Тайны военной агентуры

Дорогой друг! Вам пишет приходский священник из Конши-сюр-Конш по просьбе нескольких прихожан , которые признали в вас своего старого товарища . По их словам я могу обратиться к Вам с полным доверием по вопросу очень важному для моей конгрегации.

Дело в том , что здание нашей церкви крайне нуждается в ремонте , без которого это прекрасное произведение средневекового зодчества неизбежно разрушится — эту катастрофу можно ожидать в любой день — невосстановимые и невосполнимые ценности будут утрачены. Я уже получил разрешение церкви и местных властей на проведение реставрационных работ.

Я прошу Вас, мой любезный друг> немедленно сообщить мне, когда и где мы сможем встретиться для обсуждения нашей кампании по сбору пожертвований.

Да благословит Вас Господь, искренне Ваш отец Кристиан Равье.

— А просто запрос на вспомоществование,— сказала я.

— Этта! — почти закричала Китти.— Письмо адресовано Уильяму Грею в ответ на наше объявление. Оно написано так, чтобы его могли понять только мы. Вот послушай: «...нескольких прихожан, которые признали в вас своего старого товарища». Должно быть, с ним связались какие-то однополчане Уильяма. «По их словам я могу обратиться к вам с полным доверием...», «...катастрофу можно ожидать в любой день» — иными словами, его «конгрегацию» могут раскрыть и арестовать.

Все согласились, что письмо составлено гениально, и мы немедленно отправились к отцу Кристиану. Он оказался молодым энергичным человеком с ясными глазами — я дала ему не больше двадцати восьми лет. Отец Кристиан предложил нам поговорить в его домике, стоязшем за церковью, и, пройдя через сад, мы проследовали за ним в его жилище, в маленькую комнату с низким потолком. Он открыл нам, что в лесах Конши-сюр-Конш скрывается не меньше тысячи английских солдат и что он держит с ними постоянную связь.

— Они так измучены и истощены! Мои прихожане носят им пищу и одежду, но мы сами сильно ограничены в продовольствии, и даже если бы отдали им все, этого бы все равно не хватило. Время от времени я достаю удостоверения и отправляю с сопровождающими в Париж по нескольку человек — не могли бы вы там позаботиться о них?

— Безусловно,— ответила Китти и рассказала о нашем спасательном пути из Парижа, который должен был вновь начать действовать через неделю.

Молодой священник облегченно прикрыл глаза.

— Должно быть, вы явились в ответ на мои молитвы.

Лоренс Миан удивительно хорошо поддавался лечению нашего доктора и уже скоро должен был окрепнуть настолько, чтобы быть в состоянии путешествовать. Мы предполагали отправить его вместе с Берком. Друг Анри в префектуре раздобыл для нас большое количество бланков, которые мы могли заполнять по своему усмотрению.

Однажды утром газеты вышли с объявлением, в котором говорилось, что всех, кто будет содействовать спасению английских солдат, ожидает смертная казнь.

— Я должна сейчас же поехать в Либурн и увидеться с Тиссье,— решила Китти.— Боюсь, что этот указ может заставить его отказаться помогать нам.

Но, поскольку пропуска для наших беглецов уже были готовы, она решила взять их с собой. Вернувшись же, Китти не жалела похвал в адрес Тиссье.

— Берк и Миан благополучно переправились через границу,— рассказывала она.— А Тиссье — чудесный парень. Когда я упомянула о смертном приговоре, он просто сплюнул.

Китти сразу же написала отцу Кристиану, что все готово для проведения его сборной кампании, и через несколько дней он появился у нас дома вместе с четырьмя англичанами. Получив проездные документы, они тем же вечером сели на поезд в Либурн. Тиссье известил нас об их благополучном прибытии. Но потом прошло два дня, а от него больше не было ни слова, и мы начали бояться, что что-то случилось. Но тут он появился сам.

— Вы совершили большую ошибку,— с порога сурово объявил он.— В дальнейшем вы должны посылать с вашими парнями бойких и находчивых сопровождающих, которые бы отвечали за них на вопросы — по-французски.

Как оказалось, они только чудом избежали ареста. Французские жандармы, которые проверяли в поезде документы, обнаружили, что никто из них не говорит по-французски, хотя бумаги у всех четверых в полном порядке. И если бы не активное вмешательство французских пассажиров, жандармы сняли бы их с поезда.

— Что же нам делать? — чуть не заплакала Китти.— Я ума не приложу, где нам искать провожатых.

Не прошло и четверти часа с момента ухода Тиссье, как Марго объявила о приходе другого визитера — мсье Корбье.

— Я не знаю такого,— насторожилась Китти.— Что ему нужно?

Марго не успела ответить, так как в этот момент двери гостиной открылись, и зашел сам мсье Корбье. По черной неровной бороде и очкам в толстой оправе этого человека можно было принять за французского доктора. Мы молча уставились на него.

— Милые дамы,— сказал он,— я рад видеть, что вы не узнаете меня.

— Шансель! — воскликнули мы в один голос.

Шансель работал теперь над созданием новой организации, чьей задачей была переправка в Англию французов, желавших сражаться вместе с де Голлем. Он пришел просить нас сотрудничать с ним, и, когда Китти рассказала о нашей проблеме, Шансель сразу сообразил, как нам согласовать наши действия.

— Нет ничего проще,— сказал он.— Каждый раз, когда вы будете отправлять своих англичан, я буду посылать с ними такое же число своих французов к де Голлю.

— Должно быть, это Господь снова прислал вас к нам,— сказала ему Китти. Теперь у нас налаживался маршрут спасения не только до неоккупированной зоны, но и до самой Англии!

К ноябрю мы переправили туда более ста англичан в сопровождении такого же количества французов. Механизм спасения работал как часы, и мы уже почти думать забыли о какой-либо опасности.

В октябре у нас возникли финансовые трудности. Оплата проезда, включая 50 франков за каждого пересекающего границу человека, составляла солидные суммы, но еще более значительными были затраты на питание солдат в то время, пока они находились в Париже. Мы имели только три продуктовые карточки и часто были вынуждены пользоваться услугами черного рынка, переплачивая в десять, а то и в двадцать раз сверх цен, установленных властями. Китти знала несколько преуспевающих семейств в Свободной зоне, которые были бы рады помочь нам, и так как писать им, конечно, было нельзя, то она решила сама съездить и увидеться с ними.

— Как долго тебя не будет? — спросила я, стараясь не выдать страха, охватившего меня при мысли о предстоящем одиночестве.

— Недели две, может, три. Не беспокойся, Этта... Если что-нибудь случится, ты всегда сможешь обратиться к Шанселю.

За первую неделю отсутствия Китти отец Кристиан прислал ко мне три группы англичан, которые я одну за другой отправила к границе в сопровождении людей Шанселя. Не прошло и получаса после ухода последней, третьей группы, как пришел Эмиль, мальчик из кафе Дюрана, и спросил Китти.