Тайные тропы
Шрифт:
— А результат? — полюбопытствовал Юргенс.
— Вопрос пока рассматривается, он еще не решен. Юргенс встал из-за стола и прошелся по комнате, теребя свою короткую бородку.
Никита Родионович заметил, что ни Юргенс, ни Раджими, повидимому, не обеспокоены провалом своих сообщников, а если и обеспокоены, то тщательно скрывают это.
Юргенс, расхаживая по комнате, выкурил папиросу, затем вновь сел напротив Ожогина, навалившись грудью на стол.
— Я не считаю нужным торчать все время именно здесь, в городе, — начал Юргенс. — Что вы скажете, если я переберусь в этот райцентр?
— Вам
— Но я хочу посоветоваться с вами, — твердо сказал Юргенс.
Никита Родионович задумался. Он не предполагал, что Юргенс обратится к нему за советом.
— Что я могу сказать… — ответил он. — Найти там квартиру труда не составит, но…
— Что «но»? — спросил Юргенс.
— Часть этого района является пограничной зоной.
— Это мне известно, поэтому я вас и спрашиваю… Мне думается, что все будет зависеть от того, с какими документами я там появлюсь.
— Да, — согласился Ожогин. — Пожалуй, это главное.
— А документы нам добудете вы. — И Юргенс положил свою руку на руку Никиты Родионовича.
— Я?
Ну да, вы. Допустим, что для окончательного решения вопроса о строительстве ГЭС вновь понадобилось уточнить кое-какие детали на месте и туда послали нескольких специалистов. Это реально?
— Вполне.
— Так вот, на вас ляжет обязанность достать мне четыре бланка командировочных удостоверений без указания фамилий, но за подписями и печатями.
— Четыре? — переспросил Ожогин.
— Да, четыре, — подтвердил Юргенс.
Он объяснил, почему четыре. С ним поедет Раджими, и каждому из них понадобится по два бланка. Чем это вызывается, Юргенс расскажет Ожогину позже.
— А на какой срок? — поинтересовался Никита Родионович.
— Ну, суток на двадцать — двадцать пять. Дальше будет видно, — ответил Юргенс. — Вы сможете это сделать?
Ожогин сказал, что попытается.
— Это половина задачи, — продолжал Юргенс. — Вторая ее часть заключается в том, чтобы вы выехали предварительно туда сами, нашли две квартиры, дали телеграмму и встретили нас.
Никита Родионович задумался.
— Вторая половина задачи более трудная, — сказал он: — оснований для выезда у меня нет.
— Надо найти, — твердо сказал Юргенс.
— Трудно.
— Без трудностей ничего не бывает, и не мне вам говорить об этом. Попытайтесь доказать дирекции, что так необходимо.
Юргенс нахмурился, лицо его стало злым.
— Есть один вариант, — поразмыслив, сказал Никита Родионович. — Выехать по собственной инициативе — и не выехать, а вылететь, попросив отпуск по семейным делам на три-четыре дня.
— Я был уверен, что вы найдете выход, — произнес Юргенс подчеркнуто официально.
— Когда нужно, чтобы я вылетел? — спросил Никита Родионович.
— Чем скорее, тем лучше. Желательно — завтра.
— Если так, то прошу отпустить меня. — И Ожогин посмотрел на часы. — Возможно, я еще успею застать на работе кого-нибудь из начальства.
— Я вас буду ждать здесь до часу ночи, — предупредил Юргенс. — Возвращайтесь, но… с положительным результатом.
… Возвратившись через несколько часов обратно, Никита Родионович застал Юргенса за странным занятием: он сидел за столом в комнате Раджими у закрепленных
маленьких тисков и трудился над бородкой большого ключа. Перед ним на столе были разбросаны напильники, кусачки, плоскогубцы, несколько ключей различной конструкции.Приход Ожогина Юргенса не смутил. Пригласив гостя садиться, он продолжал работать, и так усердно, что на лбу у него выступили капли пота.
— Вы и ключи умеете делать? — заметил Ожогин.
— Это одно из многих приложений к моим сложным обязанностям, — усмехнулся Юргенс. — Чем можете обрадовать?
Никита Родионович рассказал, что все сложилось удачно: четыре бланка командировочных удостоверений добыты. В пять часов утра он вылетает.
Ожогин не ожидал, что Юргенс примет это так спокойно; он даже не прервал свою работу и ограничился коротким ответом:
— Вот и хорошо. Поезжайте. Буду ждать телеграммы.
13
В полдень пассажирский поезд остановился у маленькой железнодорожной станции, стоящей среди голой степи. Железнодорожные постройки, окаймленные живой изгородью из деревьев и кустарника, представляли небольшой оазис.
Из разных вагонов поезда вышли две пары: Юргенс с Раджими и Мейерович с женой.
Супруги поспешили в тень больших карагачей. Юргенс, не желая показываться на глаза своим спутникам, обошел небольшое здание вокзала и остановился в ожидании Раджими.
— Располагайтесь временно здесь или в зале. Я за вами приеду, — проговорил Раджими, подходя к Мейеровичу.
…. Первым заметил Ожогина Юргенс. Никита Родионович подъехал на полуторатонном грузовике, вылез из кабины, огляделся и заспешил к вокзалу. Увидев Юргенса и Раджими, он подошел к ним и тихо доложил:
— Все в порядке. Квартиры нашел. Юргенс закивал головой:
— Я вами очень доволен.
— Поедемте, — предложил Никита Родионович, пропустив мимо ушей комплимент. — У меня времени в обрез: я должен обязательно выехать шестичасовым поездом.
Направились к грузовику. Юргенс сел рядом с шофером. Ожогин и Раджими залезли в кузов.
Солнце палило немилосердно, и часовой путь от станции до районного центра показался Юргенсу пыткой. Ни приподнятое лобовое стекло, ни скорость движения машины — ничто не смягчало изнуряющего зноя. Нагретый воздух смешивался с запахом бензина.
Районный центр представлял собой небольшой новый поселок в три ровные улицы с зелеными рядами молодых деревьев.
Машина остановилась около белого домика. Выпрыгнув из кузова, Раджими шепнул Юргенсу:
— Я сейчас вернусь на станцию и привезу их, а вы пока займитесь своими делами.
Машина двинулась дальше, пересекла весь поселок и подкатила к глинобитному дому с плоской крышей.
Комнату Юргенсу дали маленькую, но чистую, устланную ковром, с окном на запад. Осмотрев ее, он высказал желание повидать хозяина.
— Здесь хозяйка, — пояснил Никита Родионович, — вдова. У — нее сын и две дочери — колхозники, все на сборе хлопка. А с ней я могу вас познакомить, она в саду.
Вышли во двор. Юргенс пытливо осматривал каждый предмет. Даже заглянул в бочку, стоящую под карагачом. Вода была затхлая, темная. Юргенс скривил губы в брезгливой гримасе.