Тайный код китайского кунфу

Система была разбита на три большие группы — верхнюю, среднюю и нижнюю. В каждой группе существовали три подгруппы с аналогичными названиями. Таким образом, получалось девять званий плюс одно высшее, в некотором роде «эксклюзивное» звание — превосходная степень. Если воин безошибочно выполнял 9/10 из общего набора приемов, то получал «верхне-верхний» разряд, 8/10 — «верхне-средний» разряд, и т. д. Звания распределялись в следующей последовательности:

9/10 — верхне-верхний разряд;

8/10 — верхне-средний разряд;

7/10 — верхне-нижний разряд;

6/10 — средне-верхний разряд;

5/10 — средне-средний разряд;

4/10 — средне-нижний разряд;

3/10 — нижне-верхний разряд;

2/10 — нижне-средний разряд;

1/10 — нижне-нижний разряд.

Те же звания относились и к стрельбе из лука. Например, если воин попадал в цель девять раз из десяти, то получал верхне-верхний разряд, и т. д. [166]

Такая система оценок позволяла воспитывать, как говорил сам Ци Цзигуан, «предельно искушенных и предельно знающих воинов». У бойцов появлялся стимул для достижения новых званий через занятия ушу, а от этого непосредственно зависело и их благосостояние. Всего в армии Ци Цзигуана в зависимости от степени овладения мастерством в ушу были введены четыре звания: генерал (цзянгуань), члены его ставки (чжунцзюань), тысячники (бацзун), сотники (байцзун), причем все они в обязательном порядке сдавали экзамены на мастерство в боевых искусствах.

166

Ляньбин шицзи (Записки о практике тренировок воинов), цз. 4, с. 2–5.

Примечательно, что в китайской традиции больше не будет предприниматься попыток создать столь объемную классификацию мастерства в ушу. В народных школах это вообще не принято, так как умерщвляет сам смысл момента передачи знаний ушу как перенос образа мастера в сознание ученика. Нельзя стать мастером на четверть или наполовину. Реализация может быть только полной и абсолютной. Это будет понятно несколько позднее, когда придет осознание ушу как «внутренней системы». Но в то время классификация Ци Цзигуана стимулировала воспитание умелых бойцов и знатоков боевых искусств.

Бой на деревянных палицах — «жестких плетях»

Ци Цзигуан ощущал нехватку обобщающих трудов по ушу, которые объединяли бы в себе под единой теорией и именем автора весь опыт полководческого мастерства и методы боевой тренировки воинов. Трактат Юй Даю был, конечно же, хорош, но, увы, бессистемен и далеко не полон, уделяя внимание, по существу, лишь бою с палкой. И тогда Ци Цзигуан, обладавший прекрасным слогом, решил сам взяться за кисть. Результатом его многолетних трудов стали две действительно грандиозные книги — «Новая книга записок о достижениях [в воинском деле]» («Цзисяо синьшу»), «Записки о практике тренировок воинов» («Ляньбин шицзи»). Некоторые части этих объемных трудов публиковались в виде отдельных трактатов, например, раздел о кулачном бое — наиболее знаменитый из всех трудов Ци Цзигуана — был назван «Трактат о кулачном бое» («Цюаньцзин»). (Не путать с одноименным трактатом, созданным в XIII веке в стенах Шаолиньского монастыря.)

Ци Цзигуан сводит воедино многие системы военной подготовки, прежде всего опираясь на принципы Сунь-цзы и У-цзы. Он рассказывает, как подготовить войска к сражению; как построить армию и выиграть бой, опираясь на космогонические принципы, например, на пять первоэлементов и инь-ян; как поднять психологический настрой бойцов. В «Записках о практике тренировок воинов» Ци Цзигуан так характеризует содержание своего труда: «Эта книга, во-первых, отрабатывает методы боевого построения, во-вторых, тренирует воинскую храбрость, в-третьих, уши и глаза (разведку. — А. М.), в-четвертых, руки и ноги (кулачное искусство. — А. М.), в-пятых, учит разбивке лагерей и, в-шестых, полководческому искусству». [167]

167

Там же, с. 1.

«Новая книга записок о достижениях [в воинском деле]» стала первым в Китае полным трактатом по ушу. В древности Сунь-цзы и У-цзы рассказывали в основном о способах ведения крупномасштабных сражений, ряд других трактатов описывал лишь подвиги героев-бойцов, например, «Записки о цзюэли». Ци Цзигуан, в отличие от них, поведал о конкретных приемах и принципах боевого искусства — кулачного боя, боя с копьем, мечом и щитом, палкой, методах стрельбы из лука и даже привел шесть основных позиций с таким экзотическим оружием как «волчья метла».

