Тайный код китайского кунфу
Шрифт:
Упражнения с «волчьей метлой»
Ему было уже около пятидесяти, за ним следовали сотни поклонников, но У Шу отказывался их обучать, ссылаясь на то, что еще не овладел всеми хитростями искусства. Человек, приближающийся к состоянию мастера, прекрасно чувствует, способен ли он передать помимо сотен приемов еще и просветленный дух учения. Лишь невежда и неуч берется обучать всех, не выучившись сам. Более того, смутное, неискреннее состояние его сознания передастся ученикам, а они понесут его дальше, извратив традицию. Истинность передачи духа ушу — превыше всего, а У Шу как никто иной в то время понимал это, видя, что с активным формированием стилей и школ ушу рождаются и недоучки, профаны, занимающиеся лишь боевым ремеслом (не
…Наверное, это была странная встреча. Наставником У Шу стал мастер, у которого не было даже имени. Он как бы сконцентрировал в себе качества истинного учителя — был анонимен и мистичен. История сохранила лишь его прозвище — Старик Из Юйяна, т. е. из небольшой деревушки Юйян на территории современной провинции Хэбэй. В народе его уважительно именовали «старым небожителем с мечом», столь его облик напоминал легендарных даосских бессмертных. Старик Из Юйяна был типичным традиционным народным мастером того времени, получившим из мистических глубин истории искусство боя с парными мечами цзянь.
Можно ли управлять мечом пальцами ноги?
И вот уже немолодой У Шу, благородный человек и известный знаток ушу, без колебаний преклоняет колени перед простым безымянным стариком из глухой деревни. Как здесь не вспомнить слова Лао-цзы об «истинных мудрецах»: «Они ходили в холщовых одеждах, но в душе берегли драгоценную яшму». На таком сочетании духовной мощи человека и его внешней невзрачности, непрезентабельности завязано много коллизий китайского ушу. Старик Из Юйяна, редко кому открывавший секреты, проникся таким уважением к душевной искренности У Шу, что посвятил его в тайны школы. Ведь надо иметь немалое внутреннее мужество, чтобы признаться себе, что многое даже в таком возрасте оказалось недоступно мастеру.
Принцип школы Старика был весьма эффективен: он преподавал лишь те приемы с мечом цзянь, которые можно применить в реальном бою. Эта школа, как случалось в то время, почти полностью оторвалась от внешне показных ритуальных и танцевальных аспектов, хотя в своих недрах несла принципы духовной передачи через слияние оружия и человека, человека и Неба. Это был еще один вид народного ушу — далекий от ярмарочных развлечений, страшный, но одновременно чистый в своем мастерстве. Не случайно старец никому из молодых не показывал свою школу, считая, что боевая добродетель постигается лишь с годами и никогда не приобретается за пять-шесть лет тренировки.
С первых же дней занятий, понимая всю опасность передачи своих секретов боя, Старик начал объяснять У Шу не хитроумные приемы, а базовый принцип боевой морали его школы. Удивительно: боевую мораль объясняли человеку, который почти всю свою жизнь посвятил изучению ушу, причем многократно доказывал свою честность и благородство. Но все же такова реальность ушу — духовные качества превыше технических навыков. Итак, первый принцип школы Старика Из Юйяна гласил: «Прямая траектория и справедливое применение». Под прямой траекторией имелись в виду как способ нанесения колющего удара мечом, так и прямота и честность характера самого бойца. Любимая фраза Старика основывалась на игре слов и, таким образом, имела «двойное дно».
И вот в процессе обучения у удивительного старца с У Шу внезапно произошла удивительная метаморфоза, говорящая о том, что зерно мастерства, заложенное много лет назад, способно прорасти в любой момент. У Шу отметил, что хотя «движения мастеров стремительны, будто удары молний», им не сравниться с парной работой кривыми мечами, которую он изучал у Сян Юаньчи. Благодаря какому-то внутреннему наитию У Шу наконец понял принцип синхронизации вращения мечей дао. Так обучение у одного мастера актуализировало те знания, которые были заложены другим тридцать лет назад.
