Тайны смертей русских поэтов

Он оглянулся и увидел своего хорошего знакомого, который, кроме всего прочего, был у него в долгу. Через минуту этот молодой человек подошел к колонне, у которой стояла пара, и изобразил на своем лице глубокую задумчивость. Затем, взяв с подноса проходящего мимо слуги бокал шампанского, он направился к де Баранту. Еще через минуту молодые люди уже оживленно разговаривали вполголоса.

Прошло еще полчаса. Пара наконец-то наговорилась и разошлась: девушка отправилась к своим подругам, а ее кавалер, поручик Михаил Лермонтов, – в противоположную сторону. Но не успел он пройти и несколько шагов, как путь ему преградил сын французского посланника.

Что произошло между ними дальше, Лермонтов изложил в рапорте своему полковому командиру генералу-майору Плаутину: «Господин де Барант стал требовать у меня пояснения насчет (будто бы) мною сказанного. Я отвечал, что все ему передано несправедливо, но так как он был этим недоволен, то я прибавил, что дальнейшего объяснения давать не намерен. На колкий его ответ я возразил такой же колкостью, на что он сказал, что если б он находился в своем отечестве, то знал бы, как кончить дело. Тогда я отвечал, что в России следуют правилам чести так же строго, как и везде, и что мы не больше других позволяем себя оскорблять безнаказанно. Тогда он меня вызвал, и мы, условившись, расстались».

Противники договорились встретиться в полдень 18 февраля за Чёрной речкой. Секундантом Лермонтова согласился стать его друг Алексей Столыпин, секундантом де Баранта стал француз виконт Рауль д’Англес, полярный исследователь.

Условия были таковы: сначала противники должны были драться на шпагах до первой крови. Даже если рана будет глубокой, поединок не останавливается, а продолжается на пистолетах с 20 шагов. Стрелять должны были одновременно, по сигналу.

Лермонтов сообщал: «Так как господин де Барант считал себя обиженным, то я и предоставил ему выбор оружия. Он избрал шпаги, но с нами были и пистолеты. Едва мы успели скрестить шпаги, как у моей конец переломился, и он слегка оцарапал мне грудь. Тогда мы взяли пистолеты».

Далее о произошедшем свидетельствует Столыпин: «Стрелять они должны были по сигналу вместе; по слову раз – приготовляться, два – целить, три – выстрелить. По счету два Лермонтов остался с поднятым пистолетом и спустил его по слову три. Барант целил по счету два. Направления пистолета Лермонтова при выстреле я определить не могу и могу только сказать, что он не целил в де Баранта». Сам Лермонтов в рапорте докладывал: «Мы должны были стрелять вместе, но я немного опоздал. Он дал промах, а я выстрелил уже в сторону. После сего он пожал мне руку и мы расстались».

Так закончилась дуэль де Баранта и Лермонтова. Никто из противников не пострадал, даже не был серьезно ранен. Однако де Баранта такой исход сражения не устраивал. Почему-то он желал гибели своего противника, особенно после того, как в свете стало известно, что он остался жив лишь по его милости. Этого он не мог простить Лермонтову и стал искать случая очернить поэта.

За участие в дуэли Лермонтов находился под арестом, де Барант же остался на свободе. Он нашел способ передать Лермонтову приглашение выйти. Найдя предлог, Лермонтов смог выйти из камеры, где находился в заключении, и наткнулся прямо на де Баранта, который уже ждал его. Он не ожидал ушата оскорблений, которыми тотчас облил его противник, и чуть было не кинулся на него тут же, в помещении тюрьмы. Лермонтов, разумеется, тотчас же вызвал его, но де Барант уже был удовлетворен тем, что серьезно скомпрометировал своего врага. При двух свидетелях, караульных офицерах, он признал свою неправоту, повернулся и вышел, а о поведении Лермонтова сразу же стало известно в свете.

Таким образом де Барант все же достиг своей цели. В чем была причина злости француза: ревность или, возможно, что-то иное? Но, как бы то ни было, репутация Лермонтова была испорчена.

