Тайны Русской Православной церкви. Т.2
Шрифт:
Он же о сем мало внимаша, а больше у него внимание о Божестве, и о божественных судьбах; сие желание ему от юности его, еще от чрева матери своея: и совершися то ему в нынешние года.
3. Бродяжничество
Ныне ему от рождения девять на десять годов. И пойдя он с сего года в южныя страны и в западныя; потом в восточныя и в прочее грады и области: и хождаша тако странствуя девять годов.
Т.е. получается, что в 1767 г. когда Василию Васильеву было 10 лет он совершат побег от своего помещика и 9 лет странствует по Российской империи!
Затем если верить «Житию», то наш главный герой «…Наконец же сего пришел
Но беглых крестьян в Российской империи самым тщательным образом разыскивали и отправляли либо обратно к помещику, либо на постоянное место жительство в Сибирь.
В зависимости от накопившихся за бродягами преступных действий на момент их задержания.
И тут я занялся выяснение вопроса, а кому принадлежало с.Акулово?
И тут выяснилось, что родители Василия Васильева были крепостные крестьяне Л.А. Нарышкина.
Личность этого российского дворянина, в сравнении с жизнью того ж монаха Авеля, заслуживает особого внимания, так как является прекрасной иллюстрацией о нравах тех давних времен, о которых так ностальгируют в нынешней России представляя ее не иначе как "Святую Русь".
Лев Александрович Нарышкин (26 февраля (9 марта) 1733, Санкт-Петербург, – 10 (21) декабря 1799, Санкт-Петербург) – обер-шталмейстер из рода Нарышкиных, знаменитый придворный балагур и повеса времён Петра III и Екатерины II.
Младший сын Александра Львовича Нарышкина (двоюродного брата Петра Великого) и статс-дамы Елены Александровны Апраксиной (внучки Петра Матвеевича Апраксина). Службу начал в Преображенском полку; в 1751 году был назначен камер-юнкером при дворе великого князя Петра Федоровича. В 1756 году получил чин камергера, а через год был награждён орденом Святой Анны I степени. 10 февраля 1761 года был награждён орденом Святого Александра Невского.
После того, как 25 декабря на престол вступил Петр III, Нарышкин стал одним из его фаворитов.
28 декабря ему было пожаловано 16000 рублей из денег камер-конторы.
1 января 1762 года он был произведен в шталмейстеры с рангом и жалованьем действительного генерал-поручика;
10 февраля получил в подарок каменный дом; 16 февраля, вследствие упразднения Канцелярии тайных и розыскных дел, был назначен вместе с А. П. Мельгуновым и Д. В. Волковым для приема в Санкт-Петербурге доносов об умысле по 1-му или 2-му пункту. 17 мая в заведование Нарышкина было отдано соединённое управление главной конюшенной канцелярии и придворной конторы; в июне он получил орден Святого апостола Андрея Первозванного.
До самой кончины Петра III Нарышкин находился при нём неотлучно, и по вступлении Екатерины II на престол был арестован в Ораниенбауме в числе приверженцев императора.
Арест его был, однако, непродолжителен, и Екатерина II стала по-прежнему милостиво относиться к Нарышкину, и в день своей коронации, 22 сентября 1762 года, пожаловала в обер-шталмейстеры
В 1766 году он сопровождал великого князя Павла Петровича в Берлин. В следующем году Нарышкин был избран депутатом от дворян Перемышльского и Воротынского уездов в Законодательную комиссию, попав вместе с тем и в члены Комиссии о благочинии.
Посещая заседания комиссии, он не проявил особой активности в её работе, хотя имя его и попадается иногда в числе лиц, подписавших
то или другое заявление о согласии или разногласии с каким-либо положением, выработанным комиссией.Находясь при особе государыни, Нарышкин всю свою жизнь провел в придворном кругу. Он сопровождал императрицу в её путешествиях в 1780—86 годах в Белоруссию, Вышний Волочек и Крым.
Нарышкин отличался необыкновенным хлебосольством и страстью устраивать великолепные и шумные балы, маскарады и пикники. Один из маскарадов, данный Нарышкиным для Екатерины ІІ в 1772 году, стоил ему 300 000 рублей!!!
Описание этого маскарада было сделано в тогдашних «Санкт-Петербургских ведомостях».
Его дом был всегда с утра до вечера открыт для посетителей, причём хозяин не знал многих своих гостей и по фамилии, но всех принимал с одинаковым радушием.
Умер 10 (21) декабря 1799 года, незадолго до смерти пожалованный в действительные камергеры. Был похоронен в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры.
Место в истории
Несмотря на то, что Нарышкин не занимал крупных постов, сам он по этому поводу нисколько не расстраивался, поскольку и не стремился к этому – но всегда гордился своей родовитостью, будучи двоюродным племянником Петра I.
Нарышкин был необыкновенно популярен в петербургском обществе и считался, пожалуй, самой яркой звездой среди придворных Екатерины, внося в их круг веселость и оживление и являясь, по сути, главным шутом двора.
Его веселый, добродушный характер, общительность и остроумие снискали ему расположение Петра III, обычно подозрительно относившегося к придворным своей супруги. М. М. Щербатов в сочинении «О повреждении нравов в России», характеризуя Петра III, писал:
«Сей Государь имел при себе главного своего любимца – Льва Александровича Нарышкина, человека довольно умного, но такого ума, который ни к какому делу стремления не имеет, труслив, жаден к честям и корысти, удобен ко всякому роскошу, шутлив, и, словом, по обращениям своим и по охоте шутить более удобен быть придворным шутом, нежели вельможею. Сей был помощник всех его страстей».
Екатерина II, будучи очень невысокого мнения о дарованиях и нравственных качествах Нарышкина и называя его то «прирождённым арлекином», то «слабой головой, бесхарактерным» или, наконец, «человеком незначительным», тем не менее, очень ценила его общительный характер и умение развлекать общество:
Он был способен создавать целые рассуждения о каком угодно искусстве или науке; употреблял при этом технические термины, говорил по четверти часа и более без перерыва, и в конце концов ни он и никто другой ничего не понимали во всем, что лилось из его рта потоком вместо связанных слов, и все под конец разражались смехом.
Более того, когда в 1783 году на страницах журнала «Собеседник любителей российского слова» скрывшийся под маской анонима Д. И. Фонвизин обратился к Екатерине II с вопросом, намекающим на Нарышкина: «Отчего в прежние времена шуты, шпыни и балагуры чинов не имели, а ныне имеют и весьма большие?», – он получил от Екатерины весьма жесткую отповедь.
Державин, посвятивший Нарышкину два стихотворения, писал о нём:
«Он был весьма острый и сметливый человек, а ежели бы не напустил на себя шутовства и шалости, то мог бы по своему уму быть хороший министр или генерал».А из посмертных отзывов о Нарышкине характерен следующий: