Тайные мечты одинокой женщины

– Так. Ты создан для меня, Матвей.

Он лежал на боку, и Эйра свернулась рядом клубочком, как кошка, уткнулась лбом в плечо. Матвей гладил ее по волосам и млел от переполнявшего его счастья. Мечты сбываются.

– Ты не сказала, как ты, - напомнил он.

– Я помурчала тебе на ушко, - пошутила Эйра.

И, повозившись, прижалась теснее.

– А конкретнее? – не отставал Матвей.

– Устала. Но это приятная усталость. Я сытая, довольная и счастливая.

– Хочешь массаж? Ложись на живот. Только… разденься.

– И ты первый, кто командует мной в клубе, - шепнула Эйра, потянувшись к его губам.

Матвею показалось, что никогда еще их поцелуй не был таким сладким.

– И первый, кому я подчиняюсь, - добавила она, едва переведя дыхание. – Помоги раздеться.

Боль в плечах… не так уж и мучила. Пекло, как будто кожа обгорела на солнце. Матвей расстегнул молнию на платье Эйры. Быстро справился с застежками бюстгальтера.

Она легла на спину и кокетливо протянула ему ножку, обтянутую черным чулком. Сняв его, Матвей покрыл ступню поцелуями. Эйра затихла, наблюдая за ним из-под полуопущенных ресниц.

Исходя из принципа «не возражает, значит, нравится», он продолжил ласкать ее ноги, подбираясь к кружевным трусикам. Снимать их не стал, поцеловал чувствительное местечко через ткань, пользуясь неоднозначным разрешением – Эйра развела ноги.

Она ничего не говорила: ни приказывала, ни просила. Но почувствовать ее одобрение легко. Грудь поднималась и опускалась от тяжелого прерывистого дыхания. Матвей отвел ткань трусиков в сторону и лизнул половые губы.

Запах Эйры сводил его с ума. Так было всегда, с их самой первой встречи. Он не разбирался, чем она пахнет, но знал наверняка – это самый чудесный аромат в мире. Не духи, нет. Их Эйра меняла в зависимости от настроения. Чаще всего она пахла чем-то терпким и цитрусовым. Но кроме этого запаха есть иной – животный, манящий.

Может, это ему только казалось… Эйра пахла уютом и теплом. Немного солнцем и совершенно точно – домом.

Матвей слизывал запахи, и не мог насытиться ими. Он вбирал в себя легкую дрожь и сладкую негу. Он жадно пил возбуждение и стоны. Эйра извивалась и умоляла… без слов. Теперь он держал ее в своих руках – уязвимую и беззащитную.

Презервативы здесь определенно есть, однако не хотелось тратить время на поиски. Матвей вошел в нее без защиты и несколькими сильными толчками довел до пика. Эйра захлебнулась в крике, выгибаясь дугой. А он кончил, выплескивая семя ей на живот. Довольный, как самец, пометивший свою самку. Запахом.

Не иначе, как урок боли пробудил в нем зверя…

Впрочем, Эйра казалась довольной и счастливой, как она и утверждала. Матвей все же сделал ей массаж, но уже дома, после совместного душа.

Вода не щипала кожу, хоть плечи и спину пекло так же сильно.

– Да нет там ничего, только гематомы, - сказала Эйра, заметив, как он вертится перед зеркалом, пытаясь рассмотреть спину. – Кожа не повреждена. У меня есть хорошее лекарство, к утру все пройдет. Только с обнаженным торсом ходить не советую.

– Почему? – тут же поинтересовался Матвей. – И вообще, почему не…

Он замялся, но Эйра верно его поняла.

– Чтобы сидел комфортно, - ехидно ответила она. – А торс не оголяй, чтобы вопросов ненужных не задавали.

– Да где я его оголять буду? – пробурчал он. – На работе, что ли?

– Бука, - упрекнула его Эйра. – Иди ко мне, пожалею.

Еще недавно Матвей, пожалуй, возмутился бы такому обращению. Однако теперь оно казалось ему естественным. Он перестал искать подвох в словах и поступках Эйры. Он доверил ей себя, после такого обижаться на искреннюю заботу невозможно.

Да и нравилось ему принимать эту ласку. Эйра осторожно втирала прохладный гель в воспаленную кожу, гладила по волосам, мурчала что-то тихо на ухо.

Но Матвей все же спросил о том, что его волновало. Следующим утром, после очередного семейного завтрака.

– Риша… Тебе понравилось?

– Шутишь?!

Она округлила глаза, определенно удивляясь вопросу. Но сразу поняла, о чем речь.

– Ну… Может, это не так здорово, как с настоящим… мазохистом?

– Укушу, - пообещала Эйра. – За сомнения. Во-первых, ты – настоящий. Уж не знаю, спало ли оно в тебе крепким сном, или это я спровоцировала… еще тогда, на море… Во-вторых, ты – мое личное чудо. Я даже скажу, почему. Один раз. Больше повторять не буду.

– Сразу будешь кусать на поражение? – усмехнулся Матвей.

– Молодец! Схватываешь на лету. Так вот… Ты чувственный. Твой низкий болевой порог – твоя изюминка. Поверь, нет особого кайфа пороть «бревно». Ты реагируешь так искренне, что меня охватывает сладкая дрожь от макушки до кончиков пальцев. И я уверена, что еще долго не почувствую голод.

– То есть, это будет нечасто?

– Посмотрим… От нас зависит, верно? И еще от того, подойдет ли детям твоя няня.

– И что, никаких наказаний?

– Тебе придется постараться, чтобы меня разозлить, - рассмеялась Эйра. – Лучше просто попроси, если захочешь. Договорились?

– Ла-а-адно… - протянул Матвей. – И ты тоже. Хорошо?

– У меня есть еще одна просьба. Нет, две.

– Хоть миллион, Риша.

– Тебе не понравятся обе. Первая… Если не можешь помириться с отцом, хотя бы скажи ему о детях. Не хочу, чтобы он узнал о них случайно. Не хочу неожиданностей.

– Да, я… собирался это сделать, - кивнул Матвей. – Правда, тебе лучше приготовиться… к неожиданностям. Хотя… возможно, он перепишет завещание.

– Завещание?

Если бы он мог, то стер бы это из памяти – своей, отца, мачехи… Но Эйра все равно узнает. И чем раньше…

– Папа решил оставить бизнес старшему внуку. Кто у нас старший? Василиса?

– На десять минут, - улыбнулась Эйра. – А ты, вроде, не рад?

– Да в гробу я видел это наследство! – вспылил Матвей. – Не нужно мне…

– Эй, тише, - осадила его Эйра. – Оно и не твое вовсе. А вдруг детям пригодится? Ты не пойми меня неправильно, мне оно тоже без надобности. Но это не повод для ссоры с отцом, как минимум.

– Да, согласен, - вздохнул он. – А вторая просьба?

– Если я когда-нибудь тебе разонравлюсь…

– Риша!

– А я предупреждала… Так вот, если это случится, не надо оставаться со мной из жалости.

Матвей сгреб Эйру в объятия.

– А доминатрикс можно пороть? – шепотом поинтересовался он.

– Даже не мечтай! – всхлипнула она.

Вот же дурочка… Сама придумала глупость, теперь глаза на мокром месте.

– Жаль, - продолжил дразнить ее Матвей. – Но я… выполню твою просьбу. Обе. И все последующие – тоже. С одним условием.