Тайные мечты одинокой женщины

– Ты же недавно начал работать…

Матвей, выбивающий почву из-под ног – это потрясающе! Эйра спорила с ним исключительно из вредности. Характер, формировавшийся годами, за один день не переделать.

– А я работу сменил, - почти беспечно ответил Матвей. – Помнишь, я говорил об интересном предложении?

– Помню, - кивнула Эйра. – Так ты его принял? От кого?

– Куратор конкурса пригласил меня в свой холдинг. Я смогу делать нетиповые проекты, зарплата выше, а график работы такой же свободный.

– Куратор? Лео? – удивилась она.

И поняла, что прокололась.

– Лео? – повторил Матвей. – Ты знаешь Леонтия Ивановича?

Эйра чуть не застонала от досады. И соврать не получится, и попробуй теперь докажи, что никого ни о чем не просила!

– Знаю, - ответила она честно. – Лео – довольно известная личность в наших узких кругах. Не уверена, что поступаю правильно, ведь ты теперь его подчиненный, но надеюсь на твое благоразумие. Он доминант, садист и один из владельцев клуба, похожего на мой.

Матвей только что зубами не скрипел, однако у него хватило здравого смысла ни в чем не обвинять Эйру. Это правильно, иначе она могла и обидеться.

– Лицо попроще сделай, - попросила она. – Я Лео не видела пару лет, если не больше. И уж точно ни о чем не просила. И вообще, ты на работу не опоздаешь?

– Прости, - выдохнул Матвей. – До вечера, Риша.

Вечера Эйра ждала с нетерпением ребенка, предвкушающего появление подарков под елкой. Может, это и неправильно, ведь лучше приятная неожиданность, чем горькое разочарование. Однако Матвей сам попросил урок боли. А он ничего не делал просто так, бездумно и спонтанно. Значит, он морально готов.

Вообще, Эйра уже подумывала о том, чтобы закрыть клуб. Лучше, конечно, передать кому-то, ведь для Дана и остальных работников это еще и хорошо оплачиваемая работа. Но тот же Дан, хоть и справляется с управлением, во главе клуба доминатрикс встать не может. Оле и Каро этот бизнес неинтересен. А кто еще? Достойных кандидатов нет.

Впрочем, с решением можно не спешить, еще есть время на раздумья.

Матвей явился вовремя, и Эйра с облегчением убедилась, что страха он не испытывает. Может, немного волнуется, но и только. Любопытства в его взгляде гораздо больше.

– Мэт, я не собираюсь делать ничего экстремального, но не могу не спросить о твоих табу. Если…

– Их нет, - ответил Матвей, не дав ей договорить.

– Не торопись. У всех они есть.

– У меня было время подумать. Для тебя их нет. Полный карт-бланш.

– Это опрометчиво…

– Это доверие, Риша. Я готов идти с тобой по пути боли.

– Эйра, - поправила она. – Не хочу, чтобы ты вставал на колени и звал меня госпожой. Но в клубе я для тебя Эйра.

– Принято.

– Тогда… раздевайся.

36. Потерянная комната

Если бы Эйра хотела проучить Матвея за самоуверенность, то легко сделала бы это. Полный карт-бланш? Не может быть, чтобы он не слышал, к примеру, о золотом дожде. Однако он доверил ей себя, потому что знал, что она бережно отнесется к его неопытности. И это невероятно льстило.

– Встань здесь. – Эйра вывела Матвея на середину комнаты. – Прими удобную позу.

– Стоя? – уточнил он.

– Да, стоя. Встань так, как тебе комфортно.

Матвей потоптался на месте, качнулся с пятки на носок, слегка расставил ноги. Потряс руками, словно соображая, куда бы их деть, а потом скрестил за спиной.

Эйра шумно выдохнула носом и потерла висок. Воистину, ее хотели наказать, иначе не сделали бы слепой и глухой.

– Что-то не так? – спросил Матвей.

– Ты, наверное, слышал про язык тела? В Теме у него немного другие оттенки. Ты встал в позу, открытого человека, готового подчиняться.

– Так и есть, - хмыкнул он. – Ты все еще проверяешь меня.

– Правил немного, но они есть, - сказала Эйра, обходя его по кругу. – Я говорю – ты выполняешь. Беспрекословное подчинение – это несложно. Никаких шуток. Если я захочу тебя услышать, то задам вопрос. Понятно?

– Да… Эйра.

– Обязательное условие. Ты ничего не делаешь через силу. Если чувствуешь отвращение, страх или невыносимую боль, сразу говоришь мне об этом.

– Хорошо, - быстро согласился он.

Слишком быстро.

– Я все равно пойму. И буду разочарована недоверием.

Едва заметный вздох.

– Хорошо, Эйра. Я понял.

Она не спешила. Хотелось вдоволь налюбоваться безупречным телосложением: широкими плечами, крепким прессом, подтянутыми ягодицами. Да и небольшая вступительная лекция не помешает.

– Ты уже испытывал боль. Твоя главная ошибка в том, что ты ее отторгаешь. Правда, не всегда…

Эйра подошла ближе и ущипнула его за сосок, оттягивая кожу. Матвей зашипел сквозь зубы и слегка пошатнулся.

– Отторжение, - прокомментировала Эйра.

И поцеловала другой сосок, прикусывая его зубами.

У Матвея вырвался стон.

– Принятие. Ты почувствовал разницу?

– Первое – больно. Второе – приятно, - ответил он.

– Больно и то, и другое, - улыбнулась Эйра. – Но ты видел, что я делаю, и заранее выставил щит, потому что знаешь – щипки болезненны, особенно в нежных местах. Во второй раз ты готовился к поцелую и принял боль, которая его сопровождала, пропустил ее через себя. Воздействия могут быть слабыми и сильными, но психологический барьер вот здесь, в твоей голове.

Она легонько постучала пальцем по его виску.

– Есть вопрос, - произнес Матвей.

Эйра кивнула, позволяя ему спрашивать.

– И что мне делать, когда ты порешь? Представлять, что это ласка?

– Я порола тебя в наказание. Это… другое. Во время наказания должно быть больно, стыдно и неуютно, - пояснила Эйра. – Опытный мазохист может почувствовать разницу между поркой в удовольствие и наказанием. Тебе не надо представлять боль, как ласку. Просто принимай ее, пропускай через себя, позволяй разливаться по всему телу. И дыши: ровно, глубоко, как будто по счету. Остальное… моя забота.