Состоялось разбирательство, в результате которого генерал-аудиториат вынес решение: «Подсудимый Лермонтов… подлежит лишению чинов и дворянского достоинства с записанием в рядовые, но принимая во внимание: а) то, что он, приняв вызов де Баранта, желал тем самым поддержать честь русского офицера; б) дуэль его не имела вредных последствий; в) выстрелив в сторону, он выказал тем похвальное великодушие, г) усердную его службу, засвидетельствованную начальством… выдержать его еще под арестом в крепости на гауптвахте три месяца и потом выписать в один из армейских полков…»

Наказание было слишком суровым. Однако за поэта перед императором Николаем I, который должен был утвердить приговор, вступился сам великий князь Михаил Павлович, который, также ознакомившись с делом, нашел поведение Лермонтова благородным. В результате Лермонтова перевели на Кавказ, в Тенгинский пехотный полк.

Так закончилась дуэль Лермонтова и де Баранта. Ссылку на Кавказ поэт воспринял не как наказание, а как удачу. Он служил, принимал участие в боях, ему даже удалось отличиться, за что он был награжден. В свободное время Лермонтов продолжал писать стихи, рисовать пейзажи, например «Этюд сражения при Валерике».

Через год поэт, получив отпуск, посетил Петербург, где друзья выхлопотали для него разрешение остаться в столице еще на некоторое время. Сам он решил выйти в отставку. Почему-то ему не хотелось возвращаться на Кавказ, он медлил, переносил дату отъезда… В чем причина этого? Те, кто общался в Лермонтовым в то время, утверждали, что поэта вдруг начали мучить тяжелые предчувствия. Он все время вспоминал о сражении, о кровопролитии…

Истинной причиной многие называют происшествие, случившееся с Лермонтовым в Петербурге. Он решил посетить некую Александру Филипповну, гадалку, жившую в городе. Рассказывали, что она предсказала Пушкину смерть от «белого человека», что в точности исполнилось. Лермонтова интересовало, удастся ли ему получить отставку. Однако гадалка, странно взглянув на него, заявила, что отставки с военной службы он не получит, вскоре его ожидает совсем другая отставка, после которой он уже ничего не пожелает, а уехав из Петербурга, он туда больше никогда не вернется.

Это предсказание заставило Лермонтова еще сильнее задуматься. Он продолжал медлить с отъездом. Однако вернуться в полк пришлось: Лермонтов получил приказ оставить столицу в 48 часов и отправиться на юг.

Не желая ехать в полк, где, как он думал, ему суждено пасть в бою, Лермонтов подумывал отправиться в Пятигорск. Но, не зная, какое принять решение, он, по его собственному признанию, решил довериться случаю и бросил монетку. Ему выпало ехать в Пятигорск, что он и сделал, сообщив в полк, что плохо себя чувствует и ему требуется лечение на водах. К тому же в городе в то время находился и его друг, Н. Мартынов, с которым они когда-то вместе учились.

Примерно в это время Лермонтов написал стихотворение «Сон», в котором описал свою гибель:

В полдневный жар в долине Дагестана

С свинцом в груди лежал недвижим я;

Глубокая еще дымилась рана,

По капле кровь точилася моя.

Лежал один я на песке долины;

Уступы скал теснилися кругом,

И солнце жгло их желтые вершины

И жгло меня – но спал я мертвым сном.

И снился мне сияющий огнями

Вечерний пир в родимой стороне.

Меж юных жен, увенчанных цветами,

Шел разговор веселый обо мне.

Но в разговор веселый не вступая,

Сидела там задумчиво одна,

И в грустный сон душа ее младая

Бог знает чем была погружена;

И снилась ей долина Дагестана;

Знакомый труп лежал в долине той;

В его груди, дымясь, чернела рана,

И кровь лилась хладеющей струей.

Казалось бы, это стихотворение – пророчество, поэт во всех подробностях описывает собственную гибель, которая вскоре и произошла, только в тот момент не палило солнце, а шел проливной дождь. Однако в действительности все намного проще. У этого стихотворения есть своя история. Ее записала Екатерина Сушкова, знакомая Лермонтова.

Лермонтов, будучи влюблен в нее, ревновал девушку к другу, Алексею Лопухину. Желая убедиться в искренности чувств Екатерины, Лермонтов заявил, что вызовет Лопухина на дуэль. О том, что случилось потом, Сушкова записала в своем дневнике: «Он уехал, я осталась одна с самыми грустными мыслями, с самыми черными предчувствиями. Мне все казалось, что Мишель лежит передо мной в крови, раненый, умирающий…». Дуэль, конечно же, не состоялась. Однако девушка, встретив Лермонтова в следующий раз, рассказала ему о своих опасениях, а Михаил заявил, что напишет об этом. Именно этому событию и посвящено стихотворение «Сон».