Никогда еще до этого времени приемы ушу не описывались и не иллюстрировались в книгах столь откровенно. Что же означало столь явное открытие доселе тайной техники? Китайская культура стремится осознать себя, утвердиться в величии своей традиции, в мощи культурного пласта. Потребность все описать, «разложить по полочкам» — необходимое условие самоосознания, ибо так легче понять, что уже существует, а что еще предстоит сделать. Забегая вперед, скажем, что труды Ци Цзигуана вызвали настоящий «взрыв» в культуре боевых искусств — появилось несколько десятков трактатов по ушу, некоторые из которых были достаточно солидны, например, знаменитая «Энциклопедия боевой подготовки» («Убэй чжи»), куда, кстати, вошло несколько пассажей Ци Цзигуана. Когда культура столь открыто говорит о своих сокровенных и доселе невысказанных тайнах, значит, она боится что-то утерять. Ушу же стало осознаваться как самостоятельное и внутренне полноценное явление — пускай не полностью и не на всю глубину традиции. Но уже возникло стремление хотя бы чисто внешне упорядочить его, найти ему место в потоке Дао, как бы «отфиксировать» его в «Небесной книге».

Ясно и другое: Ци Цзигуан и его последователи понимали под ушу, или уи, сложную систему подготовки именно воина, хотя и говорили о существовании стилей («кулаков» (цюань), как их называли) в народной среде. Народные мастера не умели красиво и грамотно записывать свои знания, им казалось просто непонятным, как можно записывать то, что невыразимо никакими словами, — искусство Дао? Одновременно происходил процесс десакрализации армейского ушу, которое уже отошло от боевых танцев, а военачальники не испытывали столь трепетного пиетета перед тайной знания боевого искусства. Именно на этом пути народному ушу будет суждено обойти по своей глубине и метафизической целостности армейские боевые методы, хотя во времена Ци Цзигуана они были весьма похожи и, как видно, питались друг от друга.

Позиции кулачного боя Ци Цзигуана

Позиции кулачного боя Ци Цзигуана

Прижизненный вариант «Новой книги…» не дошел до нас, сохранился лишь ксилограф 1595 года. В 60–70-х годах XVI века ученым Ван Чжаем была составлена одна из самых объемных энциклопедий всех областей знания «Иллюстрированное собрание Трех драгоценностей» («Саньцай тухуэй»). Сюда вошли все сколько-нибудь заслуживающие внимания сведения, накопленные китайской культурой к тому времени. Энциклопедия подразделялась на 14 разделов — «врат», например, «Небо», «Земля», «Человек», «Тело человека», «Дела человеческие», «Ритуалы», «История культуры» и другие. «Трактат о кулачном бое» Ци Цзигуана, где описывались 32 классические позиции цюаньфа, вошел в раздел «Дела человеческие». Лишь этот трактат по ушу единственный удостоился чести быть занесенным в столь престижный компендиум. Система даоинь была представлена в нем «Восемью кусками парчи».

«Длинный кулак» сунского Тай-цзу

Удивительный труд Ци Цзигуана впервые позволил увидеть, что же представляло собой кулачное искусство в XVI веке. До этого времени сведения приходили к нам из весьма расплывчатых описаний и неясных иллюстраций. И вот перед нами аутентичное ушу, базирующееся уже на многовековом процессе развития и упорядочивания множества техник и методик, их философском и эстетическом осмыслении.

Прежде всего бросаются в глаза его разнообразие и техническая сложность. В кулачном искусстве Ци Цзигуана прекрасно разработана система финтов, уходов в стороны, нырков и уклонов. Например, «Удар из засады» представлял собой неожиданную атаку, при которой боец поворачивался на 360 градусов, садясь на одно колено, и наносил удар противнику в пах тыльной стороной кулака. Когда противник атаковал спереди, боец выставлял одну ногу вперед, затормаживая движение соперника, и одновременно наносил удар кулаком в пах, что называлось «Поза, указывающая на пах». Изобретение другого приема — «Хлопнуть лошадь сверху» — приписывается Ци Цзигуаном сунскому императору Чжао Куанъиню; прием означал удар ладонью в голову с одновременным захватом другой рукой одежды противника или обхватом его за поясницу, притягивая к себе. «Кулак семи звезд» — это стремительный, «будто ветер», подскок к противнику и удар в голову снизу вверх двумя скрещенными кулаками. Включены были и удары ногами, захваты системы циньна, удары коленями и локтями вперед и вбок. Всего Ци Цзигуан описал 32 приема, или, как он их называл, «32 позиции, выбранные из лучших».

По мнению ряда знатоков, в основу 32 форм, описанных Ци Цзигуаном, лег стиль пигуацюань из провинции Хэбэй, распространившийся в XVI веке среди деревенского населения севера Китая. Ци Цзигуан оценил боевую эффективность этого стиля и отметил, что «пигуа хэнцюань очень быстр». [168] Он использовал в «Трактате о кулачном бое» наиболее характерные приемы пигуацюань, например «Удар из засады», «Оседлать дракона», «Дракон, разбивающий землю», «Следовать за сгибом локтя» и другие.

168

Саньцай тухуэй (Иллюстрированное собрание Трех драгоценностей). Сост. Ван Чжай. Тайбэй, 1935, с. 1715.