Тайны волхвов. В поисках предания веков

«…Пифагор посетил всех египетских жрецов, обретя всю мудрость каждого из них. Таким образом он провел двадцать два года в храмах, изучая астрономию и геометрию, отнюдь не поверхностно знакомясь со всеми тайнами богов. Позже он был пленен воинами Камбиусеса и уведен в Вавилон. Там он получил огромное удовольствие от общения с волхвами, посвятившими его в свое древнее знание и в самое идеальное служение Богам. С их же помощью он завершил изучение арифметики, музыки и других наук. Через двенадцать лет, примерно в возрасте пятидесяти шести лет, он вернулся на остров Самос».

Беннетт ссылается и на другую легенду: будто, находясь в Вавилоне, Пифагор мог даже встречаться с Зороастром (Заратустрой), основателем персидской религии, носящей его имя, традиционно считавшимся наставником отца Камбисеса — Цируса. Эта история содержится в другой «Жизни Пифагора», на этот раз написанной учителем Ямбликуса Порфирием:

«В Египте Пифагор жил со жрецами, выучил язык и познал мудрость египтян, как и три типа их письма — демотический, иероглифический и символический, первый из которых имитирует обычную манеру речи, а два других выражают смысл аллегории и иносказания. В Аравии он совещался с царем. В Вавилоне общался с другими халдеями, особенно сблизившись с Заратустрой (Зороастром), благодаря которому он очистился от скверны своей прошлой жизни и узнал о вещах, от которых должен быть свободен добродетельный человек».

Чуть раньше Порфирий объясняет, как разные древние культуры выделяются в той или иной области науки и как Пифагор изучил их все:

«Что же касается его знаний, то, как говорят, он научился математическим наукам у египтян, халдеев и финикийцев, ибо издревле египтяне были хороши в геометрии, финикийцы — в числах и пропорциях, а халдеи в астрономических теоремах, божественных ритуалах и поклонении Богам. Другие тайны, касающиеся течения жизни, он узнал от волхвов».

Не входя в детали его путешествий, скажем лишь, что Гурджиев взял себе в пример жизнь Пифагора. Он, должно быть, держал в голове легенду о просвещении отца греческой философии вавилонскими волхвами, когда отправился в свой первый поиск. Согласно Беннетту, «в какой-то степени» Гурджиев определенно скопировал свою, созданную им позже академию со школы Пифагора.

Во время своих путешествий Гурджиев познакомился с рядом единомышленников, также жаждавших найти утраченное знание. Дабы облегчить бремя каждого, они образовали полуофициальное общество, получившее название «Ищущие правды», и договорились свести воедино результаты своих исследований. В состав этой группы вошел его друг-армянин по фамилии Погосян. Подобно Гурджиеву, этот молодой человек располагал свободным временем и разделял его интерес к тайнам. Потакая своему интересу и стремясь познать древнюю мудрость, они осуществили несколько совместных путешествий, в том числе они прожили некоторое время среди развалин древней армянской столицы Ани и провели собственные скромные археологические раскопки^[9]. Сегодня представляется невероятным, как двое армянских юношей развлекались тем, что копались в руинах, но в 90-х годах прошлого века археология переживала свое детство и являлась как бы любительским спортом. Тогда два решительных молодых человека вполне могли разбить лагерь среди развалин храмов и дворцов своих предков и делать то, что им заблагорассудится.

Ведя свои раскопки, они обнаружили подземный ход и, взломав стену в конце его, проникли в небольшое помещение со сводчатым потолком, которое явно было когда-то монашеской кельей. Как оказалось, в ней находились лишь осколки горшков и сгнившие обломки того, что однажды было мебелью. Но в одном углу комнаты они нашли несколько листов древнего пергамента. Поскольку Ани был разрушен турками в 1064 году, пергаменты должны были датироваться, по крайней мере, XI веком, а могли быть и гораздо древнее. Под воздействием воздуха несколько документов сразу же рассыпались в пыль, но большинство из них остались целыми. В лихорадочном возбуждении юноши осторожно собрали эти пергаменты и вернулись домой в Александрополь. Там, в относительно спокойной обстановке, они могли изучить свое сокровище и при необходимости прибегнуть к помощи специалистов в расшифровке.

