Тайный дневник Розовой Гвоздики

— И сколько же стоит эта цыпочка? — поинтересовался Ричард, пододвигая кресло к столу.

— Эта отработает бесплатно! — захохотал Жорж, обнажая крупные белые зубы. — Здорово, правда?

Ричард вежливо улыбнулся, но, поскольку личная жизнь Марстона интересовала его ничуть не больше, чем, скажем, вязание, поспешил сменить тему:

— Не надумали продать свой знаменитый экипаж?

— Что? Продать Колесницу Любви? Да половина парижанок впадет в депрессию!

— Зато их мужья закатят такой праздник!

Жорж самодовольно улыбнулся:

— У сегодняшней курочки нет никакого мужа! Один только…

— Я спросил, — перебил Селвик, не желая выслушивать бесконечную сагу о соблазнении и пресыщении, — потому что одному приятелю очень нужен экипаж, а вашим восхищается весь Париж.

— Я сам им восхищаюсь.

Марстон надменно вытянул длинные ноги.

Вот так гусь! Даже поклонницы не нужны, сам собой восхищается.

— Думаю, Джеффу лучше приобрести закрытую карету, она ведь намного практичнее.

— Если только для старух, — фыркнул Жорж. — Нужно знать женщин: они на что угодно готовы ради романтической прогулки на маленькой двуколке. Помню, как-то раз…

— Для прогулки в парке двуколки действительно подходят идеально, а как насчет дальних поездок и перевозки грузов? Да и вообще никакой уединенности и слишком мало места. Ну что, Мюрат, вы сдаете или нет?

— Давайте лучше я! — Мюрат и ответить не успел, как Жорж уже схватил колоду и начал тасовать. — Во что сыграем, Селвик? Юкер или двадцать одно?

— На ваш вкус. Значит, вы рекомендуете двуколку… А как же насчет тайных свиданий?

— Разве трудно нанять экипаж? — пожал плечами Марстон, сдавая Ричарду три карты.

— Не знаю… Можете порекомендовать кого-то конкретного?

— У меня есть человечек на улице Сен-Жак, — без запинки ответил Жорж, откидываясь на спинку стула. — Держит простые черные кареты и не задает много вопросов. Ну, вы же знаете, о чем я.

— Спасибо, дружище, я запомню: человечек на улице Сен-Жак… — Нужно завтра же послать Джеффа на разведку. Так, на один вопрос меньше. — А он разрешает выезжать за пределы города?

— Я даже в Кале катался, — отозвался Жорж, сдавая себе еще одну карту.

— Встречали английских родственников? — добродушно спросил Селвик.

— Да нет, просто… — осекся Марстон, вдруг помрачнев.

Ричард оглушительно захохотал.

— Ни слова больше, дружище, ни слова! — замахал он руками. — Все ясно, на карту поставлена репутация дамы. Давайте лучше выпьем!

Напряжение Жоржа как рукой сняло, и он тут же придвинул приятелю хрустальный графин. Ричард поднялся, готовясь произнести тост, вытащил пробку и наполнил свой бокал. Черт побери, этот Марстон еще недостаточно пьян, и если продолжить расспросы, может испугаться.

— За безымянных дам! — провозгласил Ричард, поднимая бокал с коньяком.

— Отличный тост, присоединяюсь! — с жаром ответил Марстон и тоже потянулся за коньяком.

— За дам! — пролепетал из своего угла Мюрат.

А вот этот парень уже готов, можно обрабатывать.

— Иоахим, старина! — бодро начал Ричард. — Говорят, вас давно не видели в казармах? Что случилось, весенняя хандра? Офицерам хандра не к лицу!

— Да ему все к лицу! — Марстон ткнул в живот Мюрата, который раскачивался в кресле, как листок на осеннем ветру. — Быть зятем первого консула очень даже неплохо, правда, Иоахим? Хотя и приходится терпеть Каролину.

— Терпеть Каролину, — эхом отозвался Мюрат. — Бедный я, бедный! Давайте выпьем!

Ричард с готовностью наполнил бокал Мюрата.

— Что, Каролина свирепствует? — сочувственно спросил он.

— Не то слово, — отмахнулся Иоахим, выплеснув полстакана коньяка на обитые розовым муаром стены. — Зато скоро мне в поход!

Пропустив еще пару бокалов, Мюрат поведал Ричарду, что ему обещали офицерский пост в армии, отправляющейся покорять Англию. Все благодаря стараниям Каролины, которая не отстала от брата, пока тот не подписал соответствующий приказ. Обладая ангельским личиком и неуемными амбициями, мадам Мюрат казалась гремучей помесью Наполеона и Лукреции Борджиа. Бедняга Иоахим! Наверное, без коньяка жизнь кажется ему совсем беспросветной!

Однако Ричарду быстро расхотелось жалеть бонапартовского зятя: тот целых полчаса нес какую-то ерунду, пока не выяснилось, что он даже не знает, когда ему отправляться в поход. На все осторожные расспросы Селвика Мюрат махал рукой и повторял: «Скоро!» — что могло равняться как нескольким неделям, так и нескольким месяцам, а то и годам. Наполеон явно чего-то ждал. Каролина, которой не терпелось сбыть опостылевшего мужа, донимала брата каждый день, а тот оправдывался, что не может начать поход, пока не прибудет…

Ричард поспешно отодвинул кресло: Иоахима вырвало на персидский ковер мадам Рошфор.

Глядя на Марстона, сочувственно протягивающею носовой платок, и слуг, суетящихся с ведрами и тряпками, Селвик уже в который раз позавидовал Майлсу. Миляга Доррингтон сидит себе в кабинете, тепло, светло, и ничем противным не пахнет.

— Скоро вернусь, — объявил Мюрат, которого слуги повели переодеваться.

— Еще пару бокалов, и будешь как новенький! — прокричал ему вслед Жорж.

— Может, пересядем за другой стол? — сморщив нос, предложил Ричард.

— Не знаю, — равнодушно пожал плечами Марстон. — Я ухожу минут через десять. Девица назначила на полночь, но лучше немного опоздать: ожидание делает их более уступчивыми…

— Как насчет вон того столика? — в отчаянии спросил Селвик, которому до зубного скрежета надоели истории о любовных похождениях Марстона.

Не давая Жоржу опомниться, он похвалил его «элегантный костюм».

— Могу дать адрес портного, — любезно предложил Марстон.

Да Ричард скорее сдастся Деларошу, чем наденет голубой сюртук, расшитый золотым галуном и перламутровыми пуговицами. Хотя это ведь прекрасная возможность…

— Кажется, вы подружились с Балькуром? Может, убедите его сменить портного? Похоже, тот, что обшивает его сейчас, — дальтоник. Вчера над Эдуардом смеялся весь Тюильри!

— Да, но что делать, если природа так жестоко его обделила? — вздохнул Жорж.

Приятели как раз переносили на соседний столик коньяк и бокалы, когда в салон вернулся посвежевший Мюрат.

— Я думал, вы друзья, — изумленно изогнул левую бровь Ричард.

Марстон равнодушно пожал плечами.

— А вот я никогда бы не подумал, что у Балькура есть такая симпатичная сестричка. На вид просто объедение!