Тайны наследников Северного Графства

— Я псину не видел и не знаю, как она выглядит и какого она цвета, — напоминаю. — То, что это собака, я понял по лаю. Лаять могут и другие чудовища. А что до Арланда… плохо, что он уехал. Он бы здорово помог в этом деле.

— Больше я ничего о той собаке не знаю, — продолжил Лорен. — И все же, если ты вдруг выяснишь что-то, расскажи мне. Вдруг тварь откликается на имя «Рыжик»?… Я должен знать.

— Ха-ха-ха! При встрече обязательно проверю, — смеюсь. — Если она не сожрет меня прежде, чем я скажу «дай лапу»!

— Нет ничего смешного. Тут все очень серьезно, — нахмурился Лорен. — Если вдруг окажется, что Арланд не шизофреник, то вопрос наследства разрешится сам собой! Тогда мальчик станет главным графом и оставит свою глупую идею инквизиторства, а меня не вышвырнут из родного дома на улицу.

— Почему же Вереника должна тебя вышвырнуть? Что у вас с ней?

— В нашем роду, как ты понял, земли никогда не делятся между детьми, и живем мы все в одном доме, никто не остается нищим. Но главным графом, распоряжающимся землями и доходами, всегда становится старший сын или его ребенок. Веренике путь к наследству был отрезан с самого рождения, а из-за сложившейся сейчас ситуации у нее появился шанс. Я всегда мешал ей на пути к праву наследия, потому сестрица меня с детства не любит. У нее эта жилка жажды власти перекрывает все остальное.

Леопольд, сидящий все это время у меня в кармане в виде крысы, заерзал и вылез.

— О, Леопольд! — воскликнул Лорен, увидев серого крысенка.

Грызун перебрался с моей руки на стол, а потом полез к графу.

— Леопольд? — переспрашиваю.

— Я его так назвал, — кивнул Лорен. — На редкость смышленый звереныш, ты не заметил? В его глазах больше ума, чем у некоторых моих знакомых… А ты, видимо, ему понравился. Он не очень-то любит людей, стоит кому-то появиться, тут же убегает. Как ты с ним подружился?

— Он… Он вообще подружился с Бэйр, а когда она уехала, и подкармливать его стало некому, начал приставать ко мне.

— С Бэйр? Ну да, очень хорошая девочка, — кивнул Лорен, почесывая крысенка за ушами. — Она всем в нашей семье нравится…

— Она уехала, — напоминаю.

— Разве? — удивленно спросил Лорен. — А я думал, уже вернулась.

— Она сказала, что вернется? — настораживаюсь.

— Да она ничего по этому поводу не сказала, но вдруг? Вы с ней дружны, кажется. Я подумал, даже если она и уехала, то поджидает тебя где-нибудь поблизости, и ты скоро к ней присоединишься. Но ты здесь, а это значит, что она должна скоро приехать сама, — рассудил Лорен, играя с крысенком.

— Как будто для ведьмы существуют понятия «дружны». Скорее всего, она уехала и не вернется!…

— Кто знаете? — пожал плечами граф. Все его внимание полностью занял Леопольд, Лорен и за разговором уже не следил.

— Ладно, не буду вам больше мешать. Я узнал все, что мне было нужно.

Я вышел из комнаты и вернулся к себе.

Надо было обдумать услышанное, и желательно сделать это лежа в тепле. Пока только я топлю камин, в других же комнатах поместья очень холодно, у меня вновь мерзнет нос и начинается насморк.

Подкинув в камин немного дров и укутавшись в плед, я устроился в кресле и принялся размышлять, глядя в огонь. Это дурацкое дело похоже на мозаику, и все части вот-вот сложатся в одну понятную, но безумную картину. Нужно только немного разобраться с некоторыми вопросами.

Итак, семнадцать лет назад собака впервые вышла из подвалов и напала на родителей Арланда. Убив их, она искалечила ребенка, повредив ему глаза и психику. Мальчик рос замкнутым, вечно пропадал в старой мрачной башне и создавал впечатление больного на голову. Но сейчас он выглядит вполне нормальным, при этом, говорит сам с собой, когда никто не видит… Он до сих пор общается со своими «друзьями», скрывая это ото всех — если верить Леопольду. Нет, Арланд не шизофреник, он действительно видит духов, а, значит, знает про собаку. А собака — та самая проблема, которая, по словам графини Меви, страшнее и важнее привидений. Следовательно, эта старая карга знает о ней и упорно молчит. Упрямая старуха! Ее родственникам и мне грозит опасность, а она отмалчивается, как будто все еще защищает тайны поместья! Было бы, что защищать…

Хм. А вдруг она и вправду защищает? И Арланд… зачем-то он попросился помогать мне и Бэйр, даже настоял на своем участии, а сам и так все знал, паршивец. Прикидывался идиотом, а сам уводил нас все дальше от самого главного, от подвалов с собакой. Выкореживал из себя не весть, притворялся, будто маг — он, чтобы мы больше интересовались привидениями, а как только дело о всех беспокойных привидениях было решено — удрал, чтобы лишних вопросов к нему не возникло. Стараниями инквизитора мы потеряли все следы, ведущие в подвалы и в башню.

Да, уж кто-кто, а Арланд знает о поместье все. Теперь я уверен в том, что они на пару с Меви прятали от нас псину, возможно, при этом даже не зная об осведомленности друг друга!

Только вот что мне теперь остается? Меви упорно молчит, а Арланд неизвестно где. Собака рыскает по поместью, подвывая от голода, а мне отказываются верить… Один я с этим всем вряд ли справлюсь. Была бы ведьма, все было бы гораздо проще. Работая по отдельности, мы узнаем больше, и работа идет быстрее, и спины прикрыты… Какой черт дернул ее уехать? Мы были почти идеальной командой, а теперь я рискую помереть раньше срока в этом богами забытом месте от лап какого-то Рыжика!…

К черту ведьму, надо думать, как можно избавиться от собаки, а для этого мне нужно узнать что-нибудь о призыве и изгнании духов, некромантии и, скорее всего, все же придется залезть в историю этой семьи, чтобы вычислить примерный возраст твари. Ведь она должна была появиться из-за чего-то, например, после ссоры с соседями, не чурающихся колдовства, после опытов мага-Сеймура, который с рождения не отличался особым умом, или по вине таких чудаковатых служанок, как Тома… все это должно быть где-то записано. Узнаю, откуда и когда взялась собак, — смогу найти способ ее устранения.

Интересно, сколько я получу за это дельце в Ордене?…

Часы, висящие на стене, пробили полночь.

Хм. Я определенно слишком заболтался с Лореном, не заметил, сколько времени, и пропустил ужин. А этот ворчливый старикашка Гарфел увидел, что меня нет в комнате, и решил не переводить продукты, оставив меня голодным. Вешать надо таких бережливых дворецких!…

В добавку к прочим неприятным открытиям я почувствовал, как в горле начало першить, а нос перестал дышать. Выругавшись про себя, иду в умывальную.

Не стоило столько сидеть в холодной комнате Лорена, теперь я точно не избавлюсь от болезни. Опять начинается насморк, и я не удивлюсь, если завтра вновь поднимется температура. Надо побыть в горячей воде, а потом завернуться в кокон из теплых одеял и не вылезать, пока семь потов не сойдет. Обычно это помогает.

Вернувшись в комнату, я расстелил кровать, положил меч рядом с местом, где сплю, разделся и вернулся в умывальную, где принялся настраивать штуку, которую Бэйр называет «душ».