Тайный брак 2

А потом настал первый месяц знойного лета, и округлившаяся Лейса, до последнего не оставлявшая занятия в школе, как-то вечером, выйдя из купальни и отпустив прислугу, присела за стол, чтобы разделить с мужем ужин, и вдруг охнула - низко, протяжно.

Ухватилась руками за живот.

– Что?
– испугался Эйлерт.
– Неужто начинается?..

– Похоже. О-ох!.. Не стой, зови кого-нибудь!

– Кого звать?
– Эйлерт заметался по гостиной, вдруг забыв, где лежит амулет связи.
– Давай я стражей кликну, они скорее приведут кого надо!

Он подбежал к дверям, выглянул в коридор:

– Зовите… целителя! А лучше - целительницу! Королева от бремени разрешиться надумала!
– крикнул во весь голос.

Вид у короля был такой испуганный, что стражники мигом рванули с места в разные стороны: один - в целительское крыло, другой - к побратимам его величества. Ведь мощнее целителя, чем мор Дэгри, в Лантерре теперь не было!

Эйлерт бросился обратно к Лейсе. Подбежал, встал перед ней на колени, схватил за тонкие запястья, заглянул в глаза:

– Что для тебя сделать, родная? Чем помочь?

– Помоги до купальни добраться. Водой горячей ванну наполни. В народе говорят, в воде от тягости разрешиться проще.

Эйлерт подхватил Лейсу на руки, понес в купальню, вздрагивая каждый раз, когда она испускала новый стон. Устроил на лавке возле ванны, пустил горячую воду и признался вдруг:

– Мне ни в Гнездовье, ни на площади в бою с монстрами так страшно не было, как теперь!

Анналейса усмехнулась, потирая бока сжатыми кулачками:

– Не думаешь же ты, что я монстром обернусь и пламенем в тебя плеваться стану?

– Да лучше б пламенем!..

Лейса как в воду глядела. Монстром она, правда, не обернулась, зато амулет на ее груди вдруг разлетелся осколками, неспособный удерживать магическую силу, которая внезапно хлынула от живота королевы, попутно превращаясь во всевозможные заклятия - от неясных иллюзий до шаров небесного огня.

Эйлерт, по счастью, все эти заклятия перехватить и погасить успел раньше, чем сообразил, откуда они взялись. Боевой опыт оказался как нельзя кстати.

Тут в купальню скорым шагом вбежал мор Дэгри, а с ним - и главная повитуха Лантерры, мора Милейна.

– Ваше величество, вы, может, оставите нас?
– предложила повитуха.
– Мы тут сами справимся.

– Боюсь, не справитесь, - отказался Эйлерт.
– Не знаю, как такое возможно, но наше дитя, еще не родившись, уже заклятиями мощными бросается, да не от одного Дома, а от разных!

– Ох, это ж как так выходит?!
– поразилась мора Милейна.

– Ну-ка, проверим! Позволишь, Лейса?
– мор Дэгри на правах ближайшего друга семьи обращался к королеве на «ты» и по имени.

– Что хотите делайте, только помогите от тягости разрешиться!
– отмахнулась Анналейса, снова испуская долгий низкий стон.

Рассветник приблизился, прижал руку к ее круглому напряженному животу, прислушался.

– Дитя здорово. Но силы в нем и в самом деле немеряно. Будто все четыре Столпа его одарили! Боюсь подумать, какой силы магом наш принц вырастет. Вот только…

– Что?
– насторожился Эйлерт.

– Пошли, мой король, пошепчемся в сторонке, пока мора Милейна поможет королеве одежды скинуть да в горячую ванну улечься.

Дэгри увел Эйлерта почитай к самому порогу, склонился, почти прижимаясь лбом ко лбу своего друга-короля.

– Не знаю, как переживет королева роды. Сложными они будут. Как бы дитя королеву не сгубило - оно ведь не понимает, что происходит, напугано, вот и бросается всеми заклятиями, которые ему доступны. А доступны почти все Дары - видать, оттого что тебе пришлось через жену в том бою на площади магичить. А может, и близко крутившееся завихрение так повлияло - теперь не узнать.

Эйлерт, не отвечая, бросился обратно к Анналейсе. Подбежал, уселся в головах ванны, положил ладони ей на плечи.

– Ни на шаг от тебя не отойду!
– процедил сквозь зубы.

Сказал так, а сам мысленно воззвал к Столпам, в который раз прося их о милости. Нет, не готов он потерять Синеглазку! Не теперь, когда они ближе близкого стали, срослись сердцами!

Лейса только зажмурилась, заныла тихо на низкой ноте - ее опять пронзило болью схватки. Горячая вода немного помогла, да и усилия моры Милейны и мора Дэгри - тоже: боль чуть отпустила Лейсу, хотя схватки с каждой четвертью хвали делались все дольше и сильнее. И с каждой новой схваткой и потугой заклятия, которые порождало дитя, становились все мощнее и опаснее. Они больше, чем физические усилия, истощали Лейсу, выпивали и выжигали ее собственную магию.

Эйлерт, как ни старался, а перехватить заклятия мог только тогда, когда они уже начинали над заполненной водой ванной разворачиваться. Так что ни дворцу, ни целителю с повитухой ничего не угрожало, а вот любимая Синеглазка слабела у Эйлерта на глазах.

– Держись, моя королева!
– видя, как закрываются запавшие светло-голубые глаза жены, Эйлерт склонился, поцеловал покрытый холодным потом лоб Лейсы.
– Только держись! Совсем немного осталось!

Лейса слабо улыбнулась.

– Я люблю тебя. Помнишь?
– спросила едва слышно и согнулась, зарычала, последним усилием давая жизнь их ребенку.

Эйлерт подхватил ее под плечи, помогая, как научила мора Милейна. Увидел, как появляется на свет его дитя, и одновременно ощутил, как обвисает на его руках тело жены.

– Свершилось!
– торжествующе воскликнула мора Милейна.
– Мальчик!

Она совсем непочтительно хлопнула по ягодицам новорожденного принца.

Младенец скривился, вдохнул, закричал - очень громко и очень обиженно. Эйлерт опустил голову Анналейсы на бортик ванной, сам вскочил, подбежал, перехватил сына у повитухи. Вовремя!

Малыш решил, видно, разметать обидчиков ледяными копьями. Но Эйлерт не позволил: перехватил заклятье, погасил его. Прижал мальчика к груди - кожа к коже, обернул, укутал собственной нижней рубахой, влажной от пара и пота, зашептал тихо:

– Все хорошо, сынок! Ты уже здесь, с нами! Успокойся! Отец тебя в обиду не даст!

Ребенок и правда затих, услышав родной голос и почуяв знакомое тепло. Будто доверяясь, уронил головку Эйлерту на плечо.

Эйлерт тут же обернулся к ванне, в которой лежала Анналейса.