Именно тогда У Шу реализовался как истинный мастер. Он наконец начал передавать свои знания. Самое важное, считал У Шу, чтобы искусство народных мастеров не затерялось во времени, особенно таких мастеров, как старец Юйян. Обладая великолепным классическим стилем, У Шу сначала в стихотворной форме составил описания методов боя с прямым мечом «Речитатив об искусстве прямого меча» («Цзяньцзюэ») и «Последующий речитатив об искусстве прямого меча» («Хоуцзянь гэ»). Но в истории ушу много странных случайностей — именно эти произведения, призванные сохранить знания боевых искусств, затерялись во времени. Были они изъяты (официально — утеряны) из полного канона произведений У Шу «Шоуби лу». Может быть, хранителям школы показалось, что такие
вещи не стоит делать доступными широкой публике. Возможно, что они исчезли лишь в «официальной» версии и хранятся в чьих-то руках, не преданные широкой огласке. Такова, кстати, судьба большинства произведений по ушу, относящихся к традиции «тайной передачи».Старость, казалось, была не властна над У Шу. Он в 67-летнем возрасте вновь собирается в дорогу. Он изучает шаолиньскую школу боя с копьем, в результате чего составляет стихотворный трактат, названный в традиционном поэтическом стиле «Способы владения копьем из Зала записок о грезах» («Мэнлютан цяофа»). Но все эти многочисленные разрозненные труды казались недостаточными великому мастеру, каждый великий учитель должен был оставить труд жизни — комплексный и обширный трактат, который продемонстрировал бы не только его технические познания в ушу, но и владение классическим стилем, умение философски осмыслить боевые искусства. Такое произведение У Шу писал около десяти лет, с 1678-го по 1687 год, назвав его «Записки о рукопашном бое» («Шоуби лу»). Первоначально он просто решил собрать все свои старые записи воедино, но это не удовлетворяло его. Нужно было что-то принципиально новое, более углубленное осмысление ушу, то, что можно поставить в один ряд со знаменитым трактатом Ци Цзигуана. Именно этот образ стоял перед У Шу в моменты его поисков и духовных откровений. Наконец, в один из таких моментов он пишет центральную часть трактата, назвав ее по ассоциации с даосскими реалиями «Записками о пустотном и потаенном». Это ознаменовало завершение его работы по синтезу своего стиля боя с оружием. [178]
178
Чжунго ушу дацыдянь (Большой словарь китайского ушу). Под ред. Ма Сянда. Пекин, 1990, с. 453.
Стиль может быть эклектическим соединением различных технических элементов. И если он не пронизан духом мастера, т. е. той «истинной передачей», которую столь бережно пестовали китайские учителя, сливаясь в мистическом единении с древними первопатриархами, то стиль разваливается сразу же после смерти его создателя. Такой процесс можно назвать рождением псевдостиля, который внешне имитирует все черты «истинной передачи», но внутренней основы не имеет, и такая химера не способна передаваться из поколения в поколение, тем более транслировать еще и духовный импульс, ибо в его начале отсутствует сам «просветленный учитель». У Шу, напротив, изучая несколько стилей у носителей духовного первоимпульса ушу, сумел войти в русло той реки, которая называется «истинной передачей». Если эта передача получена, то форма, в которой она реализуется, будь то кулачное искусство, бой с копьем и мечом или каллиграфия, — не имеет большого значения. Внутреннее наполнение абсолютно целостно и самодостаточно, поэтому и считается, что либо оно передано полностью, либо не получено вообще. У Шу реализовал свое мастерство лишь к концу жизни и, может быть, лишь благодаря этому, не отваживаясь на обучение раньше того, как сам почувствовал присутствие гунфу внутри себя, сумел создать новый стиль боя с оружием, не нарушив традицию.
Различные стили владения оружием в основном концентрировались в семейных школах, и мы уже говорили о самых крупных из них, в которых обучался сам У Шу, — школах кланов Ма, Ян и Ша. К тому же он воспринял школу парных прямых мечей от Старика Из Юйяна и меча дао по линии клана Ва от Сян Юаньчи, а также «тайную традицию» «Эмэйского копья» от Чэнь Чжэньжу и Чжу Сюньдяня. Благодаря своему гению У Шу создает единую школу боя с копьем, парными прямыми и изогнутыми мечами, повторяя творческий подвиг Ци Цзигуана. Китайская традиция считает его самым крупным мастером боя с оружием эпох Мин и Цин, а она выбирает своих носителей безошибочно.
Обучение бою с копьем
«Шоуби лу» дошел до нас в различных версиях. За основу своего стиля боя с копьем У Шу взял школу клана Ма, которую преподавал Го Хуацзы. У Шу заметил, что школа копья Ши Дяня и Чжу Сюньдяня имеет единый исток, — на это не обращали внимание сотни поклонников ушу, зачарованные обилием внешних форм. Но тип передвижений и базовых уколов был одинаков. Так постепенно древние школы возвращались к своему истоку. Но У Шу не забывал наставления Сян Юаньчи — человека, передавшего ему самое удивительное мастерство: «Длинное оружие пусто без короткого, современное оружие неэффективно без древнего». И У Шу вводит в свое произведение «Объяснения искусства трезубца», «Объяснения искусства «волчьей метлы», «Объяснения искусства прямого меча», «Речитатив об искусстве парных мечей дао».