощущение. На человеческом языке просто нет слов, которыми можно было бы это описать. Прямо перед собой я увидела моего дядю Карла, который умер много лет назад. Он преграждал мне путь, говоря: "Иди назад, твое дело на земле еще не закончено. Сейчас возвра­щайся назад". Я не хотела идти назад, но у меня не было выбора, и я тут же вернулась в свое тело. Я вновь ощутила эту ужасную боль в груди и услышала, как мой маленький сын плакал и кри­чал: "Боже, верни мамочку!"

То, что современные реанимированные воспринимали пос­ле своей смерти как некий предел, мы находим и в древних источ­никах. Так, на глиняных табличках Древнего Вавилона клино­писные знаки сохранили повесть о Гильгамеше (III тысячелетие до н.э.). Там описывается путь Гильгамеша в царстве умерших. Там имеются такие слова:

"...тяжелая дорога.

Глубоки воды смерти, что ее преграждают".

Более поздней вавилонской традицией этих вод является река Хубур.

"Да, оставляют нас наши отцы, уходят дорогою смерти, реку Хубур переходят, как говорят издревле".

В древнеегипетских текстах пирамид также упоминается река на пути душ, которые направляются в загробный мир. В античных источниках эта река называется разными названия­ми — Лета, Стикс, Ахерон. В "Энеиде" Вергилия эта река пред­стает Энею, когда тот сходит в подземное царство. Там имеются такие строки:

"К берегу страшной реки стекаются толпы густые, жены идут и мужья, и героев сонмы усопших". Собственно, еще рань­ше, на саркофагах этрусков имеются изображения водной пре­грады, которую должны перейти души на своем пути. Таким об­разом, все факты говорят за то, что этот образ преграды, преде­ла, реки и т.д. на пути следования души из этого мира в тот, загробный мир, присутствует в разных культурах, у разных на­родов, в разные времена. Как и многие тысячи лет тому назад, эту преграду встречают современные люди, пережившие внетелесный опыт. Так, души китайских праведников могут достичь островов блаженных только после преодоления вод. Буддисты Японии также упоминают загробную реку Сандзу. У даяков (Ин­донезия) путь в страну мертвых также проходит через воды за­гробной реки. В Австралии аборигены считают, что души тех, кто умерли, ждут "бесконечные воды (река)". Кстати, этим тер­мином они называют Млечный путь. У ацтеков считалось, что мир ушедших окружает река. Для того, чтобы достичь этого мира, необходимо преодолеть воды этой реки.

В шаманизме прослеживается тот же образ. Когда шаман отправляется в мир своих предков, он обязан преодолеть воды реки, причем дважды — когда добирается в мир умерших и на обратном пути, при своем возвращении оттуда. Образ реки на пути в загробный мир присутствует и в погребальных обычаях славянских народов. В русских народных причитаниях упоми­нается река, которую душа в посмертном своем пути должна преодолеть. Специалист по этим вопросам В.Я.Пропп, анализи­руя этот образ в русском фольклоре, приходит к такому заклю­чению: "Все виды переправы указывают на единую область про­исхождения: они идут от представления о пути умершего в иной мир, а некоторые довольно точно отражают и погребальные об­ряды".

Таким образом, можно заключить, что образ реки и пере­правы через нее является устойчивым элементом посмертных пере­живаний, который присутствует в представлениях далеких друг от друга культур и народов. Более того, как мы уже говорили, этот же образ описывают и современные реанимированные. Со­вершенно очевидно и естественно, что конкретное воплощение образа определяется жизненным опытом тех, кто переживает внетелесный опыт. Современная реанимированная впоследствии вспоминает: "Я находилась в узком тоннеле... Я стала входить в этот тоннель головой вперед, там было очень темно. Я двигалась через эту темноту вниз..." Примерно то же сообщают живущие в Туруханском крае ингансаны. Им хорошо знакома практика шаманистских путешествий в загробный мир. Они тоже говорят о пути через совершенно темный, узкий проход, по которому душу увозит упряжка в мир предков. Любопытно, что душу в этом случае везут олени, а стены темного, узкого тоннеля состоят из снега.

В таком же духе: долгий посмертный путь душ древних ва­вилонян лежит через пустыни. Души русских пробираются в мир предков "по лесам, да по дремучим, по болотам, по седучим, по ручьям, по прегрубым... "

Таким образом, форма зависит от веры или системы культу­ры, хотя, несомненно, что сам опыт посмертного состояния не зависит от них. В принципиальных, главных чертах представи­тели всех народов и времен описывают посмертное состояние одинаково. Это и есть нечто единое, общечеловеческое, имею­щее один и тот же смысл, одну и ту же идею о том, что душа переступает некую черту, предел, после которой все становится необратимым, бесповоротным. Вавилонские тексты гласят, что кто переходит мрачную реку Хубур, тот попадает в страну, "от­куда нет возврата". Реки подземного античного мира — Лета, Стикс и Арехон — несут в себе воды забвения, которые стирают память прошлого, память личности. В шаманистской традиции также считается, что человек совершенно умирает в том случае, когда его душа переходит "воды смерти".

Более половины реанимированных, поданным "Американ­ского журнала психиатрии", упоминают о близости черты, "пос­ле которой нет возврата".

Анализируя этот вопрос в историческом аспекте, специа­листы приходят к очень интересным заключениям. Оказывается, что в памятниках культуры разных стран и народов на протяже­нии последних семи тысячелетий непременно встречается знак ладьи в потустороннем мире. Они доказывают, что "ладья мерт­вых присутствует во всех цивилизациях". Немецкий исследова­тель считает, что "едва ли можно найти крупную часть населе­ния Земли, "где не имелось бы веры в корабль душ".