Пергаменты оказались перепиской двух монахов, одного из которых звали Арем, на весьма древней разновидности армянского языка. Эта переписка, в основном касавшаяся обычных церковных дел, включала одно письмо, вызвавшее у них наибольший интерес. В нем упоминалось таинственное «Сармунгское братство», на название которого Гурджиев наткнулся раньше в армянской книге «Мерхарват», и указывалось, что во время написания письма центральный монастырь братства находился «в долине Изрумин, в трех днях пути от Нивсси». Погосян и Гурджиев быстро выяснили, что Нивсси было древним названием города Мосул на севере Ирака. Он находится недалеко от развалин города Ниневии и во время написания письма был столицей провинции Ньеви. Найденные в письме ключи позволили друзьям поверить, что они без труда найдут долину Изрумин и — если только он еще существовал — таинственный монастырь «Сармунгского братства». И как только им представился благоприятный случай, друзья собрали свои мешки и отправились на поиски.

Их путешествие оказалось труднее, чем они ожидали. Из-за постоянных политических трений между турками, армянами и курдами им пришлось пробираться к цели через Эгрисский хребет, нарядившись кавказскими татарами, дабы избежать втягивания в местные этнические конфликты. У них ушло ровно два месяца со времени пересечения реки Араке, по которой и сегодня проходит граница между Арменией и Турцией, чтобы добраться до города, загадочно названного Гурджиевым «Z». Все шло хорошо, и они уже приближались к цели своего путешествия, когда случилось несчастье.

«Ровно через два месяца после пересечения реки Араке мы наконец прибыли в город «Z», после которого собирались пройти через перевал в направлении Сирии. На этом перевале, не доходя до знаменитого водопада «К», мы собирались повернуть в сторону Курдистана и именно на этом пути надеялись найти место, являвшееся главной целью нашего путешествия.

В наших последующих странствованиях все шло довольно гладко, поскольку мы уже в достаточной степени приспособились к окружающим условиям, пока все наши намерения и планы не изменил несчастный случай».

Упомянутый несчастный случай произошел с Погосяном — его укусил ядовитый паук. И вот, вместо продолжения путешествия к предполагаемому месту нахождения долины Изрумин, они поспешили в город «N». Там один армянский священник с сочувствием отнесся к их беде и предоставил им кров, пока Погосян не поправился после срочной операции, которую сделал ему Гурджиев ради его спасения от паучьего яда. У священника друзья прожили почти месяц и за это время очень подружились с ним. Священник доверился им, сообщив, что в его распоряжении находится древняя карта. Она была начертана не на бумаге, а на тонком пергаменте, и, по словам хозяина, хранилась в его семье на протяжении нескольких поколений. Увидев ее в первый раз, Гурджиев был потрясен:

«Меня охватила дрожь, которая становилась тем сильнее, чем больше я старался сдержать себя и скрыть свое волнение. Ведь я увидел именно то, о чем я думал бессонными ночами долгие месяцы!

Это была карта «допесочного» Египта».

Как только Погосян поправился, друзья оставили пока поиск Сармунгского. монастыря и отправились в Египет, прихватив с собой копию карты, которую Гурджиев сделал украдкой в отсутствие священника. После ряда приключений Гурджиев оказался в Каире — уже без Погосяна — в качестве гида туристов, посещавших пирамиды Гизы. Пользуясь таинственной картой, он тщательно изучил регион, сосредоточив на нем свои поиски.

«Нужно сказать, что все свободное время я как одержимый бродил по этим местам, надеясь найти с помощью моей карты допесочного Египта объяснение появления Сфинкса и ряда других памятников древности».

Гурджиев не объясняет, почему он оставил свой прежний поиск Сармунгского братства и проявил столь большой интерес к Древнему Египту. Как нигде пока прямо не говорит, что оба поиска связаны между собой. Позже, судя по его книге, он возвращается в Азию. Во время его нахождения в Бухаре в контакт с ним вступает посланец разыскиваемого им братства. С завязанными глазами его доставили в их тайную обитель, упрятанную где-то в почти недоступном ущелье, и пока он там находился, посвятили в кое-какие секретные сведения и дела. Для него это было равнозначно находке Чаши Грааля.